Неандертальский мальчик в школе и дома - Лучано Мальмузи

– Ура, ура!

Подходит дедушка Пузан, пинками и тычками разго­няет толпу.

– Так вы ему все кости переломаете! Состязания еще не закончились, он еще участвует в матче Большо­го мяча! Прочь! Отойдите! – Потом, обняв меня, шеп­чет на ухо: – Пойдем, милый мой, заберем бизона.

Положив приз на ледник, спешим к месту следую­щего состязания, одного из самых сложных и волную­щих: Приласкай медведя!

У колоды, где происходит запись участников, разво­рачивается оживленная дискуссия. Свисток не в фор­ме, и Кротик хочет заменить его.

– Прошу тебя, Кротик, не делай этого. Это слишком опасно! – умоляет Молния.

– О-ох! Ничего страшного. Я умею обращаться с медвежатами.

– Но это ведь не медвежонок! Это – зверь высотой с дерево!

– Я справлюсь, я справлюсь. Кстати, а где медведь? Я его не вижу.

– Там, внизу.

– Где – внизу?

Там, видишь? Он привязан…

– Тем более нечего бояться.

– Сейчас нечего, но скоро его отпустят. Не записы­вайся, Кротик, прошу тебя!

– Как ты думаешь, должен я хоть в каком-нибудь со­ревновании принять участие? Прыжки через Бурный Поток вы мне запретили, потому что я не умею плавать; Метание дубинки не для меня, потому что это состяза­ние для девочек; Катание на бревне слишком опасно… Если так и дальше пойдет, какой вклад я внесу в побе­ду моего племени, ты мне можешь сказать? Одним сло­вом, если вы в самом деле мои друзья, вы должны меня считать таким же, как все, и позволить мне выступить.

Мы понимаем, что настаивать бесполезно, и Кротик все-таки записывается.

С трепетом наблюдаем мы за подготовкой к состяза­нию, которое требует огромной храбрости, невозмути­мости, ловкости, а главное, умения обращаться с жи­вотными.

Наша чемпионка, разумеется, Березка: у нее с жи­вотными необыкновенный контакт. Я, однако, ей не за­видую – у медведя, которого выбрали для состязания, вид довольно зловещий.

Зверь, наверное, бесится оттого, что несколько лун назад, воспользовавшись тем, что он впал в зимнюю спячку, охотники моего племени захватили его, связали кожами и приволокли в стойбище.

Сейчас он окончательно проснулся и пребывает не в лучшем настроении!

Соревнование начинается.

Зверя выпускают в загон, а зрители, держась на поч­тительном расстоянии, следят за его передвижениями и неистово вопят.

Участники этого состязания вольны действовать как им угодно: они могут ждать, пока медведь сам подой­дет к ним, либо стараться приручить его, задобрить – так или иначе, в случае опасности никто не мешает им перепрыгнуть через ограду.

Выигрывает тот, кто, по единодушному мнению су­дей, ближе всех подойдет к медведю, дотронется до не­го или даже приласкает.

Разумеется, те, кто участвует в подобном соревнова­нии, понимают, что подвергаются смертельной опасно­сти, и принимают всякие меры предосторожности. Для нашей команды Умник выдумал потрясающую вещь: обвязал участников кусками коры так, что получился панцирь, закрывающий все тело, включая и ноги. Для головы он предпочел традиционную защиту: тесно пе­реплетенные ивовые прутья, образующие что-то вроде шлема.

Вот юные воины выходят на площадку и осторожно приближаются к чудищу.

Медведь тут же кидается на них, и ребята пускаются наутек. Зверь даже кого-то задел, но, к счастью, все поднялись и укрылись в безопасном месте.

Теперь Березка идет вперед, напевая песенку.

Какая она смелая, эта девочка! Медведь поворачива­ется, замечает ее. С ужасным ревом бьет себя лапами в грудь и бегом бежит ей навстречу. Я закрываю глаза.

Ропот толпы стих, на площадке установилась непо­нятная тишина. Открываю глаза, вижу, как Березка про­тягивает руки к медведю, который остановился на рас­стоянии нескольких шагов. Зрители хлопают в ладоши.

Но… что там такое творится?

Какой-то растяпа, завернутый в шкуры и кору, вхо­дит в загон и в несколько прыжков настигает судью. Хватает его, прижимает к себе, поглаживает и поднима­ет руки к небу в знак победы.

Все хохочут.

Подбегает Молния.

– Нет, Кротик! Это не медведь. Это судья. Медведь там…

– Там – это где?

– Рядом с Березкой.

– Ага, вижу, и тетушка Бурундучиха с ними…

Не успевает Молния что-либо возразить, как Кротик уже в самом центре поля.

– Остановись, Кротик! – умоляет Березка.

– Зачем это мне останавливаться?

– Затем, что медведь прямо перед тобой!

– Сначала поговорю с тетушкой Бурундучихой…

– Да при чем тут тетушка Бурундучиха? – едва ус­певает прошептать Березка.

– Р-р-р!!!

– Что с тобой, тетушка? Голова болит?

– Гр-р-р-р! Эй! Чего хочет этот ледниковый маль­чишка? Почему не боится меня, как все остальные? Думаю, я достаточно разъяренный Медведь!

– Какая ты сегодня странная, тетушка. Почему не берешь меня на руки, как всегда?

– Гр-р-р-р! Во-первых, насколько мне известно, я вовсе не твоя тетушка, а во-вторых, не могу же я взять тебя на руки при таком скоплении народа. Надо же мне сохранять свое досто… Эй… ты что делаешь? Нет уж, стой где стоишь! Мне совсем не хочется тебя пока­лечить.

В смятении мы глядим, как Кротик. подпрыгнув, прижимается к груди медведя.

– Здравствуй, тетушка. Почему ты не приласкаешь меня перед состязанием? Знаешь, тетушка, я должен подойти к страшному медведю!

Вот именно… Гр-р-р… Слезай сейчас же и подойди ко мне как следует!

– Наклонись, тетушка, я тебя поцелую.

– Гр-р-р… нет… перестань… так нельзя…

– Ох, тетушка, почему ты сегодня такая нервная… Зрители взирают на эту сцену в полном оцепенении, их словно сковало льдом (что нередко происходит на нашем Вурмском леднике!). Да, иногда случалось, что какому-нибудь ловкому участнику состязания удава­лось приласкать медведя, слегка коснуться его рукой – но кто бы мог подумать, что найдется смельчак, спо­собный медведя поцеловать!

Теперь медведь (уже очевидно, что это медведица с ярко выраженным материнским инстинктом) больше не рычит, потому что сверток из шкур, который она прижимает к груди, ей напоминает ее медвежонка.

Инстинктивно она склоняет морду и облизывает его.