Неандертальский мальчик в школе и дома - Лучано Мальмузи

Сейчас, когда на поле остались только две команды, игра становится не только более жесткой, но и более изматывающей. Неандерталочка завладевает мячом, но противник ставит ей подножку. Я бросаюсь туда, чтобы поквитаться, и хватаю злополучного игрока за бороду.

Начинается яростная схватка, в которой участвуют все игроки обеих команд, включая вратарей. Ничего уже нельзя разобрать – только тела извиваются, ноги отпускают пипки, руки хватают, тянут, рвут…

Никто больше не думает о мяче, который остался за пределами свалки.

– Гляди-ка! Мяч! – удивляется Кротик и ищет су­дью, чтобы спросить, можно ли продолжать игру. Не найдя его (бедняга оказался под дерущимися, которых пытался разнять), берет мяч под мышку и спокойно направляется к хижине-базе Солнца.

Напрасно болельщики Буйволов пытаются преду­предить свою команду о надвигающейся опасности: иг­роки слишком заняты дракой, чтобы внимать голосу разума.

Кротик беспрепятственно входит в хижину, кладет мяч и выходит; его встречают оглушительные аплодис­менты наших болельщиков, которые высыпают на поле.

Свершилось!

Как бы то ни было, но необычайные действия Кро­тика принесли нам десять веночков из жимолости и победу на Весенних Играх.

Нам до сих пор не верится: после стольких попыток Грустные Медведи все же побили Северных Буйволов.

Главный Судья возлагает на наш Тотем-Луну огром­ный венок из жимолости, а болельщики поднимают во­круг нас неописуемый шум.

Сотни рук поднимают нас, несут в триумфальном шествии; некоторые старейшины, охваченные востор­гом, решают в недобрый час понести на руках и трене­ра тоже. Поднимают его, проносят несколько метров, а потом падают на землю; дедушка Пузан валится сверху и заливается счастливым смехом.

Но ликование длится недолго, потому что прибли­жается событие, которое завершает Игры: все, кто за­нял три первых места в каждом состязании, должны подвергнуться самому трудному, самому опасному, са­мому ужасному испытанию – Убеги от тигра!

Не за веночки мы боремся в этом состязании: на карту поставлена наша честь, а главное, мы рискуем своей шкурой! Испытание, именуемое Убеги от тигра, проводится в узком скалистом ущелье, которое упира­ется в Бурный Поток.

В узкой расщелине зрителей, разумеется, нет; они расположились в безопасности, усыпав оба гребня. На­род начал прибывать с полудня, собралась невероятная толпа, свободного места не найти, даже за кремни луч­шего качества!

Чуть ниже бранится дедушка Пузан, потому что но­чью из хижины-ледника исчезли все призы, которые мы завоевали в состязаниях: четыре бизона и две ко­зочки.

Остался один костлявый тетерев.

Угрожающе размахивая дубинкой-журналом, наш энергичный учитель и тренер отправляется на поиски таинственных похитителей.

Тем временем перед началом состязания мамы, па­пы, тетушки, дядюшки, друзья и родные не устают да­вать советы. У многих на глазах слезы.

– Радость моя, постарайся не отрываться от груп­пы, – наставляет меня мама Тигра.

– Не отставай, всегда будь в толпе, – вторит ей ба­бушка Жердь.

– Всегда будь впереди: тигр, скорее всего, набросит­ся на отстающих… – рассуждает дядюшка Пенек.

– Если прибежишь последним к Бурному Потоку, не пытайся прыгать, сразу бросайся в воду!

– Так и сделаю, тетушка Бурундучиха, – отдуваюсь я.

– И присмотри, пожалуйста, за Кротиком.

– Будь спокойна, тетушка. Мы с Молнией о нем по­заботимся.

– Ну хватит, хватит! Оставьте их в покое. Моим ре­бятам надо сосредоточиться. И потом, они отлично знают, что им делать, – гремит дедушка Пузан, кото­рый вернулся к месту состязаний после безуспешных поисков пропавшей добычи.

Он оттирает в сторону болельщиков и заверяет нас:

– Мы разработали тактику, которая не может прова­литься.

– Не лучше ли снять Кротика с состязаний? – пред­лагает Молния.

– Если бы это было возможно, – вздыхает учи­тель. – Попробуй-ка убеди его. С тех пор как он выиг­рал два состязания, с ним сладу нет. Считает себя не­превзойденным чемпионом. Его-то и предстоит опе­кать, Буйволенок, Березка и Вонючка, если повезет, смогут справиться сами.

– А Щеголек? – спрашиваю я.

– Судьи присудили ему третье место, так что и он будет участвовать. Но о нем я не беспокоюсь: он, ко­нечно, задавала, но когда речь заходит о том, чтобы уносить ноги, с ним никто не сравнится…

– Сдается мне, что особой опасности не будет, – шепчет Умник, улыбаясь.

– Ах так? – вспыхивает Щеголек, сам не свой от страха. – Если ты так уверен, почему бы тебе не поме­няться со мной местами?

– Поставьте Кротика в середину и, когда тигр при­близится, отрывайтесь но одному от группы, уводите зверя в сторону, – советует дяденька Бобер.

– А что, если тигр кого-то из нас догонит?

– Нет, не догонит: в опасный момент кто-то другой отвлечет его внимание. Два-три таких фокуса измотают зверя…

– А мы останемся свежими, словно капли росы, да? – прерывает его Щеголек.

– Да сколько раз нужно повторять нам, чтобы вы не волновались! – подмигивает Умник.

– Он просто спятил… – сердится Молния.

Мы присоединяемся к прочим участникам и, убедив­шись, что на берегу Бурного Потока остались воткну­тыми наши шесты, начинаем подъем по ущелью.

Через какое-то время останавливаемся под входом в пещеру.

Судья поднимает руку, и по этому сигналу на сосед­них холмах раздается оглушительный шум.

Болельщики лупят дубинками по выдолбленным стволам, вопят во все горло, потрясают кожаными ме­шочками, полными камней: таким образом они вынуж­дают тигра покинуть пещеру.

– Р-р-р-р! Каждый год одно и то же! – рычит папа Тигр, выглядывая из пещеры.

– Гр-р-р! И всегда в это время года, если ты заме­тил, дорогой, – отмечает супруга.

– В этой долине нет никакой личной жизни. Если подобный кавардак будет продолжаться, я поменяю укрытие…

– Да нет же, нет, надо хранить спокойствие. К вече­ру вес закончится, как всегда.

Я с места не тронусь. Я вчера так наелся…

– Кому ты говоришь… на неделю впрок…

– Странно, однако: столько мяса перед самым на­шим носом.

– Бабушка видела ледникового мальчика. Говорит, ему было ужасно трудно тащить все это мясо в гору.

– Р-р-р-р-р… зачем это ему понадобилось?

– Гр-р-р-р-р… пойди пойми этих ледниковых лю­дей…