Неандертальский мальчик в школе и дома - Лучано Мальмузи

Сегодня в самом деле тренировка по бегу на дальние дистанции.

Сначала мы обегаем вокруг летнего стойбища, пере­прыгивая через Тотем-Луну; потом взбираемся на скрипучий шест Тотема-Солнце, прыгаем через ручей, поднимаемся на зимнее стойбище, спускаемся с помо­щью Спустиподними Умника, снова бежим вокруг лет­него стойбища, прыгаем через Тотем-Луну…

Дяденька Бобер задает ритм, стуча палкой по вы­долбленному стволу, звук разносится далеко-далеко.

Солнце стоит высоко, и многие уже выбились из сил.

Морж и Буйволенок отстали на целый круг и вот-вот сойдут с дистанции; Щеголек пыхтит. Но неумоли­мый дедушка Пузан гонится за ними, раскручивая над головой дубинку-журнал.

– Уф… но я должен буду Поднимать каменюку, не бегать на скорость, – протестует Морж.

– Беги, без разговоров. Чтобы Поднять каменюку, нужны крепкие мускулы, а не большое брюхо! – гро­мыхает учитель.

Пф-ф… кто бы говорил! вырывается у Щеголь­ка. Но тут же он срывается с места с удвоенной си­лой, потому что дедушка Пузан, совершив скачок, которому позавидовал бы и двадцатилетний, едва не догнал его.

Бег продолжается, однообразный, изматывающий.

Сначала сдаются Кротик, Щеголек, Морж и Буйво­ленок. Потом останавливаются Попрыгунья, Неандер­талочка, Березка и Медвежонок. Я едва держусь на но­гах, но продолжаю бежать: очень хочется, чтобы меня включили в команду Большого мяча.

Останавливаются Уголек, Рысь и Свисток. Вскоре и я падаю на траву, совсем обессиленный. Состязание продолжают лишь Молния, Попрыгунья и – неверо­ятно – Блошка, которая бежит себе и бежит круг за кругом.

Уже наступил вечер, когда дедушка Пузан свистит в свисток, оповещая, что тренировка закончена. Племя тут же собирается вокруг костра; начинаются неизбеж­ные комментарии.

– Сильные ребята у нас в этом году, – отмечает Жирный Бык, обгладывая кость.

– Мовет быть, но ф нафим ввеменем свавнения нет, – шамкает Беззубый Лось.

– Утрем нос этим хвастунам, Северным Буйво­лам! – восклицает Насупленный Лоб.

– Будут знать, как насмехаться над нами – дескать, мы не побеждаем никогда, – вещает Испепеляющий Взглядом.

– М-м-м… я бы не стал делить шкуру неубитого медведя, – вступает папа Большая Рука. – Побить их будет нелегко.

– Кстати, о медведе: увидите, как славно моя Берез­ка его приласкает, – соловьем заливается Полная Луна.

– Никто не сравнится с моим Щегольком. Увидите, он победит в Катании на бревне, – щебечет Шкур­ка Горностая, выставляя напоказ свой новый весенний наряд.

– Ефли дево пойдет так, как на твенивовках, пвидется поменять имя фофтязания! – кричит Беззубый Лось.

Как это? не понимает Шкурка Горностая.

– Мы его назовем Катание под бвевном! Старейшины хохочут во все горло, а Шкурка Горно­стая с презрением отворачивается и уходит.

– Смейтесь, смейтесь: зато Неандертальчик делает большие успехи в Прыжках через бурный поток, – го­ворит мама Тигра.

– Ба! Поток-то еще совсем не бурный. Я и то пере­прыгну через этакий пересохший ручей… – восклицает дядюшка Пенек.

– Ты, коротышка, даже в молодости через канаву не мог перепрыгнуть, – сердится папа.

– Может, я и коротышка, но ты попробуй меня до­гони, великий охотник! – дразнится дядюшка Пенек. Папа Большая Рука в ярости бросается на него, но дя­дюшка Пенек, проворный как заяц, уже выбежал из пе­щеры.

– Фегда одно и то же, – жалуется Беззубый Лось. – Фмефто того чтоб твудиться и содевжать фтавейшин, зафодят гвупые дваки. Эй, посвуфайте, неувели в эфтом пвемени не найдется мозговой кофточки двя бед­ного бежжубого фтарика? Фто мне, с говоду помивать?

Подбегает Березка с щедрой порцией паштета из мха.

– Вот. Это все тебе. Паштет такой нежный. Беззубый Лось кривит губы и начинает вращать гла­зами: это означает, что сейчас начнется истерика.

– Фочу мозговую кофточку! Фочу мозговую коф­точку! Фочу мозговую кофточкууу! – вопит он, дергаясь как сумасшедший, пока его на руках выносят в его собственный грот.

Утро.

Полная Луна рассаживает нас вокруг Тотема-Луны и заводит проповедь.

Рядом с ним – дедушка Пузан и Счастливая Рука, мастер магического рисунка.

– Никто не сравнится с животными в ловкости и силе, – уверяет шаман. – Ах, если бы мы могли заста­вить их выступить за нас на Весенних Играх! Или пе­ренять их способности: быстроту и легкость козочки, выносливость мускусного быка, мощь бизона…

– Но это невозможно, – замечает Блошка.

– И все-таки кое-что мы можем сделать, – заявляет Полная Луна. – Есть способ похитить у них эти каче­ства.

– Какой? – осведомляется Умник.

– Остановить их навсегда в магическом рисунке, – вмешивается Счастливая Рука.

Дедушка Пузан, который стоит рядом с ним, что-то бормочет себе под нос и качает головой.

– Если рисунок достигает совершенства, мы завла­деваем Духом-Покровителем животного и он навсе­гда оказывается в нашей власти, – продолжает Пол­ная Луна.

– И главное, мы приобретаем необычайные способ­ности зверя, – объясняет Счастливая Рука.

– Bay! Грандиозно! – вскрикивает Уголек, которому не терпится приступить к рисованию.

– С какого животного вы хотите начать? – спраши­вает Полная Луна.

– С зайца, – предлагает Блошка, которая боится всех зверей.

– С мамонта, – предлагает Медвежонок, который предпочитает все делать по-крупному.

– С козочки, – настаивает Молния. – Если мы нау­чимся прыгать и бегать, как она, то на Весенних Играх в пух и прах разобьем этих проклятых Северных Буй­волов.

– Пусть будет козочка, – соглашается Полная Лу­на. – Счастливая Рука научит вас магическому ри­сунку.

– Грр! – рычит дедушка Пузан, недовольный тем, что его оттерли в сторону.

Покидаем стойбище, проходим замерзшее болото, лес, скованный льдом ручей, идем по узкой долине…

– Теперь я задам вам непростой вопрос, – начинает Счастливая Рука. – Где вероятнее всего встретить ко­зочек?