Ненадёжный признак - Лана Аверина

Размышляя о том, могу ли чем-то вам помочь, я всё чаще возвращался мыслями к собственной жизни. Возможно, я чересчур сфокусирован на своих переживаниях, но мне почему-то кажется, что история моей семьи может вам пригодиться. Не то чтобы она была какой-то особенно поучительной, но в ней есть эпизоды, которые, как мне думается, перекликаются с вашими нынешними заботами. Сначала я хотел снова с вами созвониться, но тогда вам пришлось бы не менее двух часов провести с телефонной трубкой, прижатой к уху. Поэтому решил записать эту историю и послать её электронной почтой.

Как это удобно, что вы прочтете моё письмо уже завтра! Знаю, вам всегда казалось забавным моё восхищение современными технологиями, но их выгоды очевидны даже архивисту-затворнику вроде меня. Скажем, электронная почта: я могу привести несколько эффектных, документально подтвержденных случаев, когда её отсутствие привело к роковым последствиям. Да полноте, так уж необходимо обращаться к реальным архивам в поисках примера? Достаточно вспомнить бессмертный сюжет «Ромео и Джульетты», в котором немалую роль сыграло не полученное вовремя письмо. Если бы у Ромео в его мобильном телефоне было установлено почтовое приложение, бедняга остался бы жив, а великая пьеса попросту не была бы написана. Хотя нужно учитывать и риски, связанные с надёжностью мобильного сигнала. А ещё я не уверен, что готов представить себе мир, в котором не существует печальнейшей повести на свете.

Впрочем, я отвлёкся. Вернёмся же к истории моей семьи, которую, к моему огромному сожалению, также придётся отнести к не слишком радостным повествованиям. Но начну я, пожалуй, с события вполне праздничного – со своей женитьбы на моей дражайшей Камилле. Об этом я могу подробно не рассказывать, поскольку вы, по счастью, нашли время и возможность присутствовать на нашей свадьбе. Пользуясь случаем, ещё раз передаю вам приглашение леди Пренстон в любое удобное для вас время посетить наш дом. Во время вашего визита вы буквально очаровали её, и несмотря на то, что со дня свадьбы прошло уже почти двадцать лет, она с неизменной теплотой вспоминает вас. Итак, вы были свидетелем начала нашего семейного счастья, а теперь я расскажу вам, какие мрачные события ему предшествовали.

Приняв решение жениться, я отправился с данным известием к отцу. Возможно, это прозвучит несколько старомодно, но мне было важно получить родительское благословение, пусть я и считал его чистой формальностью. Наши с отцом отношения были тёплыми, мы редко спорили и неплохо, как мне казалось, понимали друг друга, так что я не сомневался в том, что он обрадуется этой новости. Полный самых радужных надежд, я вошёл в отцовский кабинет и с порога объявил о своём намерении. Отец, сидевший с книгой в кресле у разожжённого камина, посмотрел на меня внимательно, и мне на секунду показалось, что он скорее встревожен, чем обрадован. Потом он встал, подошёл ко мне и крепко обнял.

– Мой милый мальчик, – произнёс он торжественно, – я от всей души рад за тебя. Я давно ждал этого дня. Ждал, и… боялся.

Удивлённый, я молча смотрел на него, всё ещё радостно улыбаясь. Он отошёл к камину, постоял около него, покачиваясь с пятки на носок, и снова повернулся ко мне.

– Сегодня я должен рассказать тебе о правиле Пренстонов, и да поможет нам обоим Господь.

То ли от того, что я ожидал другой реакции, то ли потому, что голова моя кружилась от влюблённости, но на этих его словах обычная выдержка мне изменила. Мой дорогой друг, уж вы-то знаете, сколько жестоких насмешек вызывал мой стиль в университете. В нашей семье пафосность и даже некоторая вычурность речи никогда не считалась недостатком, но за стенами родового гнезда этот стиль иногда мог показаться смешным. Будучи скромным архивистом, я могу позволить себе изъясняться витиеватыми выражениями и не вызывать при этом усмешек своих коллег-историков, но клянусь, в момент, когда отец сказал «и да поможет нам обоим Господь», я ощутил некоторое раздражение.

– Поможет нам Господь? – вскричал я нетерпеливо. – Да в чём же? И что это за правило Пренстонов, и почему я слышу о нём впервые, и ради бога, отец, о чём идёт речь? Я женюсь, при чём тут…

– Правило Пренстонов, – властно прервал меня отец, – объявляется наследному баронету Пренстону перед его помолвкой. Оно впрямую касается обязательств, которые сопутствуют брачным узам.

– Хорошо, пусть так, – не стал спорить я, стараясь унять своё нетерпение, – тогда в чём же оно заключается?

– Пойдём со мной, – ответил он коротко, и мы вышли из кабинета.

Как вы помните, Пренстон-холл – довольно внушительное, где-то даже громоздкое сооружение. Его строительство было начато первым баронетом Пренстоном, получившим патент на свой титул в период правления короля Карла I Стюарта. С тех пор здание, как водится, многократно перестраивалось, терпело разрушительные пожары и восстанавливалось заново. Его сводный план беспрестанно изменялся. Многочисленные галереи, переходы, жилые комнаты, парадные залы, лестницы и кладовки – словом, заблудиться здесь немудрено. Но я быстро понял, куда ведёт меня отец, и признаться честно, эта догадка меня не обрадовала.

В самом конце западного крыла Пренстон-холла находится Оружейная комната. В этом небольшом помещении хранится коллекция старинного оружия. На стенах развешаны мушкеты и палаши, пики и алебарды веером расходятся из-под щитов, окованных металлом, а в углу стоят громоздкие доспехи, когда-то принадлежавшие кому-то из моих воинственных предков. Заброшенной эту комнату назвать нельзя, её регулярно убирают, доспехи и оружие чистят, протирают пыль на антикварной мебели, но факт остаётся фактом: по своей воле я бы туда не пошёл.

А ещё здесь находится портрет, который я видел только однажды, но обстоятельства знакомства с ним были таковы, что я не хотел бы увидеть его снова. Никогда!

Замечу, что мой отец был прекрасно осведомлён о том, какие чувства во мне вызывает эта картина, и тем не менее он вёл меня именно в Оружейную. Длинный коридор, обшитый тёмными дубовыми панелями, закончился, мы остановились у злополучной двери. Помедлив, отец толкнул её, и мы вошли. Щёлкнул выключатель, зажглось несколько тусклых ламп в позеленевшей медной люстре под потолком. В комнате было холодно.

Впрочем, не стану нагнетать инфернальную атмосферу, пытаясь приписать этому помещению некие зловещие эманации, якобы витающие в его воздухе. В комнате было холодно, потому что наступила поздняя осень, а западное крыло не отапливалось в достаточной мере из соображений экономии. Тусклый блеск металла на стене, массивный дубовый стол посередине, окно с шерстяными портьерами. Комнату с