Не выходи на люди голым! Конструктор речевого имиджа. Практическое руководство - Наталья Козелкова

Но это если вы делаете все необходимые упражнения. Если просто читаете – тоже неплохо, наверняка что-то отложится. Качество речи вашей при этом, как вы понимаете, не изменится, но отношение к коммуникации в целом – изменится однозначно. Более того – изменения эти будут прорастать потихоньку и дальше, даже когда вы забудете, кому эту книгу почитать дали.

Эта глава позволит вам понять (а если хотя бы раз 5–7 сделаете упражнение – то и запомнить физикой своей, и добавить нейрончиков в новую, свежеформирующуюся сеть «о речи»), что разговаривать с собственной поджелудочной железой – значит очень быстро потерять своего слушателя. Равно как и пытаться в большом зале общаться исключительно с «галёркой» – весь остальной зал полезет в гаджеты.

Есть такое понятие – адресность звучания. То есть точное попадание звуком в собеседника, чётко выполняющее свою техническую, действенную задачу: заинтересовать, остановить, зацепить, оттолкнуть, подтянуть поближе… Понимаете? Вот эту задачу и выполняет «длина речевой волны». Чтобы быть действенными, вам необходимо учитывать ваше реальное расстояние до собеседника или то, на каком расстоянии от себя вы его хотите видеть.

Совсем коротко можно это сформулировать таким образом. Когда вам надо докричаться до людей, находящихся от вас на далёком расстоянии (либо сознательно дистанцироваться от собеседника или аудитории) – звучим выше и громче («Ау!!! Э-э-эй, нар-ро-од!!!» или «Настоятельно попрошу вас без выкриков с места – все вопросы, если таковые у вас останутся, вы сможете мне задать по окончании моего выступления!»).

Ах, как же я на жизненном примере познакомилась с этой длиной речевой волны! Сама я родом из рабочего района Москвы Люблино – там жили семьи моих родителей. Жила я там до шести лет, потом были Измайлово, Останкино, другие районы… Но прописана долгое время была там. И вот мне понадобилась какая-то справочка из какого-то заведения по месту моей прописки. Так случилось, что произошло это сразу после моей первой свадьбы – я, счастливая 21-летняя девчонка, радостная новобрачная, дочка московских инженеров, вот уже полтора года как диктор Центрального телевидения, летела по улице Люблино. И вдруг в спину – через скверик, издалека, – такое точное, адресованное настолько безусловно моей спине, что не обернуться я не могла физически, хриплым мужским голосом прилетело: «Наташ!!!» Логическая система включается последней, поэтому я не успела сообразить, что голос незнакомый, да и вряд ли кто в этом районе меня помнит; а полётная, высокая и громкая адресность обращённого явно ко мне этого «Наташ!» была настолько точной, что я восторженно обернулась на оклик. Пьяная компания из четырёх алкашей счастливо заржала – успех того, что меня действительно звали Наташей, явно их окрылил, – и автор оклика, безмерно довольный своим стихотворным талантом, радостно и так же громко, через весь скверик, закончил своё заранее зарифмованное обращение: «Когда дашь?» И вся компания взвыла пьяным хохотом. Мне, взрослой тётке, разменявшей шестой десяток, давно умеющей смотреть на ситуацию со стороны, не относя её к себе лично, до сих пор жалко ту девочку, счастье которой, как яркий воздушный шарик, взорвалось и лопнуло в одно мгновенье, превратившись в грязную тряпочку, от этого очень точно адресно брошенного и, соответственно, точно попавшего в цель: «Наташ!!! Когда дашь?» Больше я на оклики на улице никогда не оборачивалась.

Классическая ошибка, когда люди неоправданно начинают увеличивать так называемую дистанцию доверия, удлинять речевую волну (то есть звучать выше и громче, чем того требуют обстоятельства), – попытка собрать ещё на минуту для озвучивания забытого сообщения распущенный после собрания коллектив: «Ребята! Ну ребята же! Ну не расходитесь, ещё одно сообщение!» Звук вашего голоса перелетает через головы этих «ребят» в соседнее помещение, и «ребята» не воспринимают его как обращение к себе. Результат: чем выше и громче вы вопите, тем быстрее коллектив утекает в двери. Необходимо срочно перейти на так называемую дистанцию доверия. У меня есть забавный лайфхак. Возмущённо рявкнули про себя (да в данной ситуации можно и вслух!) «Алло, гараж!» – голос сразу ушёл вниз. Помните, я предлагала этот вариант, когда мы голос ставили? Так вот, рявкнули (про себя ли, вслух ли – в данном случае неважно), голос с испуганных «верхов» опустился в убедительную «серединку» – и, убирая возмущённую жёсткость, добавляем этому, низко и адресно звучащему голосу, мягкости: «Господа! И ещё минуточку внимания!» У каждого из убегавших сотрудников мгновенно возникает ощущение, что обращаетесь вы лично к нему, любимому. Всё внимание приковывается к вам.

Абсолютную и безусловную действенность «дистанции доверия» мне довелось продемонстрировать в чистом виде трём сотням слушателей на моём мастер-классе в Парке отдыха им. Горького, в открытом кинотеатре «Пионер». Темой как раз и была «дистанция доверия». Лил дождь, счастливый народ сидел под зонтами, я тоже прыгала с зонтом, но в заднем ряду сидел один неизвестно как туда попавший, очаровательный, внимательный, совершенно безобидный «синяк». То есть он не просто был синий, как изолента, – нет, он был кривой, как турецкий ятаган! Он явно не понимал ни одного моего слова, но, так как я звучала на той самой «дистанции доверия», воспринимал всю мою речь как лично к нему обращённую и кивал каждой моей фразе.

Я дала кусочек теории и предложила желающим выйти к микрофону, «прокачать» у себя всё вышесказанное на практике – при моей поддержке и корректировке. Пока народ мялся, ко мне с верхней скамейки покатился этот «синяк», протягивая руки, как дитя к материнской груди. Наши мальчики подхватили его уже в метре от меня, и, пока его выносили, он бился у них в руках и вопил: «Мне её только обнять! Козлы, мне её обнять только!»

Когда его отнесли на безопасное расстояние, я обратилась к залу: «Господа, у нас с вами сегодня замечательное методическое пособие по теме. У этого “пособия” не просто местный наркоз, у него глубокая общая анестезия!» Слов он не разбирал вообще, но то, что его зацепило и потянуло ко мне, как гарпуном, это и называется “дистанция доверия”. Разговариваю я с вами, как в кругу близких друзей, и милый товарищ в моих речах явно уловил положительный ответ на более всего волновавший его вопрос: “Ты меня уважаешь?!”»

И – сокращение «дистанции доверия», нижний регистр, близкое расстояние. Во второй главе, рассказывая о такой составляющей речи, как высота, я на нижнем регистре и на сокращении дистанции доверия очень подробно останавливалась (помните, про гибэдэдэшников рассказывала?). Так что время отнимать у вас не буду, напомню только: хотите максимально сократить дистанцию со слушателем – начните говорить ниже, медленнее и чуть