Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века - Сусанна Карленовна Цатурова

Никола де Баем на полях этой записи, он приводит строку из Евангелия: «Кто не дверью входит во двор овчий…» — заканчивается же она так: «…но перелазит инде, тот вор и разбойник».

Скорее, такая реакция чиновников, чем их вынужденное подчинение давлению, важна для характеристики парламентской среды, поскольку всякий раз давление извне встречает сопротивление и требует немалых усилий, так что вмешательство в дела Парламента всегда было делом нелегким. Только при посредничестве короля знать могла более или менее определенно рассчитывать на уступки парламентских чиновников.

Так, 15 июля 1412 г. был принят советником в Следственную палату чиновник, за которого ходатайствовал граф де Невер. Но, во-первых, он имел степень лиценциата гражданского права, т. е. подходил по образованию на эту должность, а во-вторых, имел письмо от короля. И наконец, была все же проведена процедура «общего одобрения». Так Парламент защищал свой образ независимого суда.

Самый значительный конфликт Парламента с высшей знатью в изучаемый период произошел в 1410 г., когда одновременно было выбрано четыре чиновника в Следственную палату на освободившиеся должности (12 декабря 1410 г.). На следующий же день, когда должны были быть объявлены результаты выборов, а новые чиновники — принести клятвы, стало известно, что «некоторые дворяне очень опечалены тем, что среди выбранных не оказалось ни одного дворянина, и напомнили, что согласно королевским ордонансам предпочтение должно отдаваться дворянам перед всеми остальными». Как мы помним, такой пункт действительно был в ордонансе от 7 января 1401 г. (§ 18)[109]. Формально это не было посягательством знати на прерогативы верховного суда, скорее лишь напоминанием о них. Однако, по-видимому, была обида из-за каких-то кандидатов, не избранных Парламентом. Поскольку закон предусматривал предпочтение дворян остальным кандидатам при прочих равных условиях, например при получении одинакового числа голосов, то в данном случае ссылку на этот закон Парламент расценил как посягательство на свой свободный выбор. Что же предпринимают чиновники? Тут же было решено отправить Никола де Бая к королю, чтобы он от имени Парламента доложил результаты выборов и добился их подтверждения. Никола де Бай предстал перед королем поздно вечером между 10 и 11 часами; король принял его, лежа в постели, и, выслушав, утвердил результаты выборов Парламента. Запись об этом очень сдержанная, мы так и не узнаем, чего это стоило секретарю. Возможно, король, будучи больным, не очень понял, о чем именно идет речь, но Парламент получил законное право пренебречь возмущением дворян[110].

6. Карл VI в спальне слушает советника (Национальная библиотека, Париж)

Изыскивая различные способы противостоять давлению, парламентские чиновники всякий раз придумывали новые ухищрения. Например: сразу же после выборов были объявлены их результаты, хотя, как указывает секретарь, это было не совсем по правилам, ведь сначала надо было сообщить их результаты канцлеру, если он не присутствовал на выборах, или Королевскому совету. Никола де Бай многозначительно добавляет, что «так поступили потому, что многие жаловались, что сразу не объявлялись результаты выборов, и некоторые распространяли угрожающие слухи против президентов и против секретаря» (14 февраля 1414 г.). На самом же деле этот шаг, конечно, имел целью сделать выбор Парламента «необратимым». В целом можно констатировать, что прямое вмешательство высшей знати неизменно встречало сопротивление парламентского чиновничества, тщательно заботившегося о своем образе неангажированного инструмента «правосудия для всех». Такая воинственная риторика в эту эпоху борьбы кланов и политических группировок, опутавших политическую жизнь Франции XV в., в том числе и Парламент, призвана была отстоять в общественном мнении особое положение этого института, поскольку с точки зрения функций Парламента как верховного суда королевства, действовавшего от имени и по передаче части прерогатив короля, всякий намек на зависимость от иного лица наносил удар по престижу учреждения. И вопреки реальному существованию в Парламенте политических и клановых группировок, ему удалось в итоге защитить свое приоритетное право комплектовать парламентские кадры[111].

А борьба была не шуточная. Судите сами. Так, 22 апреля 1411 г. во время выборов в Следственную палату явились сеньоры де Буасси, де Пурруа и представили королевское письмо о «даре» этой должности их родственнику мэтру Жану де Майи. Парламент отказался подчиниться, ссылаясь на то, что «это противоречит королевским ордонансам, согласно которым на должности в Парламенте надлежит избирать чиновника в согласии с мнением Верховной палаты». Отсутствие на выборах канцлера и протест генерального прокурора в пользу своего зятя, также имеющего королевское письмо-«дар», лишь подкрепило воинственность Парламента. Хотя последний был вынужден подчиниться, но лишь по прямому вмешательству короля: на заседание пришел канцлер и показал собравшимся собственноручное письмо короля (в три строчки), где он просит (!) Парламент принять де Майи.

Вновь парламентским чиновникам пришлось отстаивать свои права в разгар восстания кабошьенов. В феврале 1413 г., когда освободилась должность генерального прокурора, выборы были прерваны появлением королевского нотариуса Ломбара, который заявил от имени герцога Бургундского, что накануне, на заседании Королевского совета в присутствии дофина было решено провести выборы там, пригласив лишь нескольких чиновников Парламента. Парламент мобилизует делегацию в составе канцлера, президента, королевского адвоката и гражданского секретаря и незамедлительно отправляет ее к Дофину и герцогу Бургундскому. Явившись к Дофину, члены делегации напомнили ему содержание королевских ордонансов, предписывающих выбирать всех главных чиновников Парламента: «Парламент больше, чем кто-либо другой, разбирается, кто полезен, а кто нет на этой должности». Получив разрешение Дофина, заявившего о своем неведении, делегация отправилась и к герцогу Бургундскому, который просил лишь сообщить в Королевский совет о результатах выборов. Вряд ли Ломбар сам выдумал себе миссию, скорее, твердость позиции парламентских чиновников остудила некоторые головы. Впрочем, Никола де Бай называет зачинщика: это адвокат Парламента Жак Рапиу, который недавно служил в Парламенте и имел влиятельных сторонников «в городе Париже» и с их помощью пытался получить эту должность.

И когда после подавления восстания освободилась должность первого и четвертого президентов, поскольку Анри де Марль стал канцлером Франции, он, придя на заседание в Парламент вместе с «другими сеньорами», сообщил, что король на Королевском совете изъявил желание передать должность четвертого президента Жану де Вальи, прежде адвокату, ныне канцлеру герцога Гиеньского. Чиновники Парламента попросили делегацию покинуть комнату и, обсудив выслушанное, объявили, что «согласно королевским ордонансам, написанным и утвержденным два-три месяца назад, соблюдать которые чиновники клялись в этой самой комнате в присутствии короля, чиновники Парламента по преимуществу должны избираться голосованием, и поэтому они не могут принять де Вальи на эту должность, но когда будут выборы, обещают его представить с хорошей стороны». Выборы состоялись 12 августа в «Уголовной башне», с полным соблюдением процедуры. Результаты выборов, приведенные выше, оказались