Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века - Сусанна Карленовна Цатурова

Верховную палату раньше Рабея, и иное передвижение нарушает правила Парламента (29, 31 июля 1406 г.). Из этого можно заключить, что в Парламенте была принята система продвижения чиновников в соответствии со стажем работы, однако она не была законом. Именно поэтому чиновники обеих палат Парламента, Верховной и Следственной, собрались обсудить этот протест и без объяснения причин подтвердили переход Рено Рабея.

О том, что стаж работы был основанием для продвижения, свидетельствует спор, возникший 30 марта 1414 г., кому перейти в Верховную палату из Следственной. Инициатором спора был дю Гар, добившийся от короля письма, в котором предлагалось засчитать в его стаж работы в Парламенте службу в Палате прошений короля с января 1396 по август 1400 г. В результате этого стаж работы дю Гара превысил тот, который имел Жан Люилье, рекомендованный Парламентом в Верховную палату. Однако чиновники Парламента, невзирая на королевское письмо, полученное дю Гаром, решили не нарушать правила, согласно которому основанием для продвижения чиновника является стаж работы только в Следственной палате.

Таким образом, продвижение чиновника внутри Парламента подчинялось определенным правилам, основанным на стаже и личных заслугах чиновника. Поскольку они не были оформлены законодательно, это являлось, безусловно, и источником давления на Парламент со стороны политических группировок или высших лиц в государстве. Однако эти правила продвижения чиновников сдерживали быстрое возвышение чьих-то ставленников[105].

Наличие правил продвижения чиновников в Парламенте является неким барометром политической ситуации в стране в целом, ибо их нарушение слишком заметно. А такие нарушения особенно часты в Парламенте в период англо-бургиньонского правления, служа еще одним показателем самоощущения парламентских чиновников. Уже 12 августа 1418 г., т. е. вскоре после вступления войск герцога Бургундского в Париж, советник Верховной палаты Парламента сам попросил перевести его в Следственную палату. 14 января 1421 г. Жан Миле отказался от должности секретаря по уголовным делам и перешел на должность одного из парламентских нотариусов, которую занимал до того, как был избран на более высокую должность секретаря. 21 февраля 1422 г. в Парламент вернулся Жан Рапиу, который был президентом Парламента с 25 июля 1418 г. и вплоть до января 1420 г., когда он добровольно покинул эту должность ради должности бальи Санса — главы местной судебной администрации, что было явным понижением. Но даже возвращаясь, он идет не на прежнюю должность президента, а на место королевского адвоката, хоть и значительную, но менее высокую. 15 июня 1422 г. президент Палаты прошений Рауль Пьедефер становится просто советником этой же палаты, возвращаясь на менее ответственную должность.

Таким образом, помимо существования двух Парламентов, в Париже при англо-бургиньонах и в Пуатье под властью Дофина Карла, чиновники под влиянием осложняющейся ситуации в стране сами просили о понижении в иерархии. И это еще одно, не лишнее свидетельство оценки чиновниками ситуации в стране и Парламенте. Они уходят на менее заметные, менее ответственные и, следовательно, менее связанные с политической конъюнктурой, но не менее прибыльные должности в судебно-административном аппарате. Связь карьеры чиновников Парламента с политической конъюнктурой выводит на важную тему взаимодействия в области комплектования парламентских кадров Парламента и власть предержащих.

§ 5. Вмешательство извне: власть короля и давление знати

Как уже отмечалось, отбор самим Парламентом своих чиновников никогда не отменял права короля назначать людей на все должности в государственном аппарате. И хотя в ордонансах определялась процедура вмешательства короля в выбор Парламента, на деле она была иной и всякий раз разной в зависимости от ситуации. К тому же не следует забывать: в изучаемый период король Карл VI был болен, и вмешательство его было чисто номинальным, прикрывающим на деле борьбу кланов и группировок. Позиция Парламента в каждом конкретном случае позволяет оценить степень самостоятельности учреждения и готовность противостоять внедрению «чужаков».

В противостоянии вмешательству извне основной упор Парламент делал на соблюдение процедуры конкурсного отбора. Дальнейшее зависело от обстоятельств. Так, 13 сентября 1401 г. был завершен длительный спор из-за должности умершего советника Верховной палаты Гийома Лируа. Кандидатур оказалось слишком много. Тогда «король по просьбе некоторых крупных сеньоров» остановился на двух кандидатах: мэтре Жофруа де Перюзе из Аквитании, главе Палаты прошений герцога Беррийского, и мэтре Гийоме де Лонуа из Нормандии, племяннике епископа Мо, архидиаконе церкви Мо. Оба были лиценциатами права (Перюз — обоих прав, Лонуа — гражданского права). Ограничив выбор, король распорядился тем не менее, чтобы Парламент из них двоих «выбрал наиболее достойного». Таким образом, процедура вмешательства короля отличается здесь от той, что предписана ордонансами.

1 декабря 1402 г. состоялась обычная процедура выборов, но на полях протокола Никола де Бай счел нужным записать, что за избранного чиновника, получившего большинство голосов, Гийома де Ги, весьма настойчиво ходатайствовала королева Франции Изабо Баварская по просьбе неких своих приближенных[106]. Но если мы не можем определить, повлияло ли это ходатайство на решение парламентских чиновников, то можем отметить, что это никак не отразилось на правилах продвижения: избранный чиновник поступил, как и положено, в Следственную палату, а на вакансию в Верховную палату перешел Рено де Бюси. И главное: королева просит, но это не отменяет выборы.

В этой связи очень интересна ситуация вокруг освободившегося в мае 1403 г. места первого президента Парламента, о которой шла речь выше. Напомним: место первого президента король хотел отдать третьему президенту Анри де Марлю «через голову» второго президента Пьера Боше, заявившего свой протест. Парламент выбрал Анри де Марля, объяснив свое решение тем, что он более энергичен и молод. Остановимся здесь на всех перипетиях этого дела, раскрывающих самооценку чиновников Парламента.

Со слов канцлера мы узнаем, что Анри де Марль был вызван к королю, который и объявил ему свою милость. Де Марль ответил королю, что ему не хотелось бы занимать должность в нарушение ордонансов об обязательности выборов на должность первого президента. Поэтому, поблагодарив короля за милость, де Марль сказал, что желает получить это место «только с согласия и благосклонности Парламента». Отчитываясь на заседании Парламента 22 мая 1403 г., Анри де Марль объяснял благоволение короля «просьбами и ходатайством своих друзей». В итоге, после голосования, сложная процедура которого уже описывалась, Анри де Марль был избран первым президентом Парламента. Можно счесть, что Парламент решил уважить короля, но нельзя не признать, что не меньшее уважение вызвала позиция и самого кандидата, который не захотел получать в виде милости от короля то, что мог получить на законных основаниях. Следовательно, такое вмешательство короля не просто нарушало королевское законодательство о процедуре отбора главы Парламента, оно унижало достоинство кандидата.

Поведение Анри де Марля показывает, что в обществе было хорошо известно,