Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

США, где ответственность за клевету несет автор, а не издатель, подать в суд на автора можно лишь после публикации и распространения книги. В Великобритании все претензии предъявляются издателю. В данном случае британский издатель не мог решиться на распространение тиража, так как продажа книги все равно была бы остановлена до решения суда по иску. Супруги Карлайлы уже имели хорошего адвоката с опытом подобных конфликтов. Его обращение в суд не удалось бы удержать в тайне от прессы. Но это означало бы скандал, и его следовало избежать любой ценой. Даже намек на то, что Солженицын мог кого-то оклеветать, был для его издателей абсолютно неприемлем. История с угрозой судебного иска Солженицыну не выходила поэтому на страницы прессы. Но не появлялась в продаже и сама книга. Нужен был компромисс. В Британии рассмотрение иска по такому делу было бы публичным, могло продолжаться больше года и с высокой долей вероятности решение оказалось бы в пользу Карлайлов.

Конец «секретного круга» Солженицына в США

Заключительную главу («Четвертое Дополнение») книги «Бодался теленок с дубом» Солженицын писал в июне 1974 года уже в Цюрихе. В ней автор раскрыл задуманный ранее стратегический план, осуществление которого могло бы, как он надеялся, предотвратить его высылку из страны даже после публикации «Архипелага»:

«Еще раньше, вслед за русским тотчас, должно было появиться американское издание, мною все было сделано для того, но два-три сухих корыстных человека западного воспитания все обратили в труху, всю Троицыну отправку 1968 года; американское издание опоздает на полгода, не поддержит меня на перетяге через пропасти – и только поэтому, думаю, наступила развязка. А могло быть, могло бы быть – чуть ли бы не отступление наших вождей, если бы на Новый, 1974 год вся Америка читала бы реально книгу…» (Париж: YMCA-Press, 1975. С. 422–423).

Прочитав в начале 1975 года этот абзац, я не сразу понял, о ком идет речь, кто эти «два-три сухих корыстных человека». Но я уже знал, что «Троицына отправка 1968 года» представляла собой вывоз из Москвы в Париж микрофильмов рукописи всех трех томов «Архипелага ГУЛАГа», организованный Ольгой Андреевой-Карлайл и ее братом Александром Андреевым, внучкой и внуком знаменитого русского писателя Леонида Андреева, бывших тогда доверенными людьми Солженицына.

Микрофильмы, согласно более позднему свидетельству Решетовской, были сняты в начале июня 1968 года на дачке в Рождестве-на-Истье с последней перепечатки в 1500 страниц, сделанной там же в мае 1968 года. Все пленки были помещены в «капсулу» и в таком виде переданы Александру Андрееву. Александр Андреев в то время работал в ЮНЕСКО в Париже руководителем отдела синхронных переводов. Он спрятал микрофильмы в аппаратуре; техническое оборудование агентств ООН не проходит таможенного досмотра, и сотрудников ЮНЕСКО не обыскивают. Копии фоторепродукций с микрофильма были переданы в «YMCА-Press». Согласно инструкции Солженицына, сразу, уже в 1968 году, был начат державшийся в секрете перевод «Архипелага» на английский, продолжавшийся почти пять лет. Шли секретные переводы томов и на другие европейские языки.

Когда Солженицын в сентябре 1973 года дал через «YMCA-Press» команду немедленно печатать «Архипелаг» на русском и на иностранных языках, он ожидал, что книги начнут появляться одновременно. Он планировал «залп», от которого «не выстоит их держава». Мне рассказывали, что первым, после русского, появилось в январе 1974 года шведское издание. В Швеции, наверное, легче было удержать такой план в секрете и подготовить рукопись для типографии. Русское издание, причем лишь первый том, публиковали в спешке, в сыром виде, без именного и предметного указателей и необходимого словаря с расшифровкой уже часто забытых сокращений и лагерных терминов. (В 1974 году многие читатели не догадывались, что СЛОН означало Соловецкий лагерь особого назначения, не знали, что такое СМЕРШ, ОСО, БУР, ШИЗО и многие другие аббревиатуры.) Американское издание даже первого тома нельзя было печатать с рукописи перевода. Для американских читателей это было не «художественное исследование», а сложное историческое исследование по малознакомому им предмету. Издатель был обязан отрецензировать перевод, провести необходимое редактирование, заказать объяснение терминов и подготовить краткие биографические справки главных действующих лиц, а также, уже по верстке, составить указатель имен и событий. Для продажи книги в Великобритании требовалась и юридическая экспертиза во избежание возможных судебных исков. На все это нужно время. Объем книги увеличивался более чем на сорок страниц различных справочных материалов. Рецензии в прессе заказывали обычно за месяц до выхода книги в продажу. Важна и предварительная реклама. Без нее книга просто не могла пойти в книготорговую сеть. Да и никто не продавал бы в США такие книги в рождественские каникулы «на Новый, 1974 год». По договору Солженицын требовал, чтобы дешевое издание в бумажной обложке поступило в продажу раньше дорогого в переплете с суперобложкой. Но дешевые издания делают, копируя дорогие. Все это и заняло полгода интенсивной работы десяти редакторов и дополнительного переводчика-англичанина. Им стал Майкл Скаммел, будущий биограф писателя. Добровольный перевод исключительно трудного текста, сделанный Томасом Уитни, действительно требовал проверки и редактирования. «Два-три сухих корыстных человека» – это были Томас Уитни, в прошлом дипломат, девять лет проработавший в СССР, переводчик романа Солженицына «В круге первом», переводивший все три тома «Архипелага» без договора и без финансового вознаграждения, считая за честь быть переводчиком Солженицына, и Ольга Андреева-Карлайл с мужем Генри, писателем и переводчиком, которым Солженицын еще в 1967 году по собственной инициативе во время визита Ольги в Москву доверил вести все свои дела в США и которые полностью были этим заняты почти шесть лет. Именно они и отец Ольги Вадим Леонидович обеспечили вывоз из СССР микрофильма романа «В круге первом» и его перевод и издание в США. Эта самоотверженная работа основывалась лишь на устных конфиденциальных договоренностях во время поездок Вадима, Ольги и Александра Андреевых в Москву. Солженицын встречался с ними на разных квартирах, а иногда вечерами на улицах как с близкими и верными друзьями. Устная договоренность признавалась в США достаточным обеспечением для ведения таких дел.

Все участники этой работы были в шоке, но надеялись, что столь туманная фраза, без раскрытия имен, не будет замечена. Это оказалось иллюзией. В рецензии на русское издание «Теленка», появившейся вскоре в The New York Reviews of Books и написанной осведомленной обо всем Патрицией Блейк, имена «корыстных людей западного воспитания» были раскрыты. В их числе оказался и близкий друг Томаса Уитни Гарисон Солсбери, известный писатель и один из редакторов The New York Times, посвященный во все дела. Солсбери следил за тем, чтобы не происходило утечек информации.