Наука о чужих. Как ученые объясняют возможность жизни на других планетах - Антон Иванович Первушин

учителя Дэвида Рассена «Лунный мир, или Путешествие на Луну, содержащее некоторые соображения о природе этой планеты, возможности добраться туда, одновременно с другими приятными выводами о её обитателях, их манерах и обычаях» (Iter Lunare: Or, A Voyage to the Moon. Containing Some Considerations on the Nature of that Planet, the Possibility of getting thither. With Other Pleasant Conceits about the Inhabitants, their Manners and Customs, 1703). Если «Беседы…» Бернара де Фонтенеля можно назвать первым научно-популярным трудом в истории ксенологии, то «Лунный мир…» – первым научно-фантастическим очерком.

Сначала Рассен вкратце пересказывал сюжет и отдельные моменты сочинения Сирано де Бержерака «Государства и империи Луны», переведённого на английский язык под названием «Селенархия: мировое правительство на Луне» (Selenarchia: Or, The Government of the World in the Moon: A Comical History, 1659), после чего обрушивался на французского мыслителя с критикой проекта полёта на ближайшее небесное тело, разбирая его с позиций научного знания своего времени, прежде всего работ Ньютона. В частности, Рассен указывал, что между атмосферой Земли и атмосферой Луны (в её существовании он не сомневался) царит пустота и отсутствует сила тяжести, поэтому перед межпланетным полётом нужно озаботиться сосудами с запасами воздуха, а провиант (мясо и фрукты) высушить и измельчить в съедобный порошок для удобств потребления. Также он ставил под сомнение реальность достижения Луны с помощью тех средств, которые предлагали классические авторы ранее, причём критиковал и связки пороховых ракет, которые не могли бы преодолеть притяжение Земли. В качестве более работоспособной схемы Рассен рассматривал гигантскую пружинную катапульту, которую требуется установить на самой высокой горе; запускать с её помощью межпланетный снаряд необходимо в полнолуние, сообразуясь с положением Луны на небе так, чтобы не промахнуться. Далее Рассен вводил читателя в подробности жизни селенитов, описанные Сирано де Бержераком, соглашаясь с французским предшественником в том, что они должны быть подобны землянам внешне и по общественному укладу, и приводя в качестве дополнительного аргумента в пользу существования инопланетян доктрины биокосмизма в духе Джордано Бруно. Таким образом, на стыке философского трактата, сатирического сочинения и естественно-научных обобщений рождался новый литературный жанр, который станет особенно популярным в XX веке, и совсем не удивляет то, что он связан с космонавтикой и ксенологией.

В 1705 году английский писатель Даниель Дефо, имя которого прославлено благодаря придуманному им позднее образу Робинзона Крузо, опубликовал фантастический роман с элементами сатиры «Консолидатор, или Воспоминания о различных событиях в лунном мире. Перевод с лунного языка» (The Consolidator: or, Memoirs of Sundry Transactions from the World of the Moon. Translated from the Lunar Language). Повествование начинается с описания могущественной китайской империи. Из сплава науки и магии, которыми одинаково хорошо овладели великие китайские мудрецы, на глазах у читателя рождается удивительная машина, способная летать среди звёзд. Её устройство изложено в труде некоего Mira-cho-cho-lasmo, который был написан за две тысячи лет до Потопа и в котором утверждается, что на Луне есть горы и моря, города и пастбища, а значит, и жители. Дефо намекал, что, возможно, автор трактата и сам был селенитом, поскольку известно, что первые императоры Китая спустились именно с Луны, обучили примитивные племена всевозможным премудростям, включая и правила строительства летательных аппаратов. Типичная конструкция представляла собой необычайно лёгкую и герметичную колесницу, снабжённую широкими крыльями. Движением крыльев управлял «консолидатор» – некая ёмкость, заполненная огненным духом, который вызывают с помощью магических манипуляций.

В романе Дефо честно сообщал, что идею межпланетной машины позаимствовал из сочинения епископа Джона Уилкинса «Открытие лунного мира» (1638), о котором мы говорили выше. Однако Дефо первым догадался, что строительство межпланетных кораблей потребует особой культуры производства и эксплуатации: на нескольких страницах он скрупулёзно перечисляет катастрофы, произошедшие с некоторыми аппаратами, у которых были плохие или изношенные перья. Что касается собственно рассказа о Луне, то тут Дефо пошёл по пути Сирано де Бержерака, используя образы селенитов для высмеивания современных ему политических реалий, в том числе причин, по которым разжигаются религиозные войны.

Примерно в том же духе писал и великий сатирик Джонатан Свифт. В 1726 году он анонимно опубликовал в двух томах свои бессмертные «Путешествия Гулливера» (Travels into Several Remote Nations of the World. In Four Parts. By Lemuel Gulliver, first a Surgeon, and then a Captain of several Ships), которые оказались более глубоким и разносторонним произведением, чем все его актуальные памфлеты, поэтому быстро стали достоянием мировой литературы. Хотя действие «Путешествий…» происходит на Земле, их вполне можно отнести к формирующейся фантастической ксенологии, поскольку по ходу своих странствий Лемюэль Гулливер вступает в контакт с причудливыми вымышленными расами, находящимися на разных ступенях развития.

Как известно, в первых частях сочинения Гулливер побывал в Лилипутии (стране маленьких человечков) и Бробдингнеге (стране великанов). В третьей части под заголовком «Путешествие в Лапуту, Бальнибарби, Лаггнегг, Глаббдобдриб и Японию» (A Voyage to Laputa, Balnibarbi, Luggnagg, Glubbdubdrib and Japan) Свифт направляет своего персонажа в гости к лапутянам – жителям летающего острова, представляющим собой сборище карикатурных учёных, которые сильны в абстрактных науках, но мало что умеют делать руками. Одной из любимейших наук у них считается астрономия, и лапутяне благодаря совершенным телескопам разглядели множество новых звёзд, комет и «два спутника, обращающихся около Марса, из которых ближайший к Марсу удалён от центра этой планеты на расстояние, равное трём её диаметрам, а более отдалённый находится от неё на расстоянии пяти таких же диаметров. Первый совершает своё обращение в течение десяти часов, а второй – в течение двадцати одного с половиной часа, так что квадраты времён их обращения почти пропорциональны кубам их расстояний от центра Марса, каковое обстоятельство с очевидностью показывает, что означенные спутники управляются тем же самым законом тяготения, которому подчинены другие небесные тела».

Спутники Марса, получившие имена Деймос и Фобос, открыл в августе 1877 года американец Асаф Холл. Как же так получилось, что Джонатан Свифт сумел за полтора века предсказать наличие двух – именно двух! – природных спутников у соседней планеты? В 1960-е годы вокруг предсказания Свифта развернулись горячие споры: договорились даже до того, что английский сатирик вступал в контакт с пришельцами из космоса, которые сообщили ему ценные астрономические сведения. Разгадка проста: в существование двух спутников у Марса верил Иоганн Кеплер, который был сторонником идеи числовой гармоничности Вселенной, поэтому полагал, что количество спутников у планет должно возрастать в геометрической прогрессии со знаменателем два, то есть если у Земли имеется одна луна, а у Юпитера – четыре, то у Марса нужно искать пару лун. Свою гипотезу