Наука о чужих. Как ученые объясняют возможность жизни на других планетах - Антон Иванович Первушин

уравновешивающей силу взаимного притяжения тел, то все звёзды и планеты давно упали бы друг на друга. В седьмом письме Райт сообщал, что наше Солнце с планетами тоже является частью этой гигантской системы звёзд, двигаясь вместе с ними вокруг единого центра по индивидуальной орбите; причём наблюдаемая форма Млечного Пути такова, что следует признать: мы находимся в одной плоскости с другими звёздами, а сама наша Галактика – это плоский вращающийся диск, похожий на диск Сатурна.

В восьмом письме астроном показывал читателю огромность Вселенной и незначительность Земли на фоне необъятного творения Бога, не забывая, как и в предыдущих главах, утверждать обитаемость планет: «Мы можем предположить, что во всех этих мирах, пригодных для жилья, наличествует земная или землеподобная природа, и они населены смертными существами человеческого вида, и, возможно, здесь не лишним будет подсчитать, сколько этих миров мы способны увидеть любой ясной звёздной ночью. Ранее было показано, что в пределах видимой части Творения находится не менее 10 000 000 светил; если мы примем, что каждое из них имеет по шесть планет, как Солнечная система, то из этого следует, что только в наблюдаемой небесной области находится 60 000 000 планетарных миров, подобных нашему. А если мы добавим к ним вторичные миры, такие как Луна, то с такими спутниками число миров может составить 10 0000 000 или больше – всё вместе 170 000 000…»

В заключительном письме Томас Райт высказал гипотезу, что туманности, которые наблюдают астрономы, также являются звёздными дисками, вращающимися вокруг собственных «Божественных Центров», причём их число столь же бесконечно, сколь бесконечна сама Вселенная.

«Оригинальная теория…», несмотря на её большую популярность, не стала революционным трудом в космологии, поэтому её вспоминают лишь в связи с удивительным озарением автора, которое намного опередило своё время. Настоящую реформу мировоззрения совершил другой человек – известнейший немецкий философ Иммануил Кант, выпустивший в 1755 году трактат «Всеобщая естественная история и теория неба» (Allgemeine Naturgeschichte und Theorie des Himmels oder Versuch von der Verfassung und dem mechanischen Ursprünge des ganzen Weltgebäudes, nach Newtonischen Grundsätzen abgehandelt). Он не был знаком с книгой Томаса Райта, однако читал подробную рецензию на неё, из которой и почерпнул идею подобия далёких туманностей Млечному Пути.

Главным вкладом Канта в науку стало то, что он не только принимал и обосновывал новейший взгляд на устройство Вселенной, но и пытался разобраться, каким образом она развилась до современного состояния и как будет развиваться дальше, то есть включил в свою теорию и космологию, и космогонию. При этом Кант отделял акт Творения от процесса естественной эволюции, полагая, что первопричина мира не может быть постигнута человеческим разумом, зато он может и должен анализировать последствия.

Трактат «Всеобщая естественная история…» состоит из трёх частей. Первая часть – «Очерк системы неподвижных звёзд, а также о многочисленности подобных систем неподвижных звёзд» – начинается с цитаты-эпиграфа из «Опыта о человеке» Александра Поупа, которого мы обсуждали выше:

«Коль чудна связь вещей и коль союз великий,

Что, начинался от самого владыки,

Объемлет существа небесных и земных».

Прежде всего Кант давал обзор астрономических знаний своего времени, а также физических законов, установленных Ньютоном и Кеплером. Далее философ выстраивал «систему устройства мироздания», распространяя явления, наблюдаемые при движении планет и комет, на всё пространство звёзд и Млечный Путь. «Можно в некоторой степени представить систему неподвижных звёзд как планетную систему, увеличенную до бесконечности. В самом деле, если вообразить себе вместо 6 планет с их 10 спутниками многие тысячи их, а вместо 28 или 30 известных нам комет – сотни и тысячи их и если предположить, что эти тела обладают собственным светом, то глазу тех, кто наблюдает их с Земли, представился бы как раз такой свет, какой исходит от неподвижных звёзд Млечного Пути».

Кант, конечно, понимал, что, в отличие от планет, факт движения звёзд, со времён античности считающихся «неподвижными», требует доказательств, поэтому приводил простейший (хотя и ошибочный) расчёт, согласно которому изменение видимого положения Сириуса (расстояние до него, как мы помним, попытался вычислить ещё Христиан Гюйгенс) на один градус потребует четырёх тысяч лет. Разобравшись с Млечным Путём, философ переходил к округлым туманностям: «Гораздо естественнее и понятнее предположение, что это не отдельные огромные звёзды, а системы многих звёзд, которые ввиду своей отдалённости кажутся расположенными на столь узком пространстве, что свет, незаметный от каждой звезды в отдельности, даёт при бесчисленном множестве звёзд однообразное бледное мерцание».

Во второй части, названной «О первоначальном состоянии природы, образовании небесных тел, причинах их движения и связи их между собой как звеньев системы, в частности, в мире планет, а также с точки зрения всего мироздания», Кант подробно излагал свою космогоническую теорию. Хотя немецкий философ изначально отталкивался от трудов Ньютона, он решительно критиковал его за отказ обсуждать, как именно сформировалась Солнечная система. По мнению Канта, именно поразительное единство, обнаруженное Ньютоном в наблюдаемом строении Солнечной системы, свидетельствует об общей природе происхождения составляющих её тел. И все затруднения, казавшиеся Ньютону непреодолимыми, Кант пытался разрешить с позиций учения о развитии. Допустим, что межпланетные пустоты были некогда заполнены сильно разреженной материей в виде элементарных частиц, рассеянных на большом пространстве. Кант утверждал, опираясь лишь на законы механики, что такое допущение позволяет объяснить, каким образом из этого вещества образовалась Солнечная система со всеми особенностями её строения.

«Если теперь представить себе это парящее основное вещество мировой материи в том состоянии, в какое оно само приводит себя благодаря притяжению и механическому действию всеобщих законов сопротивления, то мы увидим пространство, ограниченное двумя недалеко друг от друга отстоящими плоскостями, посередине которого находится общая плоскость притяжения; это пространство простирается от центра Солнца на неведомые дали, и все заключённые в нём частицы – каждая в соответствии со своей высотой и действующим на неё притяжением – свободно совершают определённые круговые движения. А так как при подобном расположении они уже почти не мешают друг другу, то они навсегда остались бы в таком состоянии, если бы взаимное притяжение этих частиц основного вещества не начало затем оказывать своё действие, порождая новые образования – зародыши новых планет».

С помощью простейших рассуждений Кант давал ответы на вопросы, которые до того казались неразрешимыми. Почему орбиты известных планет лежат приблизительно в одной плоскости? Почему планеты вращаются в одну и ту же сторону? Как сформировалось и зажглось Солнце? Как у планет образовались спутники? Откуда берутся кометы? И так далее.

Что касается далёкого