Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

в сентябре 1975 года в Копенгагене) приглашались члены национальных парламентов, входившие в комитеты, связанные с обороной. В Брюсселе они одобряли те или иные резолюции, подготовленные обширным постоянным чиновничьим аппаратом Альянса.

Я приехал в Брюссель днем 28 мая и позвонил Симону Лунну, как он и просил в своем письме. Лунн пришел в гостиницу около шести часов вечера, принес большую папку различных бумаг и отчетов, программу заседаний на субботу, разные пригласительные билеты и пропуск на заседания, который надо было приколоть к лацкану пиджака. Затем мы отправились на прием во дворец (The Palais D’Egmont), где в 1976 году располагалось бельгийское министерство иностранных дел. Я оказался на этом приеме единственным русским и из разговоров с Лунном, Бушером и другими сотрудниками НАТО наконец понял, что они хотели бы узнать от меня и почему я был приглашен столь срочно на заседание Политического комитета.

1975-й считался среди европейских политиков годом крупных провалов Запада, ответственность за которые возлагалась на США, и прежде всего на американский конгресс, выбравший курс конфронтации с Советским Союзом и погубивший разрядку и все связанные с ней проекты договоров об ограничении стратегических вооружений. Разгром Южного Вьетнама и драматическое бегство американцев из Сайгона вместе с их быстрой эвакуацией из Лаоса и Камбоджи означали потерю для США всей Юго-Восточной Азии. Возникшие там маоистские коммунистические режимы оказались необыкновенно жестокими, и от их репрессий сотни тысяч, а может быть, и миллионы беженцев спасались в основном по морю на лодках, баржах и любых плавучих средствах, отдавая себя «на волю волн». Их находили в океане суда разных стран чаще всего в состоянии крайнего истощения. Десятки тысяч погибали. (Число погибших, по современным оценкам ООН, составило от двухсот до четырехсот тысяч человек.) Это была трагедия колоссальных масштабов. Однако особое беспокойство НАТО вызывало быстрое поражение в ноябре 1975 года всех проамериканских и прозападных сил в гражданской войне в Анголе, бывшей португальской колонии. Они были разгромлены кубинской военной бригадой, срочно доставленной в Анголу советскими кораблями и самолетами на помощь социалистическому Движению народного освобождения, провозгласившему марксизм-ленинизм своей доктриной. Ангола была богата нефтью, которая шла в основном в Европу.

Для политиков НАТО было не ясно, кто руководил этой более решительной и успешной международной стратегией в Советском Союзе. Западным спецслужбам было известно, что Брежнев, активно участвовавший во всех переговорах 1972–1974 годов с Никсоном и Киссинджером, тяжело болен и потерял работоспособность после инсульта. Во второй половине 1975 года он надолго исчез с телеэкранов, где прежде появлялся почти каждый день. И на Западе не могли понять, кто принимает решения в Кремле и как это меняет перспективы на будущее. В Европе очень надеялись именно на разрядку как эффективное средство преодоления экономического кризиса и на расширение торговли с СССР для обеспечения поставок нефти и газа независимо от ОПЕК.

Этой теме я и посвятил свое выступление 29 мая. Поскольку название доклада – «East-West Relations – A Soviet Perspective» («Отношения Востока и Запада – советская перспектива) – было сформулировано недостаточно четко, я подготовил и официальный текст на английском, копии которого (20 страниц) передал председателю заседания. Время ответов на вопросы и на обсуждение было продлено. Никаких записей о существе дискуссии я по горячим следам не делал, сочтя ее конфиденциальной. Никто о конфиденциальности меня не предупреждал, однако отсутствие каких бы то ни было представителей средств массовой информации на всех заседаниях свидетельствовало о том, что они не считались открытыми. Благодаря этому я избежал нападок в эмигрантской русской прессе и разных «открытых писем», которые последовали за моим выступлением в сенате США в октябре 1974 года.

Прежде всего я разъяснил в своем выступлении те изменения, которые произошли в системе принятия решений в СССР в 1975 году вследствие серьезной болезни Брежнева, нарушившей его речь и повлиявшей на память. При аналогичной ситуации, возникшей в 1922 году после инсульта и паралича у Ленина, сформировалась система «престолонаследия», по которой власть в стране, по крайней мере на период до нового съезда партии, переходила ко второму лицу в партийной, а не в государственной иерархии. В 1924 году такой фигурой был именно Сталин, генеральный секретарь Политбюро, который в государственном управлении СССР не играл тогда большой роли. Но такая система обеспечивала доминирующую роль партийного аппарата и коммунистической идеологии в стране. В 1953 году вторым в партийной иерархии был Маленков, который и оказался «наследником» Сталина. Он утратил свое положение в 1955 году, теперь уже в результате внутрипартийной борьбы. В 1975 году отставка или смерть Брежнева выдвинули бы на роль лидера КПСС Михаила Суслова, главного идеолога, которому фактически подчинялся через Секретариат ЦК весь партийный аппарат. Замены Брежнева на Суслова большинство членов Политбюро не хотело. Поэтому было решено сохранять видимость дееспособности Леонида Ильича, избавив его при этом от публичных выступлений, поездок по стране и за границу. Фактически власть перешла к «тройке», в которую вошли Алексей Косыгин, премьер-министр, маршал Дмитрий Устинов, его первый заместитель по военно-промышленному комплексу и с марта 1976 года министр обороны, и Юрий Андропов, председатель КГБ. Вместе с Андреем Громыко эта группа стала также известна как «малое Политбюро». Громыко, однако, не пользовался абсолютным доверием в партийных верхах, так как слишком долго жил и работал в США, сначала как советник (с 1939 года), затем как посол и представитель СССР в ООН (до 1949 года). «Малое Политбюро» было очень компетентным, оперативно действующим и не подверженным коррупции, характерной для более близкого окружения Брежнева. Его решения выполнялись сразу. Американская администрация, по сравнению с советской «тройкой», оказывалась слишком громоздкой и неэффективной. Успеху советской политики способствовало и то, что высокие мировые цены на нефть и газ обеспечивали Советский Союз очень большими валютными ресурсами. Был сильно расширен именно в 1974–1975 годах импорт в СССР западных потребительских товаров и продовольствия, и уровень жизни населения начал постепенно расти. В таких условиях любые американские попытки давления с политическими целями оказывались бесполезными.

После окончания сессии НАТО группе парламентариев, принимавших участие в ее работе, предлагалась экскурсия по южным военным базам в Тулоне, Неаполе, Афинах и в Измире. Желающие могли также посетить Шестой американский флот в Средиземном море.

Я выехал из Брюсселя в воскресенье утром с толстой папкой различных, явно конфиденциальных или «для служебного пользования», отчетов и документов. В Международном секретариате НАТО, как я понял, не было принято ставить какие-либо грифы непосредственно на документах. Документы открытого характера, которые могли передаваться и в прессу, печатались на белой бумаге, более конфиденциальные и явно не для прессы – на