Сандаловая луна - Уинни Мэй

Когда же она наконец увидела его, на мгновение замерла, охваченная тревожным беспокойством.

Лицо Гранта озарилось радостной улыбкой.

— Здравствуй! — Его голос прозвучал подкупающе ласково.

— Надеюсь, я не опоздала? — прошептала Джулия непослушными губами.

— В путь! — Он поправил галстук, хотя этого и не требовалось. — Машина на парковке. На этот раз мы поедем не на «лендровере».

— Не знаю, подходит ли мой костюм для поездки, — неуверенно проговорила Джулия, одергивая легкую юбку и жакет.

— Не волнуйся, — перебил ее Грант. — На пастбище мы гулять не будем. Да и времени у нас не так много. Кстати, моя мама будет одета в твоем стиле.

— Ах! — Джулия не предполагала, что встретит на ферме его родителей.

Когда они подошли к машине, шаловливый ветер налетел на Джулию, разметал янтарно-золотистые пряди.

— Жаль, что твой ухажер не смог выбраться с нами, — сказал Грант, бесцеремонно вторгшись в ее сладкие грезы. — Это почти идеальная ферма, — с усмешкой заявил он. — Шоссе проходит мимо главных ворот. Для начала неплохо, правда?

— Правда. — Джулия начала закипать. — Я поняла, на что ты намекаешь.

— Да?!

— Ты считаешь меня глупой, взбалмошной пустышкой, у которой на уме одни тряпки и развлечения. По-твоему, я ко всему подхожу с одной меркой. Шоссе, шикарная, добротная мебель, бассейн с изумрудной плиткой.

— А разве нет? — спросил он, бросив на нее многозначительный взгляд.

Джулия сделала глубокий вздох.

— Если надо — я и в муравейнике жить могу!

— Если надо, мы все сможем жить в муравейнике, правда? — Он внимательно всмотрелся в ее лицо.

С возвышенности открылся чудесный вид на Питермарицбург. Город лежал в зеленой чаше долины, по краю которой из золотой дымки поднимались изумрудно-синие горы, волнистой грядой разбегались холмы.

Шоссе ровной лентой стелилось под колеса. Вскоре Грант сбросил скорость и повернул на подъездную дорогу, обозначенную двумя белыми столбами.

Дом стоял на вершине холма. Величественный, прекрасный, он сиял белизной среди моря зелени и цветов. Этот загородный особняк можно было смело назвать жемчужиной капской[2] архитектуры. Влияние голландских мастеров отчетливо прослеживалось в изящной стройности конструкций, в линиях двускатной остроконечной крыши, в обработке фасада и фронтонов. По предположению Джулии, здание было воздвигнуто два века назад. Лет через сто его наверняка причислят к историческим памятникам, решила она.

Великолепный белый особняк утопал в пестрой роскоши бугенвиллеи, гибискуса и других цветущих кустов. Вдоль веранды тянулся длинный ящик для растений, в нем пенилась красная и розовая герань.

— Нет, это не фермерский домик, — с расстановкой произнесла Джулия и осеклась. — Прости! Я не ожидала увидеть такую красоту!

Грант выключил двигатель и, повернувшись к Джулии, заглянул ей в лицо.

— В холле висит полотно с видом нашего особняка. Кисти известного мастера, между прочим.

Удивляясь собственной выдержке, Джулия заговорила спокойно и медленно:

— Судя по всему, ты очень богат. Почему же ты с таким презрением отнесся к моим попыткам по-новому отделать и украсить наше бунгало?

Он поднял на нее глаза.

— Мои родители богаты, я — нет. Не знаю, поймешь ли ты меня, но в какой-то момент я стал задыхаться от такой жизни и почувствовал необходимость освободиться от всей этой мишуры. По натуре я — вольная птица. — Грант задумчиво потер подбородок. — Отец заработал свое состояние. Я единственный сын и наследник. Когда-нибудь фермой придется заниматься мне. Отец планирует построить для себя здесь же, на ферме, домик поменьше. Этот особняк перейдет ко мне, а потом, быть может, к моему сыну.

Джулия слушала затаив дыхание. Она была поражена искренностью и чистосердечностью Гранта. Он приоткрыл ей свою душу, доверился, и она не хотела спугнуть его ни словом, ни жестом.

Грант поднял руку и, словно случайно, скользнул пальцами по ее шее.

Особняк тонул в море трав, цветов, кустов. От дома сад плавно спускался вниз к каменной ограде, широкие ступени вели на уступ, расположенный немного ниже. Зеленели газоны, благоухали цветы на клумбах. Среди кустов светлым пятном выделялся теннисный корт, немного дальше буйствовал розовый сад.

— А на чем специализируется ваше хозяйство? — поинтересовалась Джулия.

— У нас молочная ферма.

Джулия ахнула, застыв на пороге просторного холла. Все здесь поражало воображение: занавеси и портьеры из золотого дамаста, в тон им чудные персидские ковры, великолепная хрустальная люстра. На одной из стен висела картина с видом усадьбы.

— Здравствуйте! — воскликнула Салли Тайлер, приветливо улыбаясь. Ее глаза лучились мягкостью и добротой. — А я думала, вас будет трое. — Она с такой теплотой и нежностью посмотрела на Гранта, что сразу стало понятно: мать и сын — хорошие друзья.

— Бойфренд Джулии не смог приехать, — небрежно обронил Грант. — Это Джулия Манро, мама, — продолжал он. — Помнишь, я тебе не раз рассказывал о Стэне Манро, директоре заповедника. Так это его дочь.

— Добрый день, Джулия. Очень рада знакомству с вами. Большая удача, что вы встретились с Грантом в Питермарицбурге. Давайте поднимемся наверх. Там вы сможете отдохнуть и привести себя в порядок перед ленчем.

— Большое спасибо. — Джулия была очарована хозяйкой дома. Салли Тайлер мгновенно завоевала ее симпатию.

— Я с нетерпением ждала нашей встречи, Джулия, — молвила Салли Тайлер. — Как протекает ваша жизнь в заповеднике? Вам там нравится?

— Да, безумно нравится! Когда отец выйдет на пенсию и мы покинем Умкамбо, я буду очень грустить.

Джулия медленно поднималась по широким ступеням лестницы, разглядывала развешанные на стене картины, эстампы, гравюры, восхищалась узорами персидских ковров.

— Грант сказал, вы только что закончили пансион благородных девиц? Я всегда мечтала учиться в пансионе. Но в юности у меня не было такой возможности. Чтобы получить достойное образование, следовало отправляться в заморские страны. И мне не оставалось ничего другого, как с завистью и печалью читать романы о благородных девицах.

Не желая ввязываться в словесную перепалку с матерью Гранта, девушка сдержанно улыбнулась и вежливо обронила:

— Правда?

Убранство спальни поражало изысканной простотой: лазурно-голубой ковер на отполированном до блеска полу, узорчатые шторы, резная кровать. Из комнаты можно было пройти в ванную и роскошную гардеробную, куда хозяйка и отвела Джулию. Огромное зеркало и встроенные шкафы произвели на девушку большое впечатление. Сквозь открытые стеклянные двери с частым переплетом Джулия увидела балкон с кованым ограждением. Теплый ласковый ветерок осторожно перебирал складки длинных атласных штор цвета слоновой кости.