Тайный искуситель - Тина Сент-Джон

Захира закрепила у висков вуаль и вышла из комнаты. Она ступала почти бесшумно, двигаясь по коридору и лабиринту внутренних галерей. Все слуги или стражники, мимо которых она проходила, направляясь в большой внутренний двор, едва удостаивали ее взглядом, вероятно, они были осведомлены, что капитан разрешил ей свободно гулять по замку.

Возле бассейна, находящегося в центре двора, группа женщин занималась стиркой одежды. Они были европейками разного возраста, увезенными из дома, чтобы прислуживать армии язычников. По их непристойной беседе и тому, как непринужденно они держались рядом с солдатами, Захира предположила, что в их обязанности входила не только работа с лоханью и стиральной доской, однако когда она проходила мимо них, они посмотрели на нее так, словно она была шлюхой.

Его шлюхой.

Несомненно, история о том, как грозный капитан против воли оказался привязан к мусульманской деревенской девчонке, уже облетела лагерь. И вот на следующий день она стоит среди его соотечественников, одетая столь же богато, что и любимая наложница богатого мужчины. Внезапно мысль о прогулке во дворе показалась ей намного ужаснее обычной глупости.

Захиру с самого детства учили не привлекать к себе внимания, умение сливаться с окружающими ее людьми было одним из наиболее важных оружий фидаи. Теперь, стоя там, она чувствовала себя как никогда прежде приметной и беззащитной. Ее взгляд блуждал по компании бездушных прачек. Долгих часов изучения франкской речи не понадобилось, чтобы понять, как назвала ее одна из них, оскалившись в щербатой усмешке. Почти сразу послышалось второе оскорбление, затем третье.

Чувствуя себя загнанной в угол посреди широкого двора, Захира повернула голову и увидела группу рыцарей-язычников, наблюдающих за происходящим в нескольких шагах от нее. Некоторые из них посмеивались, явно наслаждаясь забавой.

Если бы они посчитали ее беззащитной, это только побудило бы в ней желание доказать, что они ошибаются. Ее навыков вполне хватило бы, чтобы отбить у прачек желание насмехаться, продемонстрировав молниеносный, смертельный пример того, что бывает, когда у франков хватает глупости связаться с фидаи. Но кинжал, который она прятала под туникой, предназначался только для одного франка; она не будет пачкать его кровью этих кудахчущих мелочных куриц.

Она не удостоила их даже взглядом, развернувшись на каблуках и удалившись со двора, как королева, с гордо поднятой головой. Она быстро прошла по коридору и пересекла широкую колоннаду — путь, который она быстро узнала по замысловатому узору выложенной мозаичной плитки. Ее шаги замедлились сами по себе. Прошлым утром она шла по этому коридору в сопровождении Абдула, в самом начале случившихся с ней неприятностей, когда ее позвали присоединиться к Себастьяну за завтраком.

К ее разочарованию, он снова был там.

Она почувствовала его присутствие еще до того, как увидела. Он сидел за тем же столом, подперев рукой голову, словно изучал что-то, что лежало на столе перед ним. После той неловкой ситуации во дворе встреча с капитаном была последним, чего ей хотелось. Надеясь проскользнуть незамеченной, Захира ускорила шаг, стараясь, чтобы сандалии не стучали по плитке, когда она проходила арочный проход.

— Вам очень идет этот цвет, миледи.

Аллах, этот человек ничего не упускает?

Захира застыла, когда его глубокий голос раздался из уголка сада. Сжав руки в кулаки, она неохотно повернулась и сделала два шага в его сторону.

— Абдул разбирается в качестве не хуже торговца, — сказал он, когда Захира замерла у порога, молча встретившись с ним взглядом с разделявшего их расстояния. — Надеюсь, вам понравился его выбор.

Она склонила голову в знак признательности.

— Да, милорд. Благодарю вас.

— Не хотите составить мне компанию? — спросил он, и хотя это не был приказ, его приглашения было вполне достаточно, чтобы она подчинилась.

Когда Захира приблизилась к нему, она увидела, чем был увлечен капитан до ее появления. На столе перед ним лежала доска из разноцветных клеток, на которой были выставлены ряды белых и черных фигур, с полдюжины из которых были передвинуты в процессе игры. Капитан играл белыми; он был близок к тому, чтобы проиграть пешку черным.

— Вам знаком шатрандж, — сказала она, пока он изучал доску. Было немного удивительно видеть, как этот житель запада играет в древнюю арабскую игру величественной войны.

— Я все еще учусь, — ответил он, пожав плечами. — Абдул начал учить меня несколько недель назад, когда я был способен только как инвалид лежать в кровати.

— После того как вы были… ранены? — осторожно спросила Захира, став позади него.

— Атакован, — поправил он, подняв на нее глаза. — Я защищал моего короля, когда ночью прошлого месяца ассасин прокрался в лагерь. Щенок едва не выпотрошил меня своим кинжалом.

Огорченная воспоминаниями о событиях, которые привели к его выздоровлению, Захира заставила себя выдержать этот твердый взгляд серо-зеленых глаз.

— Не многим хватит смелости выступить против ассасина, милорд. Говорят, они, словно призраки, бродят по деревням и горам Сирии. Некоторые утверждают, что они отмечены меткой черной магии — что они одержимы демонами.

Капитан засмеялся.

— Прежде чем он ранил меня, я крепко держал конкретно этого демона в своих руках. Он был из плоти и костей, как вы или я. Когда я встречусь с ним в следующий раз, он такой же кровью истечет.

Захира тяжело сглотнула, уловив твердую решимость в его словах. Тем временем Себастьян вновь сосредоточился на игре, взяв пешку, которая подвергалась опасности, и передвинув ее в безопасное место. Это решение могло стоить ему партии через четыре хода, если бы его противник обладал половиной навыков Захиры в этой игре, в которую она играла с самого детства.

Она видела, к чему он ведет, нетерпеливо очищая дорогу для белой королевы, чтобы бросить вызов черной. Это был смелый шаг, она не могла этого не признать, но если бы он подумал тщательнее, он бы увидел свою ошибку. Захира посмотрела на белую ладью, которая внезапно стала уязвимой, ее пальцы так и тянулись поставить ее на клетку, которую Абдул оставил без фигуры.

— Какая у вас, франков, жажда крови, — заметила она спокойным, слегка провокационным тоном. — Вы ведете войну так же, как играете в шатрандж.

Себастьян усмехнулся.

— Вы говорите, как Абдул. Он считает, что эта игра научит меня такой добродетели, как терпение. — Он изогнул черную бровь. — Вы играете, миледи?

Захира улыбнулась под вуалью.

— Немного.

— Прошу вас, — сказал он, указав на скамью напротив.

Захира заняла позицию игрока черными и без малейшего колебания сделала ход. Она передвинула всадника на две клетки вперед и три вправо, где фигура, похожая на лошадь, ловко захватила незащищенную ладью капитана.

Он хмыкнул, встретив вызов ее прямого взгляда с обреченным пониманием.