Год обезьяны - Чингиз Абдуллаев

— Подождите, — попросил он, — а у Вики есть отец или брат?

Она остановилась, повернулась к нему.

— Вы думаете, что у нас здесь действуют ваши «кровные законы»?— гневно произнесла Фролова. — Что кто-то из мужчин Вики решил таким образомотомстить? Успокойтесь, у нас это не принято. Папа у нее умер шесть лет назад,а старший брат служит на Черноморском флоте. Уже старший помощник капитана. Внашей семье не приняты законы «вендетты», господин Сафаров.

Она хотела пройти дальше, когда он решительно схватил ее заруку.

— Зато у нас они приняты, — зло прошипел Муслим, — и твоеглупое молчание только все испортило. Отец и дядя погибшего считают тебявиноватой в его убийстве. И именно тебя они будут искать, обвиняя в этомпреступлении. Глупая, самоуверенная дурочка. Неужели ты думаешь, что все можнов жизни исправить? Самой все исправить. Отношения других людей, их судьбы, ихжизни. Неужели ты думаешь, что все так просто? Мелентьеву ты сможешь доказать,что тебя не было в квартире в момент убийства, но как ты сумеешь оправдатьсяперед родственниками погибшего? Они решат, что из-за твоей высокопоставленноймамы Мелентьев закрыл это дело, чтобы выгородить виновную, в данном случаеименно тебя. Представляешь, что потом начнется? Они будут считать виновной всювашу семью. И тебя, и твою маму. И никакая мэрия вас тогда не защитит от ихгнева.

— Пустите, мне больно, — прошептала она.

Он отпустил ее руку. Она вернулась в комнату, сняладубленку, села на стул.

— Теперь на руке будет синяк, — пожаловалась она, — вы менятак сильно схватили.

— Твоя мать знает, что ты ходила к Фамилю? Или — что теперьпришла ко мне?

— Это не имеет никакого значения, — вспыхнула она, — при чемтут моя мать? Я уже совершеннолетняя. Не нужно ее трогать. Она к этой историине имеет никакого отношения.

— Я хотел, чтобы ты все поняла.

— Я поняла. — Она осторожно вздохнула. — Все равно хорошо,что я пришла именно к вам. Теперь вы все расскажете своим родственникам, и ониузнают правду. Я ни в чем не виновата, и Вика тоже не виновата. Просто таксовпало. Я не знаю, кто мог его убить и кто вообще желал ему смерти. Я толькознаю, что Вике теперь хуже всего, и ее мама дежурит там в коридоре по очередисо своей сестрой, чтобы никто не сообщил Вике о смерти Фамиля.

Он молчал. Если все, что она говорит, — правда, значит, этотслед никуда не ведет.

— У Вики мог быть друг? Ревнивый друг, который, узнав о том,в каком она положении, решил отомстить Измайлову?

— У нее был друг. Хороший друг. Но они давно расстались, ион сейчас женат. У них маленький ребенок. Недавно исполнился годик. Такойчудесный малыш.

— А других друзей не было?

— Нет. Больше никого я не знаю. Но и этот вряд ли пошел быубивать Измайлова. Он программист, такой настоящий книжный червь. Заумный искучный. Я даже радовалась, когда Вика с ним разошлась. Они были слишкомразными.

— Кто тогда мог желать смерти Измайлову? Может, лучшепоговорить с Викой, она должна была знать его знакомых.

— Нет, нет, — испуганно произнесла Наталья, — только не это.Я же вам объяснила, что она лежит в больнице на сохранении плода. Любоеосложнение может сказаться и на ее положении, и на развитии ребенка.

В дверь громко постучали. Фролова замерла, вскинулаиспуганные глаза на Муслима.

— Вы кого-то ждете? — шепотом спросила она.

— Нет, — ответил он тоже шепотом.

В дверь еще раз громко постучали. Он поднялся, чтобыпосмотреть, кто к нему ломится.

— Наталья, — раздался громкий женский голос, — ты там?Почему молчишь? Ответь, пожалуйста.

— Это моя мама, — выдохнула Фролова.

— Понятно, — кивнул он, — я бы на ее месте тоже волновался.Сначала вы отправляетесь в гости к человеку, которого потом находят зарезанным,а сегодня вечером вы приходите в гостиничный номер к его родственнику. Есть отчего сойти с ума. Я сейчас открою, иначе она выломает дверь.

Он открыл дверь. На пороге стояла женщина. Ей было околосорока. Она открыла рот, чтобы что-то спросить, и закрыла его. Он удивленно,даже испуганно сделал шаг назад. Они молча смотрели друг на друга. Стоявшаярядом с гостьей дежурная по этажу не могла понять, почему она внезапнозамолчала. Наталья поднялась и подошла к ним.

— Мама, — спросила она, — что происходит?

Они стояли и смотрели друг на друга. Он подумал, чтоподобных совпадений не бывает. Это было невероятно, немыслимо, невозможно. Онподумал, что это его возможный сон. Сейчас он проснется, и все встанет на своиместа. Он снова будет в своей привычной бакинской квартире, а вся эта историяокажется лишь мимолетным сновидением, о котором он сразу забудет. Но женщинастояла перед ним. Слишком реальная и живая. Женщина, о которой он мечтал всепоследние двенадцать лет и которую увидел впервые после такого долгогоперерыва.

— Здравствуй, Вера, — наконец произнес он, услышав свойнезнакомый голос.

— Здравствуй, Муслим, — ответила она, и все сомнения,которые еще могли остаться, окончательно исчезли. Это была она.

Год обезьяны. Санкт-Петербург.

Год тысяча девятьсот девяносто второй

Девяностые годы начались в Азербайджане кровавым кошмаром,когда уже в новогоднюю ночь на девяностый год люди тревожно замирали при звукахвыстрелов и криках военных патрулей. Самым сложным для всех бакинцев был годтысяча девятьсот девяностый. Он и начался кровавым январем, когда сначала погороду прокатились погромы армян, организованные провокаторами и экстремистами,а затем вошедшая в город Советская армия устроила настоящую бойню на улицахгорода. К началу января девяностого в городе практически не было никакойвласти. На улицах столицы создавались вооруженные отряды оппозиции. Вобстановке полного хаоса и беспорядков начались погромы армян, которые достиглисвоей кульминации в начале января. Тысячи бакинцев защищали своих соседей идрузей, не допуская погромов и убийств. Но пятьдесят шесть жертв было слишкоммного, даже для двухмиллионного города. К середине января удалось навести относительныйпорядок силами отрядом самообороны и активистов Народного фронта. Но, наведяпорядок, они решили взять власть в свои руки. Противостояние с официальнымруководством республики достигло апогея к девятнадцатому января, когдаприсланные в Баку представители Центра официально попросили о помощи. ВАзербайджан срочно отправились руководители Министерства обороны, внутреннихдел, КГБ, армии. В город были введены войска, тысячи вооруженных солдат и танкипрошли по всему центру. Они безжалостно давили все вокруг, расстреливая каждогопрохожего на своем пути.