Враги народа. От чиновников до олигархов - Дмитрий Соколов-Митрич

Народу в России всегда было кого назвать врагом. Иногда по делу, иногда почем зря. Были времена, когда враги народа называли врагами народа сам народ. 70 лет назад от рук врагов народа погиб мой прадед Виктор Серебров. Враги народа назвали его врагом народа и расстреляли без суда и следствия.

Сегодня врагов у народа вроде как нет. Зато есть «объективные процессы».

«Объективные процессы» только за один 2005 год сделали Россию меньше на 735 тысяч человек. Это целый город Ижевск. Половина города Екатеринбурга. Два города Женева. Шесть городов Берн.

Из-за «объективных процессов» с каждым днем население России уменьшается еще на 100 человек. За последние 10 лет нас стало меньше на 9 миллионов. Это страна Болгария. Страна Австрия. Две Норвегии. 33 Исландии.

В силу «объективных процессов» в 2005 году в России от наркотиков умерли 100 тысяч человек. Это на 30 тысяч больше, чем в 2004 году, и еще на 35 тысяч больше, чем в 2003-м.

По причинам, связанным с «объективными процессами», 46 тысяч россиян покончили жизнь самоубийством; 40 тысяч погибли на транспорте; 36 тысяч отравились некачественным алкоголем; 35 тысяч убиты преступниками. В одном только 2005 году.

Из-за «объективных процессов» по продолжительности жизни мужчин Россия скатилась на 13 6-е место в мире, по продолжительности жизни женщин — на 91-е. До пенсионного возраста не доживает треть трудоспособного населения страны.

Верить в объективные процессы сегодня может только тот, кто выезжает за пределы своего большого города только на курорты.

Последние десять лет я езжу по России и разговариваю с людьми. Я уже давно не верю в «объективные процессы».

Враги народа — это не евреи, не американцы, не коммунисты, не мусульмане, не китайцы и не марсиане. Враги народа — это засранцы.

Любопытно — мой компьютер подчеркнул слово «засранцы». Он не знает такого слова. Засранцы умеют маскироваться.

Иногда враги народа называются так, как им положено называться: преступники, террористы, экстремисты, бандиты, коррупционеры, наркоторговцы, нелегальные мигранты, незаконные предприниматели, олигархи, сектанты, шарлатаны.

Но иногда они называются красиво: народные избранники, государевы люди, блюстители правопорядка, защитники Родины, совесть нации, правозащитники, звезды журналистики.

«Объективные процессы» — это они. За сотнями тысяч погибших от наркотиков стоят тысячи тех, кто торгует героином и крышует наркобизнес. За сотнями тысяч погибших в ДТП стоят тысячи тех, кто ворует на строительстве дорог. За сотнями тысяч повесившихся стоят сотни тех, кто принимает деструктивные для страны решения.

Враги народа есть везде: от кремлевских палат до тюремных камер. Враги народа чаще всего даже не догадываются, что они — враги народа. Не льстите себе — может быть, и вы враг народа. Мне самому не раз приходилось ловить себя на том, что я веду себя, как самый настоящий засранец. Главное — вовремя остановиться.

За те десять лет, что я ездил по России, врагов народа меньше не стало. Но репортажей про них хватило на три полноценных книги.

Первая имеет подзаголовок «Эксплуататоры». В ней речь пойдет о чиновниках, политиках, работниках правоохранительных органов, олигархах и недобросовестных предпринимателях. Вторая книга будет называться «Агрессоры». Ее героями станут террористы, экстремисты, сектанты, псевдоправозащитники, желтые журналисты, нелегальные мигранты, наркоторговцы и просто уголовники. Третья книга будет посвящена всего-навсего дуракам, которые тем не менее бывают не менее опасны, чем эксплуататоры и агрессоры: это алкоголики, наркоманы, завистники, лентяи, маньяки и фанатики.

Разумеется, это далеко не полный список врагов народа. Это просто те из них, с кем мне довелось столкнуться лично.

Я им не судья и не прокурор. Я просто считаю, что народ должен знать своих врагов в лицо. А главное — не забывать, что это лицо может оказаться твоим собственным.

По данным Федеральной службы государственной статистики, чиновников в сегодняшней России 1 миллион 314 тысяч человек. Не считая армии и силовых структур. В 1991 году во всем СССР их было в 4 раза меньше.

Эта цифра растет с каждым годом. Скоро их станет больше в 5 раз.

Чиновниками в России заняты тысячи бывших детских садов и школ, сотни музеев, поликлиник, домов быта, домов пионеров, домов учителей, домов офицеров — и многих других зданий, где должны жить, работать, учиться и отдыхать приносящие пользу люди.

В этих зданиях десятилетиями не делали ремонт. Не было денег. Как только туда въехали чиновники, деньги сразу появлялись. Даже в самые трудные времена.

Абсолютное большинство чиновников ничего не производят. Они раскладывают свой бумажный пасьянс и озабочены лишь одной целью — чтобы этот пасьянс сходился. Что происходит в реальной действительности — их интересует в последнюю очередь.

В России нет ни одного чиновника, который бы определял эффективность работы чиновников. Нет даже критериев оценки этого показателя. Нет системы ответственности за неэффективную работу чиновников или хотя бы системы поощрения за эффективную.

Во всем мире чиновники — далеко не лучшая часть общества. Даже в самых развитых государствах планеты бюрократия не очень расторопна и в меру коррумпирована. Но ни в одной развитой стране, к числу которых государство Россия смеет себя относить, эта масса а) не является столь огромной и б) практически не задумывается о своей полезности.

Все те чудовищные цифры, которые приведены» мною в предисловии к этой книге, озвучены кем-то из больших российских чиновников.

О том, что в стране в 2005 году от наркотиков погибли 100 тысяч человек и что это на 30 тысяч больше, чем в году предыдущем, сказал генерал-полковник Владимир Зубрин — замдиректора сорокатысячной армии чиновников под названием Федеральная служба по контролю за наркотиками (ФСКН). После этого он не повесился, не уволился, не назвал себя врагом народа и даже не ушел в запой.

О том, что в минувшем году Россия потеряла 735 тысяч человек, из них 46 тысяч покончили с собой, недрогнувшим голосом заявил министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов. Сказав это, он не извинился за плохую работу, не предложил почтить минутой молчания жертв его политики, не рыдал и не рвал на себе волосы и даже не покраснел. Он лишь пообещал, что попытается снизить детскую смертность с 11 до 3,4 промилле, и даже не объяснил слушателям, что это такое.

Мне приходилось видеть много больших чиновников. В большинстве своем они очень милые люди. Среди больших чиновников есть совсем чуть-чуть таких, кто ведает, что творит. Кто сознательно, под влиянием государства-конкурента (коммерческим или моральным — не важно) ведет в России разрушительную политику. Но такие все-таки есть.