Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

во главе с президентом Болеславом Берутом и советским маршалом Рокоссовским в качестве военного министра). Анджей был сыном Збигнева Стыпульковского (Zbigniw Stypulkowsky), одного из министров польского правительства в изгнании и автора знаменитой книги «Invitation to Moscow» («Приглашение в Москву») о событиях 1945 года и о встрече со Сталиным. (Английское издание книги автор подарил мне при встрече в клубе. В Польше она переиздается до настоящего времени и очень важна для понимания всей проблемы катынского расстрела.)

Стыпульковский объяснил, что для издания ежегодного альманаха на русском я должен сначала зарегистрировать собственную компанию с названием, не дублирующим названия других. При этом самому мне надо зарегистрироваться в качестве ее директора и включить в компаньоны жену или друзей. Компания должна иметь собственный счет в банке, отдельный от личного счета владельца, и о своих прибылях и расходах отчитывается перед налоговой инспекцией. Регистрацией новых компаний занимался специальный департамент при каком-то правительственном учреждении. Периодическое издание также следовало зарегистрировать в Британской библиотеке. В Лондоне на русском языке могли печатать альманах несколько небольших типографий, две или три из них могли осуществлять и корректуру. Стоимость изготовления 1000 экземпляров книги объемом 250–300 страниц в мягкой обложке могла составить от 2000 до 2500 фунтов, в зависимости от формата и качества бумаги.

Я быстро получил и заполнил все необходимые бланки и анкеты и заплатил 100 фунтов за регистрацию в Лондоне нового издательства под названием «T.C.D. Publications Ltd» (T.C.D. – Twentieth Century Digest). Став его директором, я открыл счет в Барклайс Банке и положил на него для начала 500 фунтов. Мне выдали крупноформатную чековую книжку. Первый подготовленный к печати номер общественно-политического и литературного альманаха «Двадцатый век», который я вскоре отвез в типографию («Multilingual Printing Services»), открывался статьей Роя Медведева «Вопросы, которые волнуют каждого» и завершался автобиографической повестью Дмитрия Витковского «Полжизни». (Эти полжизни автор, инженер-химик, провел в заключении в северных лагерях с 1926 по 1955 год.) В 1964 году он принес свою повесть в журнал «Новый мир». Твардовский принял ее и подписал договор, но опубликовать не смог. Покидая свой кабинет в 1970 году, Александр Трифонович передал рукопись умершего в том же году автора Рою Медведеву с просьбой сохранить и напечатать ее, когда для этого появится возможность. Другим посмертным произведением в альманахе была документальная повесть Бориса Ямпольского «Из воспоминаний» (о Василии Гроссмане и Юрии Олеше, двух выдающихся русских писателях). В той же типографии мне отпечатали и тысячу экземпляров рекламных листовок, сообщавших о выходе альманаха и его содержании. Годом издания значился 1976-й, цена одного экземпляра высокая – 3 фунта, или 7 долларов. Пересылка за счет покупателя. Коммерческим распространителем альманаха стал магазин польской книги в Лондоне «Orbis Books», имевший и русский отдел.

Обыск у Роя

В начале октября я получил от Роя тревожное письмо, отправленное с оказией:

«Ко мне вчера явилась оперативная группа из 6 человек с ордером на обыск. Задача обыска состояла “в изъятии антисоветской литературы и материалов”. Наиболее важные документы и материалы у меня дублировались и хранились в разных местах… Однако невозможно все дублировать и прятать… Сразу взяли все книги Солженицына. Пошли в опись некоторые (но не все) русские эмигрантские издания… Изъяли книги Троцкого, изданные за границей в 1929–1940 гг. ‹…› В КГБ, безусловно, ожидали, что я составлю какое-то заявление об обыске для западной прессы… Но я решил молчать из-за соображений, связанных с новым журналом. Ничего серьезного, что относилось к журналу, у меня не пропало… были забраны два тома мемуаров людей уже умерших – было что-то в заголовках, что дало повод для “конфискации” ‹…› Я решил подождать и дать протест, если придут снова…»

Это была явная попытка остановить выход журнала «Двадцатый век». Вызова в прокуратуру после обыска не последовало. Ничего антисоветского или клеветнического для возбуждения судебного дела в конфискованных материалах, очевидно, не нашли.

В середине октября меня остановил в коридоре директор института Арнольд Бёрджен: «Жорес! У меня для вас хорошая новость. Медицинский совет предлагает продлить ваш контракт еще на пять лет…»

Глава 31

Дом в Лондоне

Продление контракта с Медицинским советом еще на пять лет было для нас действительно хорошей новостью. Кроме возможности перейти наконец к изучению реальных возрастных изменений белков хроматина клеточных ядер (старые животные появлялись в колониях мышей и крыс в виварии лишь в 1976 году), мы теперь могли получить долгосрочный банковский кредит и купить дом. Это меняло наш статус. Именно покупка дома являлась в Англии главным событием в жизни любой семьи.

На следующий день после окончания рабочего дня мы с Ритой пошли осматривать дома поблизости от института, перед которыми были выставлены объявления «Продается». Мы хотели найти дом в радиусе одного километра от института, чтобы ходить на работу пешком. Большинство наших коллег в отделе генетики жили в 20–30 км к северу от Лондона и приезжали на работу на своих машинах. Это объяснялось главным образом тем, что дома в небольших городках-спутниках стоили намного дешевле и имели садики больших размеров. Местные школы были меньше, но часто лучше лондонских, и добираться до них можно, не пользуясь городским транспортом.

В нескольких кварталах, которые нам предстояло обойти, было, наверное, около двух тысяч двухэтажных коттеджей. Пять относительно широких улиц с автобусными остановками соединялись между собой более тихими переулками, по которым не было транзитного движения машин. Один из таких переулков, почти на границе «километрового ареала», куда мы попали на третий день поисков, нам особенно понравился. Он соединял широкую улицу-бульвар с другим переулком. До станции метро «Mill Hill East», конечной на одной из северных линий, можно было дойти за десять-двенадцать минут, до автобусной остановки за семь-восемь, а до института за двадцать. К югу в сторону Лондона весь квартал отделяли от густо застроенных районов большая территория гольф-клуба (почти тридцать гектаров зеленого газона, окруженного дубовыми аллеями) и соседнее с ним кладбище. Переулок был коротким – около десяти коттеджей на каждой стороне. Все они были одинаково простой архитектуры, каждый разделен на две семьи. Возле одного из домов в тихом конце переулка стоял щит с надписью: «Продается». Предупреждения о том, что осмотреть дом можно лишь по предварительной договоренности, на щите не было. Это означало, что надо постучать в дверь, что мы и сделали. Нам открыл пожилой джентльмен, он сразу понял, что пришли потенциальные покупатели, и представился как мистер Вебстер. Дома была и его жена. Я объяснил, что мы