Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню - Вера Камша

Суть происходящего проясняется быстро, и она предельно проста – «не давать по себе попасть». Двигаться и уклоняться, пытаясь предугадать движения противника. Пытаясь? Да они в самом деле угадывают, похоже, что машут такими дурами не в первый раз. И все равно осторожничают, чехлы чехлами, но случиться может всякое…

Ложный замах, опережающий толчок древком в грудь, снова косой удар в ноги, но теперь уже обычный, топором. В ответ – удар по плечу и все время – шаги в стороны и назад по кругу, уклоны, приседания, прыжки, Арно вон даже кувырок изобразил в попытке зайти оппоненту за спину. Не зашел.

Несколько минут шумных выдохов, скрипа снега под ногами и редкого стука дерева о дерево. Несколько минут азартного веселья, и всё. Перерыв.

– Эх, видел бы это безобразие Ульрих-Бертольд! – Савиньяк, стряхивая снег, закатил глаза и внезапно ткнул пальцем в грудь другу. – Но мы не бутем огорчать зтарого фоителя. Так, Фалентин?

– А он точно огорчится? – позволил себе усомниться Руперт. – До флота я немного помахал алебардой, так, для общего развития. Мне до вас, как Понси до Веннена.

– Арно, – Придд утер лоб, разумеется, платком, – мне кажется, он на что-то намекает.

– На то, – охотно объяснил Фельсенбург, – что я отчетливо вижу результаты стараний некой легенды. И они мне нравятся.

– Не хочешь попробовать?

– Пока нет, я еще посмотрю.

– Тогда попробует Клаус. Идем.

Наследник Приддов не идет за Арно, он бежит. Валентин остается, смотрит, как младший пробует простейшие движения. Получается у маленького «спрута» пока не очень, но было бы желание.

– Клаус видел наши васспардские тренировки и заинтересовался, – объясняет не сводящий взгляда с пары на площадке Валентин. – Ему сейчас это полезно.

– На мой взгляд, шпага полезней, но раз вы считаете, что Клаусу это нужно, – а Спрут точно так считает, иначе бы заставил брата заниматься чем-то другим, – не о чем и говорить.

– Шпага у него была и будет, а это наш общий секрет. Простите, я хотел бы к ним присоединиться.

– Разумеется.

Снова двое друзей орудуют этими… скальными топорами, но теперь поазартней, все чаще сходясь в обмене ударами. Ага, как увлеклись по-настоящему, так про уклонения и отходы через раз забывают, зато смотреть веселее. Клаус у куста с куртками чуть рот не открыл, но ведь и правда здорово! Арно вокруг Придда прямо-таки осой вьется, вроде и близко, а не ужалишь: Спрут ушел в защиту почти как Райнштайнер в Старой Придде. «Вальдесом надо родиться, Райнштайнером можно стать»… Надо проверить, то есть попробовать. Сейчас они прервутся, а после перерыва кого-нибудь подменить. На правах общего секунданта.

– Обрати сейчас внимание на ноги Арно, – посоветовал кто-то веселым шепотом. – При обоеручной работе тяжелым железом так прыгать на носках – не надо. Снесут.

– Монсеньор! Вы…

– Тише, – подкравшийся Алва приложил палец к губам, – не отвлекай. Как дела в нашей доблестной армии?

– Зимует… – В «нашей»?! Выходит, Спрут угадал, ну и отлично! – Все как положено, только с резервами плохо. Монсеньор, я привез ваш кинжал. Бони, как вы и хотели – офицер.

– Бони? А, бык-артиллерист… Правильно. Кстати, об артиллерии. Дитя мое, тебе никогда не хотелось взорвать крюйт-камеру?

1 год К. Вт. 11–19-й день Зимних Молний

1

Мысль пройти к Рудольфу через бывшую тессорию обернулась забавной неожиданностью. В приемной адъютанты сообщили бы, что монсеньор не один; одинокий же гвардеец, карауливший служебный вход, при виде герцогини лишь щелкнул каблуками и распахнул дверь в смежную с кабинетом узенькую проходную комнатку, почти коридор. Георгия уверенно отодвинула бархатную портьеру, но отчего-то не вошла. Заинтригованная Арлетта поспешила присоединиться к приятельнице и, заглянув в комнату, с трудом подавила улыбку: Рудольф по своему обыкновению бродил вдоль стола, за которым вовсю угощался пирогами рыжий сюрприз в симпатичном зеленом платьице. Иоланта Манрик.

– Очень кстати, – заявил герцог при виде новых гостей. – С мясом, с грибами и луком или сразу с яблоками?

– В любом случае с глинтвейном, – весело добавила Арлетта, – в самом деле очень кстати.

– Я сейчас уберусь, – поддержала беседу вскочившая девица и, спохватившись, добавила: – Добрый вечер, сударыни.

– А ну сядь! – добродушно прикрикнул Рудольф. – Тебе дед не говорил, что расточительность начинается с недоеденных кусков?

– Он говорил, что нельзя мешать работать.

– Доедай, – распорядился Ноймаринен, на ходу прихватывая кусок пирога. – Сударыни, прошу вас.

Чиниться Арлетта не собиралась. Садящийся первым выбирает место, и графиня устроилась наискосок от нахохлившейся девы. Георгия с едва заметной, но довольно-таки обидной усмешкой положила на стол знакомую тетрадь и подсела к подруге юности.

– Это касается Октавианского праздника, – объяснила она, многозначительно прижав туфелькой ногу Арлетты, дескать, о приспешниках Колиньяров потом. – Как и весь наш визит. Чем раньше мы начнем готовиться, тем больше успеем и тем дешевле это обойдется.

– Хорошо бы, – герцог навис над переплетенными в серое будущими расходами. – Это что?

– Это для тессория, – в голосе герцогини прорезалась законная гордость. – Креденьи очень занят и к тому же всю жизнь занимался армейскими поставками, поэтому я решила облегчить ему жизнь. Смета готова, ее остается лишь утвердить. Взгляните, вы будете приятно удивлены.

– Обязательно, – заверил занятый пирогом супруг. – Сударыня, а вы видели? Вам, кстати, глинтвейна налить?

– Чуть позже, – улыбнулась Арлетта. – Я никогда не любила считать, и ваша супруга это знает. Она мне просто объяснила, что удалось найти поставщиков, которые обязуются поставить необходимое не только за умеренную плату, но и в кратчайшие сроки.

– Именно так, – на сей раз нажатие означало благодарность. – В юности я прошла хорошую школу. Главное – решить, сколько и чего требуется, затем очертить границы допустимого и наконец найти честных поставщиков. Последнее было самым трудным, но…

Арлетте показалось, что сосредоточенно жевавшая Иоланта поперхнулась, Рудольф оказался наблюдательней.

– Это что за фырканье? – словно бы… с предвкушением осведомился он. – Я мысли не читаю.

Девица насупилась и поджала губы.

– Что это значит? – бывший регент отставать не собирался. – Тебе что-то не нравится?

– Поставщики, – теперь уже откровенно фыркнула Иоланта и, скривившись, уточнила: – «честные».

– И что с ними не так?

– Таких просто не бывает! Если могут надуть, обязательно надуют, а если не могут, то хотя бы попытаются.