Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон

– Рэйч! – заорал он, с натугой поднимая пышнуючерноволосую красотку – воплощенную в пластике мечту озабоченного подростка. –Глянь, что я нашел! В отделе игрушек!

– Дженкс… – взмолилась я, слыша хихиканье парочки замоей спиной.

– Это кукла Кусь-меня-Бетти! – воскликнул он, бешеновращая крыльями, чтобы не рухнуть. Куклу он держал руками за бедра. – Давай еекупим. Я хочу подарить ее Айви – это вылитая она!

Глянув на как будто кожаную юбочку из блестящего пластика икрасное виниловое бюстье, я набрала воздуху для протеста.

– Смотри, смотри! – заливался Дженкс. – Нажимаешь рычагв спине, и она брызгает кровью. Круто, правда?

Я вздрогнула, когда изо рта невозмутимой куклы брызнулавязкая жидкость, пролетев не меньше фута, прежде чем расплескаться по стойке.По остренькому кукольному подбородку полилась красная струйка. Девица на кассевоззрилась на нас и прекратила болтать с бойфрендом. И он хочет это подаритьАйви?

Отодвигая в сторону джинсы Кери, я вздохнула. Дженкс опятьнажал на рычаг, восхищенно следя, как с шипением вылетает красная жидкость.Парочка позади заливалась хохотом, женщина повисла на руке спутника и что-тошептала ему в ухо. Краснея, я схватила куклу.

– Ладно, куплю, только прекрати этот балаган, –зашипела я. Просиявший Дженкс перелетел мне на плечо, забившись в теплое местечкомежду шеей и шарфом.

– Ей понравится, вот увидишь.

Толкая куклу ближе к продавщице, я покосилась на щебечущуюпарочку. Живые вампиры, хорошо одеты и, кажется, минуты не могут прожить безтого, чтобы не потрогать друг друга. Заметив, что я смотрю, женщина поправилаворотник кожаной куртки спутника – показать его слегка покусанную шею. Явспомнила Ника и улыбнулась – впервые за последние недели.

Девушка подсчитала итог, и я полезла в сумку за чековойкнижкой. Приятно иметь деньги. Очень приятно.

– Рэйч, – спросил Дженкс, – а можешь ты прихватить ещепакетик «Эм-энд-эмс»?

Он мелко задрожал крыльями, разогреваясь, поток воздухахолодил мне шею. Шубу он на себя нацепить не мог – с крыльями-то, – да и весодежды тоже учитывался.

Я взяла пакетик не в меру дорогих шоколадок: вручнуюнаписанная карточка гласила, что доход от их продажи пойдет на восстановлениесгоревших сиротских приютов. Мне уже выдали чек, но пусть выбьют новый. А есливампам у меня за спиной это не по вкусу, пусть провалятся – или помрут со смеху.Дважды. Это ж для сироток. Доброе дело.

Продавщица потянулась за пакетиком, злобно на меня глянув.Принтер затрещал, выдавая мне новый чек, и под нетерпеливыми взглядами яраскрыла чековую книжку. И застыла, моргая – там аккуратными циферками был написаностаток средств на счете. Я его ни разу не проверяла, потому что знала, чтоденег там навалом. Но кто-то побеспокоился за меня. Поразившись, я поднеслакнижку ближе к глазам.

– Что это? – воскликнула я. – Это все, что у меняосталось?! Дженкс смущенно кашлянул.

– Сюрприз, – промямлил он. – Я ее увидел у тебя настоле и подумал, что могу проверить за тебя твои финансы… Прости, – добавил онпосле паузы.

– Но там же почти нет денег!

Лицо у меня, наверное, стало краснее волос. Девица за кассоймгновенно насторожилась.

Смутившись, я выписала чек. Она его забрала и вызваламенеджера прогнать чек через систему и убедиться, что счет в порядке. За моейспиной вампирская парочка перешла к ехидным комментариям. Не слушая, япролистала книжку – выяснить, куда все делось.

Почти две штуки за новый письменный стол и мебель в спальню,еще четыре – за теплоизоляцию церкви и еще три с половиной на гараж для моейновой машины – не могла же я бросать ее под снегом! Еще страховка и бензин.Немаленькая сумма для Айви в погашение моих долгов за квартиру. Еще одна – заночь в «Скорой», когда меня туда привезли со сломанной рукой, потому чтостраховки тогда у меня не было. Третья сумма – чтобы страховку получить. Аостальное… Я сглотнула пересохшим горком. Деньги еще есть, но от двадцати тысячу меня за какие-то три месяца осталось меньше пяти.

– Э-э, Рэйч? – сказал Дженкс. – Я хотел позже с тобойпоговорить, но я знаю одного бухгалтера… Хочешь, я попрошу его открыть тебепенсионный счет? Я посмотрел твой баланс, тебе может понадобиться налоговаяотсрочка на этот год, ты ведь налоги совсем еще не платила.

– Пенсионный счет? – Мне стало нехорошо. – Туда уженечего положить.

Забрав у девицы свои пакеты, я направилась к двери.

– А с какой это стати ты полез в мои бумаги?

– Я у тебя в столе живу, – сказал он несколькосаркастично. – Ну что, поехали домой?

Я вздохнула. Мой стол. Чудесный дубовый стол с ящичками ипрорезями и потайным отделением в левой тумбе. Стол, которым я наслаждаласьтолько три недели, пока туда не вселился Дженкс о своим потомством. Мой стол,который теперь так был заставши цветами в горшках, словно взялся прямиком изфильма ужасов о растениях-убийцах, завладевших миром. Но альтернативой былоразрешить пикси поселиться в посудном шкафу… Нет. Только не моя кухня. Хватит итого, что они ежедневно устраивали Шутейные бои среди развешанных горшков ипрочей утвари.

Задумавшись, я плотнее запахнула пальто и прищурилась отяркости света на снегу, когда створки двери скользнули в стороны.

– Эй, эй! – завизжал Дженкс мне в ухо, когда насобожгло морозным ветром. – Ты о чем себе думаешь, ведьма? Я, по-твоему, что, измеха сшит?

– Прости.

Я резко отвернула влево, чтобы не мешать движению, и открылаему сумку. Не переставая браниться, он скользнул внутрь. Сидеть в сумке онтерпеть не мог, но выбора у него не было. Устойчивая температура ниже сорокапяти градусов[1] погрузила бы его в спячку, которую было быопасно прерывать до весны, а в сумке ему такое не грозит.

Закутанный в толстое шерстяное пальто вервольф попятился отменя со смущенным видом. Я попыталась взглянуть ему в глаза – он глубже натянулковбойскую шляпу и отвернулся. Я нахмурилась: после того как я стребовала своиденьги с «Хаулеров» за попытку вернуть им их талисман, у меня ни разу не былоклиентов-вервольфов. Может, я зря это сделала.

– Дай мнете «Эм-энд-эмс», а? – пробурчал Дженкс; еготон– j кое личико в раме из коротких светлых волос покраснело от холода. –Жутко есть хочется.

Я исполнительно порылась в пакетах и выдала ему конфетыперед тем, как застегнуть сумку. Мне не слишком хотелось выносить его на мороз,но я ему партнер, а не мамочка. Ему нравилось, что он единственный в Цинциннативзрослый пикси мужского пола, не впавший в ступор. Наверное, ему сейчас весьгород представлялся личным садом, пусть даже промерзшим и заснеженным.

Я выудила из кармана черно-белый ключ от моей машины. : Непринужденнофлиртуя, меня обогнала парочка, что стояла за мной в очереди – воплощенныйсекс, затянутый в кожу. Он тоже купил ей эту Кусь-меня-Бетти, и оба смеялись. Яснова подумала о Нике, и меня охватила теплая волна ожидания.