Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон

Этой осенью я пыталась привязать к себе узами рыбку, чтобысоблюсти дурацкие требования классности лей-колдуньи, и случайно вместо рыбысделала своим фамилиаром Ника. Дура, дура!

Я ведьма земли, моя магия происходит от роста и плодородия иусиливается теплом и моей кровью. Я мало что знаю о магии лей-линий – разветолько, что мне она не нравится. В норме я использовала ее, только чтобыстроить защитные круги, когда варила особенно тонкие зелья. А еше чтобызаставить «Хаулеров» заплатить, что они мне задолжали. Ну и пару раз, чтобыпридержать свою соседку, когда у нее разыгрывалась жажда крови. Еще я ею воспользовалась,чтобы усадить Пискари на задницу, пока я вбивала в него послушание ножкойстула. Вот после этого раза Ник перешел от горячей –может-быть-это-она-и-есть-настоящая – любви к разговорам по телефону и поцелуямв щечку.

Начиная себя жалеть, я опустила правую ногу и подняла левую.

Магия лей-линий безжалостна в своем напоре и силе и можетсвести ведьму с ума, так что не случайно среди лей-колдуний больше черныхведьм, чем среди ведьм земли. С фамилиаром работать безопасней, потому что силафильтруется через чужой разум – более примитивный разум животного, – а не черезрастения, как в магии земли. По очевидным причинам, в качестве фамилиаровиспользуются только животные – по крайней мере по эту сторону лей-линий, – ивообще-то у ведьм просто нет чар, привязывающих человека как фамилиара. Но я, вспешке и по полному невежеству в магии линий, использовала первый способ, какойнашла.

Так что я, сама того не желая, сделала Ника своим фамилиарм– и теперь мы старались это исправить, – но потом я все испортила окончательно,прокачав через него жуткое количество силы, чтобы справиться с Пискари. С техпор Ник ко мне практически не прикасался. Но дело было три месяца назад. Ябольше ничего такого не делала. Он должен был с этим справиться. Я ведь непрактикую больше магию лей-линий. Почти.

Не в силах успокоиться, я выпрямилась, отбросила страдании всторону и сделала несколько резких поворотов корпуса; по плечам запрыгалзавязанный на затылке хвост. Когда выяснилось, что можно поставить круг, нерисуя его на земле, я три месяца на училась его ставить: я знала, что это едвал и не единственный мой шанс избавиться от Алгалиарепта. Занималась я этим втри часа ночи, когда Ник спал, и всегда брала энергию прямо из линий, так,чтобы она не проходила через Ника, но может быть, и все равно просыпался? Онничего не говорил, но Ник и не сказал бы, я его знаю.

Скрип открывающихся ворот заставил меня выпрямиться и'исправить плечи. Зоопарк открылся. Несколько бегунов вытрусили из ворот, ещене сбавив скорости, раскрасневшиеся и побужденные, с сосредоточенными лицами.Черт. Мог хотя бы ПОЗВОНИТЬ.

Встревожившись, я расстегнула сумочку на поясе и досталасотовый телефон. Прислонившись к машине и стараясь не встретиться взглядом спрохожими, я прокрутила список контактов. Пик шел вторым, сразу после Айви иперед мамой. Пальцы у меня замерзли, и я дула на них, пока шли гудки.

Я задержала дыхание, когда соединение сработало, изадерживала, пока записанный женский голос говорил мне, что линия необслуживается. Деньги кончились? – подумала я. Может, потому его не было тринедели. В тревоге я набрала номер его сотового.

Гудки еще шли, когда послышался, знакомый одышливый рокотгрузовичка Ника. Выдохнув, я захлопнула крышку. Синий побитый форд вывернул сшоссе на парковку, медленно маневрируя между выезжающими, которые плеватьхотели на разметку и ехали по прямой. Я убрала телефон и выпрямилась, скрестивруки на груди и ноги в щиколотках.

Ну, он хотя бы появился, подумала я, поправляя очки ипытаясь не хмуриться. Может, пойдем куда-нибудь выпить кофе или еще что. Я егоне видела несколько дней и не хотела все портить злостью. Кроме того, я тримесяца жила в постоянной тревоге из-за сделки с Алом, и сейчас, когда всеудалось, хотела хоть ненадолго сохранить хорошее настроение.

Нику я ничего не говорила, и сейчас был шанс избавиться ещеи от этого груза. Я врала себе, что молчу потому, что боюсь за него – как бы онне попытался вмешаться, благородство у него _было размером с пару городскихкварталов, – но на деле я боялась, что он назовет меня лицемеркой, потому что явсе время твердила ему, как опасно общаться с демонами, и вот – сама сталадемонским фамилиаром. Ник страдал нездоровым отсутствием страха перед демонами.Он был уверен, что если с ними правильно обращаться, то они не опасней… ну, скажем,гремучей змеи.

Так что я стояла на морозе и мучилась, пока он парковалстрашненький побитый грузовичок неподалеку от моей машины. За стеклом двигаласьего тень, потом он выбрался наружу, громко хлопнув дверью – но это не из-заменя, а просто чтобы раздолбанный замок сработал.

– Рэй-Рэй, – сказал он, обходя машину, на ходу доставаятелефон и улыбаясь. Когда-то костлявое лицо приобрело красивую, жесткую силу.Сухопарое длинное тело отлично смотрелось, и походка была быстрая. – Это тысейчас звонила?

Я кивнула и разжала руки. Он явно не собирался бегать,потому что одет был в линялые джинсы и обычные ботинки. Под расстегнутым пальтовиднелась мягкая фланелевая рубашка, аккуратно заправленная в джинсы, и лицобыло чисто выбрито, но при всем этом он умудрялся выглядеть слегка неухоженным.Может, из-за чуточку слишком длинных черных волос. Выглядел он скорее книжнымчервем, чем опасным типом, которых я обычно предпочитала, но может быть, япобаивалась его ума?

Ник был умнее всех, кого я встречала; неброская внешность иобманчиво мягкий характер скрывали блестящую логику. Если подумать, наверное;именно эта редкая смесь острого злого ума и доброго человека меня к нему ипривлекла. А может, то, что он спас мне жизнь, связав Большого Ала, когда тотготов был вырвать мне глотку.

К тому же, несмотря на пристрастие к старым книгам и нонойэлектронике, ботаником Ник не казался: слишком широкие 11лсчи и тугая задница.Длинные тощие ноги не отставали от моих па бегу, а руки были неожиданносильные, что обнаружилось в наших когда-то частых, а сейчас печально забытыхшутливых соревнованиях по реслингу, часто переходивших в… м-мм… интимныедействия. Воспоминание о нашей недавней близости прогнало у меня с лицаугрюмость, когда он появился из-за грузовичка, виновато глядя карими глазами.

– Я не забыл, – сказал он, убирая челку с глаз, отчегодлинное лицо показалось еще длиннее. На лбу под волосами мелькнула меткадемона, полученная в ту же ночь, что моя первая и теперь единственная. – Язакопался вдело и потерял представление о времени. Прости, Рэйчел. Я знаю, чтоты меня ждала, но я даже спать не ложился и чертовски устал. Не согласишьсяперенести на завтра?

Мне удалось показать разочарование и ограничиться толькоВЗДОХОМ.

– Нет, – сказала я без долгих объяснений.

Он потянулся ко мне, руки сомкнулись в легком объятии –неуверенном, как и ожидалось. Я прислонилась к нему, мечтая о большем.Отчуждение держалось уже так долго, что воспринималось почти как норма.Отстранившись, он потоптался на месте.