Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии - Глен Чарльз Кук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гномы обступили разбившегося жука, суставчатые ноги которого продолжали подергиваться.
– Вот не верил в этаких, – заявил Риндт Гринблатт. – А он – вот он лежит. С таким не поспоришь.
– Они крупные, но не опасны, – объяснил я. – Они не…
– Знаю, знаю. Нам сказано глянуть, откуда они все повылупились. И поубивать всех, которых увидим.
Бросив взгляд на эту увешанную амуницией четверку, я решил, что Покойник все-таки очень умен. Гномы идеально подходили для уничтожения этой напасти. И ко всяким там подземельям они тоже привычны сызмальства. Вряд ли жуки способны причинить им вред. Темнота, вонь и заклятия тоже вряд ли будут беспокоить гномов.
Мне пришлось как-то раз, довольно давно, попасть в Карлик-Форт – квартал, где компактно селятся гномы, перебравшиеся в наш город, но не желающие перенимать привычки и обычаи остальных горожан. Вони нескольких тысяч немытых тел, от которой заслезились бы глаза даже у личинки навозной мухи, сами жители квартала даже не замечали.
– Ну вот мы и пришли, – объявил я, остановившись перед заброшенным домом; выглядел он еще более зловещим, чем прежде. – Сам я вряд ли могу много вам о нем рассказать. Я спускался туда раз, но далеко не заходил. Осторожнее на лестнице.
– Мы расскажем, если что найдем, – буркнул Гринблатт.
Может, они с семейством и цивилизовались немного, но позволить какому-то человечишке выказывать избыточное дружелюбие не могли.
– Если что, я буду в «Мире».
Гринблатты отстегнули с поясов топоры, поднялись по расшатанным ступеням крыльца и исчезли в доме.
Мы с Торнадой побрели обратно к театру.
– Веселая семейка, – заметил я.
Она отозвалась рыком, которому позавидовал бы Гринблатт:
– Не знаешь, что затеял Пилсудс?
– Кто? – не сразу понял я. – А, Прилипала? Я и забыл, как его по-настоящему зовут. Нет, не знаю.
Я не осмелился сообщить ей, что Ион Сальватор интересовал Покойника больше, чем она сама.
– Гаррет, почему ты не можешь называть его так, как ему самому нравится?
– Потому что Ион Сальватор – дурацкое имя. Ты сама называешь его Пилсудсом.
С логикой у Торнады всегда были некоторые проблемы. На мое замечание она просто не обратила внимания.
– Ион Сальватор еще прославится. Он закончил уже вторую свою пьесу. И читал ее мне – хорошая, правда хорошая.
Торнада не большая поклонница искусства и никогда такой не бывала. Не считая, конечно, случаев, когда искусство можно выгодно продать.
– Этот мелкий надоедала меня до белого каления доводит, когда под ногами мешается, – призналась она. – Он липуч, как патока. И настырный. И похотливый. Но вот его несколько часов как нет рядом, и мне его уже не хватает.
Ей бы стоило беспокоиться насчет женской части той толпы, которой предстояло исполнять пьесы Иона Сальватора. Аликс, Бобби, Линди, Касси Доуп, которой еще предстояло проявить себя, даже Хизер Соумз – все они представляли собой потенциальную угрозу для нее.
Лично я беспокоился за рыжую девицу из этой компании. Я не боялся, что пьеса отобьет ее у меня. Я боялся, что рано или поздно она может уйти, потому что старине Гаррету так и не удастся перестать оставаться Гарретом.
Бывают, хотя и редко, моменты, когда я не кажусь себе самым желанным кавалером из всех, кто шатается по этим улицам.
57
Перед «Миром» выехал целый обоз фургонов. Плоскомордый регулировал движение, указывая одним место для разгрузки, других отсылая дожидаться своей очереди.
Напротив снова начала собираться толпа зевак. Как-то так вышло, что мы сделались для этой публики постоянным источником развлечений. То жуки, то летучие ящеры… теперь вот полные фургоны крысюков.
Морли со своей командой продолжал обходить близлежащие здания, где сдавали площади в аренду.
Из фургонов десятками выгружались крысюки, а также клетки с голодными крысами. На порядок больше, чем в прошлый раз. Я высмотрел в толчее Джона Растяжку и подошел к нему:
– А я-то думал, вы все сыты этим местом по горло.
– Не нравится мне это, мистер Гаррет. Нехорошее место. Но здесь я, возможно, разбогатею.
– А я – разорюсь… Тебя Покойник нанял?
– Да. Он хотеть еще одну атаку на жуков внизу.
– Они за это время здорово выросли. Даже лучшие твои крысы могут их и не одолеть.
– Может, другой попытки не получится. Крысы не умные. Они хитрые. Но они учатся. И передают знания тоже. Вечером сегодня, может, уже будет не найти крыс, которые согласятся идти сюда.
– За это могли бы взяться и сами крысюки.
– Ты с ума сошел.
– Это же совершенно безопасно. Только что туда спустилась целая семья гномов на разведку.
– Там призраки.
– Они беспокоят только людей.
– Пока еще.
Джон Растяжка собирался пуститься в наглядное объяснение того, что я могу делать со своей идеей насчет крысюков. Ему помешал еще один неожиданный посетитель.
– Рокки? Привет! Что ты здесь делаешь?
Это оказался тот самый тролль-карлик, что зарабатывал на жизнь доставкой химикалий.
Для тролля он прямо-таки болтун. Наверное, слишком долго общался с людьми. На то, чтобы обдумать ответ, у него ушло не больше десяти секунд.
– У меня выходной. Плеймет сказал, может, вам помочь чем нужно. Лишняя монета мне не помешает.
– Это Плеймет хорошо придумал.
Для Рокки у меня работа всегда найдется. Тролля мало что возьмет – такая уж у них шкура. К тому же Рокки имел достаточно небольшой рост, чтобы пробраться в те же щели, что и гномы. А сильнее их он раз в десять, если не больше.
Эта идея мне так понравилась, что я даже огорчился, что придумал ее не я, а какой-то проповедник.
Впрочем, и загвоздка некоторая тоже имела место. Тролли неважно ладят с гномами. Во всяком случае, послать Рокки на подмогу Риндту Гринблатту я не мог. Гринблатты почти наверняка попробовали бы проверить, действительно ли неуязвимые тролли неуязвимы.
– Для начала вот тебе работа. Джон Растяжка! – Я помахал крысюку, подзывая его. – Джон Растяжка, это Рокки. Он пойдет вниз с вами. Он справится со всеми физическими помехами вашей работе, если таковые случатся.
Я объяснил Рокки, с чем мы столкнулись и как он может помочь крысюкам.
– Надеюсь, внутри теплее, – проворчал он. – Этот холод здорово меня тормозит.
– С холодом там проблем не будет.
Ребята Джона Растяжки жаловались на жару, а ведь крысюки любят
