Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский

одних продать в рабство, а других – сослать на самые далекие острова.

Кратковременное правление Тита отмечено многими несчастьями. Кроме гибели Помпей и других городов Кампании, вызванной извержением Везувия, на Италию обрушилась чума, вспыхивали многочисленные пожары. Умер Тит в 81 г. н. э. сорока двух лет от роду и был наречен Божественным.

Последний император династии Флавиев Домициан был полной противоположностью своему старшему брату Титу. Трусливый и коварный, он развязал в государстве террор, сравнимый со страшными временами Калигулы и Нерона. Император несправедливо осудил на смерть многих сенаторов и знатных людей, а простых римлян приказывал подвергать чудовищным пыткам по малейшему подозрению в неповиновении власти, хотя бы и тайном.

Домициан отличался чудовищной распущенностью. Тщеславен он был безмерно: 17 раз заставлял он избирать себя консулом, а затем стал пожизненным цензором. Он бездумно расточал богатства государства, накопленные его отцом и братом. Всеобщая ненависть к Домициану была такова, что, когда его убили в 96 г. заговорщики, «к его убийству, как сообщает историк, народ остался безучастным», а сенаторы «постановили стереть надписи с его именем и уничтожить всякую память о нем». А саркастичный поэт Марциал воскликнул:

Флавиев род, как тебя обесчестил твой третий наследник,Из-за него не бывать лучше б и первым двоим.

Рим и провинции. Тем не менее Флавии расширили территорию империи и укрепили ее границы. После подавления восстания Цивилиса в 68–69 гг. римское влияние в Галлии упрочилось. Галльская знать поддерживала римлян. Мечты восставших о независимости от Рима оказались преждевременными. Галлия стала одной из самых «покладистых» римских провинций.

Веспасиан в свое время беспокоился даже о далеких союзниках Рима: для обеспечения безопасности иберийского (грузинского) царя, например, он повелел отстроить крепость возле Мцхеты, древней столицы Грузии. При Домициане римские войска впервые ступили на берега Каспийского моря, о чем сохранилась надпись у подножия горы Беюк-Таш. К империи были присоединены Малая Армения и ряд других небольших княжеств.

Заботой Флавиев стало укрепление границ в прирейнских областях, вдоль них были поставлены военные гарнизоны, которые сдерживали воинственную активность германских племен. Началась довольно интенсивная романизация Британии.

При Домициане началась война с Дакийским царством, укрепившимся на Нижнем Дунае, которая продолжалась и после ухода с исторической арены династии Флавиев.

Расширение территории империи повлекло за собой и изменение в провинциальной политике Рима. Доходы с провинций в течение нескольких веков были главными источниками его богатства. Провинции существовали для центра и в самой прямой от него зависимости. При Веспасиане начинается провинциализация империи. Провинции получают большую самостоятельность в вопросах управления, налогообложения и судопроизводства. Создаются специальные уставы, регламентирующие жизнь провинциальных городов и призванные препятствовать произволу центральной власти на местах. Провинциалы получают латинское гражданство, а магистраты провинциальных муниципиев, особенно западных, становятся римскими гражданами. Стирание различий между римлянами и провинциалами вело к укреплению единства империи и унификации управления. Провинциалы все решительней претендовали и на места в сенате.

Для улучшения управления провинциями был усовершенствован институт прокураторства. Чтобы занять должность прокуратора провинции или прокуратора фиска, человек должен был принадлежать к всадническому сословию и пройти определенную лестницу должностей. Прокураторы являлись административными управителями провинций, но также имели право военного командования и суда. Вокруг принцепса в центре и на местах складывался особый государственный аппарат. Империя набирала «бюрократическую мощь».

Сенат и «новые политики». При Флавиях сенат становится отчасти «декоративным» органом, утрачивает свое политическое влияние. Однако чем меньше оставалось власти у сената, тем больше он превращался, как писал современник, в «арену взаимных нападок и раздоров». В сенате споры переходили в крик, оскорбления и рукоприкладство, а в конце концов побежденного могли предать политической или даже физической смерти. В этой непримиримой борьбе, свидетельствовал Тацит, «на одной стороне было состоявшее из честных людей большинство, на другой – располагающее властью меньшинство». Представители этого меньшинства не гнушались никакими методами борьбы – от доносительства и клеветы до физической расправы. Характеризуя одного из наиболее заметных членов сенаторского меньшинства, Тацит назвал его «наглым, неразборчивым в средствах, бешеным».

«Новых политиков» отличало стремление урвать себе все и немедленно, не считаясь ни с чем. Они открыто издевались над теми сенаторами, которые осмеливались напомнить им о чести и достоинстве предков, о добрых нравах и доблести, о том, что стремиться к обогащению недостойно сенатора. Представители этого меньшинства смеялись над консерватизмом ревнителей старины. Они даже отказывались носить тогу. Сенатор Цецина, например, принимал магистратов одетый, как варвар. А один из лидеров меньшинства Марцелл бросил в лицо старому сенатору: «Я хорошо знаю, в какое время мы живем и какое государство создали наши отцы и деды. Древностью можно восхищаться, но сообразовываться приходится с нынешними обстоятельствами».

«Мы оставляем себе лишь наслаждение». С укреплением империи от воли императора все больше зависели не только низы, но и верхи общества. Сенат из органа совещательного превращался в орган неприкрытого соглашательства и лести. Потомки римской знати все чаще отказывались от государственной службы, предпочитая ей радости досуга. Окруженные толпами рабов и клиентов, они утопали в роскоши. И эта роскошь легла на римлян «свирепей войн», как заметил сатирик Ювенал.

Строгий Плиний Старший заметил: «Мы ходим чужими ногами, видим чужими глазами, приветствуем встречных, пользуясь чужой памятью. Естественное потеряло цену, а жизнь – содержание. Мы оставляем себе лишь наслаждение». Богатое и праздное существование приводило к полной утрате ответственности и к всеобщему падению нравов. В сатирах поэтов Ювенала и Марциала была запечатлена целая галерея пороков людей, принадлежавших к разным слоям римского общества, но одинаково развращенных условиями жизни императорского Рима и рабством.

Успех и богатство становятся ценностями, которые, по существу, вытеснили ценности старой римской морали. В жизни аристократии и особенно «новых богачей» все было рассчитано напоказ, на то, чтобы удивить, ошеломить, вызвать зависть. Роскошный быт публично демонстрировали. Пиры превращались в почти повседневный элемент жизни. Даже такое яство, как паштет из соловьиных язычков, уже перестало удивлять богатых римлян, возлежавших на пиршественных ложах в великолепных дворцах.

Богатство и высокие должности далеко не всегда доставались по наследству или добывались честным путем. По меткому замечанию одного из императоров, «деньги стали истинным богом римлян». В погоне за ними все средства были хороши – и грабеж, и обман, и предательство. В Риме насчитывалось множество ростовщиков. Появилась и особая категория наемных ораторовябедников, несомненно талантливых, а иногда и блестящих людей, сделавших аморальность и продажность главными принципами своего существования. Они доносили на аристократов и богатых людей соответствующим службам, цинично наживались на демагогическом красноречии, обмане сограждан и их несчастьях. Поэт Ювенал «наставлял» своих сограждан:

Хочешь кем-то прослыть? Так осмелься на то, что достойноМалых Гиар[15] и тюрьмы: восхваляется честность, но зябнет;Лишь преступленьем себе наживают сады да палаты,Яства и старый прибор серебра, и