XX век как жизнь. Воспоминания - Александр Бовин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас, когда у Вас есть новый лидер, новый флаг и признание моей мамы, настало время идти вперед и улучшать отношения между нашими странами. И начинать надо, естественно, с того, что каждая сторона чистосердечно покается в грехах прошлого и постарается загладить обиды, нанесенные другой стороне.
С Вашей стороны мы были свидетелями разрыва отношений и усилий поставить вне закона Израиль и сионизм, передачи оружия нашим врагам, финансирования и подготовки террористов, нападавших на наших граждан. Ну и, конечно, последовательная политика дискриминации и насильственной ассимиляции советских евреев.
Я в порыве самоочищения честно пытался проанализировать все прегрешения, которые наша страна совершила по отношению к Вашей. И нашел, наконец, одно: в 1956 году агенты МОССАДа выкрали экземпляр секретной исторической речи Хрущева и передали его западной прессе.
Господин посол, я готов использовать все свое влияние, чтобы убедить правительство моей страны больше никогда не красть тексты речей Ваших руководителей. Надеюсь, Вы тоже признаете былые ошибки Вашей страны в отношениях с нами и предпримете усилия для их исправления.
Впрочем, важность прошлого в его влиянии на будущее. Обновленная Россия пересматривает свои отношения со всеми народами и должна сформировать новое отношение к евреям, не повторяя ошибок прошлого.
В скором времени Вы узнаете, что израильтяне обожают давать советы. Следующая часть моего письма — это советы.
Не закрывайте перед советскими евреями ворота. Не превращайте их вновь в заложников или предмет торговли. В условиях острой нужды в устойчивой валюте это может показаться соблазнительным. Но если из шести лет гласности можно извлечь хоть один серьезный урок, он заключается в том, что даже частичная свобода возбуждает аппетит к полной. Точно так же частичное порабощение невозможно без возврата к полному тоталитаризму брежневской эпохи.
Отнеситесь серьезно к ширящемуся антисемитизму. Разочарование, голод и отчаяние приводят к поискам козла отпущения. Вы можете списать эту реакцию на демократические права граждан. Но обязанность демократического правительства, в частности, — обращать внимание на деятельность групп, угрожающих демократии, и ограничивать их влияние.
Когда пять лет назад президент Хаим Герцог почувствовал, что действия одной из политических партий Израиля угрожают демократическим правам национальных меньшинств, он использовал всю предоставленную ему власть, чтобы изолировать эту партию и свести к минимуму ее влияние. В то же время президент России пока не выступил с какими-либо критическими замечаниями в адрес „Памяти“, доктрина которой является колоссальной угрозой и для евреев, и для демократов в России.
Постарайтесь стать честным посредником в мирном процессе на Ближнем Востоке. Моральное право страны, веками проводившей политику экспансии и захватившей территории у всех своих соседей — от Финляндии до Японии, требовать от Израиля „отступить со всех фронтов“ и „возвратить территории их законным хозяевам“, как сказал на конференции в Мадриде бывший министр иностранных дел СССР, — более чем сомнительно.
Ваше место сопредседателя мирной конференции — это следствие вашей ядерной мощи; и это место вы будете занимать по праву только в том случае, если перестанете вооружать ближневосточных диктаторов. Вы ведь хорошо знаете из собственного опыта, что не так важны цели, официально провозглашаемые тоталитарными режимами; в действительности вся их мощь направлена на то, чтобы удовлетворить амбиции диктатора. Оружие, которым вы их снабжаете, никак не может содействовать мирному процессу.
Не пытайтесь использовать Израиль как арену для своей пропаганды. Шестистам тысячам советских граждан, приехавшим сюда за последние двадцать лет, бессмысленно рассказывать сказки, и именно они — лучший из всех возможных щитов против таких попыток. Но эти же 600 000 человек могут быть использованы как мост в отношениях с Западом. Их знание вашей экономики и понимание ситуации, помноженные на опыт, полученный при освоении западных технологий, могут быть применены с обоюдной пользой.
Деловые связи помогут вам в модернизации экономики, а торговля между нашими странами снабдит вас продовольствием, одеждой и другими потребительскими товарами. Мы же с удовольствием купим у вас лес, уголь и нефть.
Надеюсь, что, памятуя обо всем этом, господин посол, Вы оправдаете доверие, оказанное Вам моей мамой.
Позже мы неоднократно встречались со Щаранским. Нас объединяло общее неприятие галстуков. Он никогда не вспоминал об этом письме, которое показалось мне бестактным. Правда, друзья его говорили: брось, не обращай внимания, у каждого свои комплексы…
И чтобы кончить тему «меня встречают», приведу заметку «Кресло для посла» из еще одной «русской» газеты «Новости недели» (20.01.92):
«Гости и хозяева Иерусалимского культурного центра выходцев из бывшего СССР были несказанно удивлены и польщены, когда у дверей здания остановился лимузин и из него вышел посол России в Израиле.
„Я пришел посмотреть фильм“, — сказал Александр Бовин.
„Прекрасно! Заходите, располагайтесь“, — любезно пригласил гостя художественный руководитель центра Виктор Фишер, указывая на ряд кресел.
Бовин улыбнулся и попробовал присесть. Однако не тут-то было! Могучее тело посла никак не вмещалось в стандартное театральное кресло.
После минутного замешательства Фишера осенило: он снял перегородку между двумя креслами, и Бовин со вздохом облегчения уселся.
Служащие решили сохранить „посольское кресло“ для последующих визитов русского дипломата в их центр».
Все это выглядит очень мило. Но — шалости «свободной» прессы. В центре этом я бывал неоднократно. В кресла вписывался без проблем. Просто журналисты решили порезвиться. Благо моя корпуленция дает к этому основания.
* * *
Чтобы сбросить давление, распиравшее журналистов, в январе — феврале я устроил несколько пресс-конференций. Все внешнее обилие вопросов укладывалось в три, пожалуй, темы.
Первая. Что происходит в России?
Эту тему мы в данной главе обсуждать не будем.
Вторая. Что вы думаете о мирном процессе? Чего хочет Россия? Вы верите в возможность достижения прочного мира?
Обо всем этом обстоятельно поговорим позже.
Третья. Вам не боязно браться за дело, которым вы никогда не занимались? Или: не кажется ли вам, что в таких сложных «точках» полезнее был бы дипломат-профессионал?
Вот с этой темы мы и начнем.
Конечно, смена профессии, переход на работу, которой раньше вплотную не занимался, направление в «сложную точку» переживались не просто. Но слово «боязнь» здесь не подходит. Я долгие годы был потребителем продукции, которую выдают послы. Я знал слишком многих послов, а некоторых — даже хорошо. И поэтому не видел оснований для боязни.