Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

Чуть строже, чем приказывала Эмери.

С ней хотя бы можно было справиться с помощью достаточно чистого и быстрого обряда, проведённого на любом из имеющихся в доме столов.

Чай как он любит был хорошо изведанной, но давно забытой территорией.

Как ни странно, много сложнее, чем фляга с виски, извлеченная со дна дорожной сумки в идеально подходящий момент.

Когда я вернулась с ещё дымящейся кружкой, окно было наглухо закрыто шторами, а Кайл сидел в кресле спиной к камину.

Том же кресле, которое занимал, когда я рассказывала ему о своих планах на весну.

– Спасибо.

Он поднялся мне навстречу, а я не стала спешить отстраняться, пока он делал первый глоток.

– А почему одна?

– Я заваривала для тебя.

Минуту назад казавшаяся идеальной ситуация начинала превращаться в откровенно неловкую, и я развернулась, чтобы вернуться в кухню.

– Сейчас.

Кайл поставил кружку на пустующий сегодня стол, поймал меня за локоть, развернул обратно и прижал к себе.

В таком положении я была избавлена от необходимости смотреть ему в глаза, но снова чувствовала через два слоя одежды, как бьётся его сердце.

Когда он потянул меня к кровати, я не стала сопротивляться, потому что это было… другое.

Из-за связавшей нас крови или почему-то ещё, но мы оба по-прежнему идеально чувствовали, что нужно другому в конкретный момент. Это приглашение было продиктовано не внезапно накрывшей с головой полубезумной потребностью, и не стало попыткой утешить самым простым и самым действенным способом.

Кайл и правда меня не утешал, точно зная, что в утешениях я не нуждаюсь.

Зато была одна подушка на двоих и столь малое расстояние между нами, что мы почти соприкасались кончиками носов.

– Что ты собираешься делать с этими деньгами?

Говорить о делах было безопаснее, и он, по всей видимости, был со мной согласен, потому что улыбнулся немного мягче:

– Посмотрю, кто явится их требовать и в какой форме это будет происходить.

– Я думала, об этом шла речь на встрече с мэром.

– Пока он только намекал. Давал понять, что для благополучной жизни во Фьельдене нужно уметь договариваться.

– И ты преподал ему пару уроков того, как именно следует это делать?

Мы улыбнулись одновременно, а потом Кайл потянулся, убрал упавшую мне на лицо прядь волос за ухо.

– Я стараюсь вести себя прилично.

Я не стала закрывать глаза, прослеживая это движение.

– У тебя хорошо получается.

– Судя по вмятине от пули в нашем заборе, не очень.

Я беззвучно засмеялась то ли над притворным сожалением в его голосе, то ли над «нашим» забором.

– Выходит, тебе нужно стараться лучше. Не то местные заподозрят, что ты хоть что-то понимаешь в том, чем занимаешься.

– Если подходить так, задание уже можно считать проваленным.

Это был очередной странный разговор ни о чем, подозрительно похожий на ту неловкость, с которой люди впервые встают после переломов ног.

Лежать так близко друг к другу было тепло и спокойно.

Пожалуй, впервые с момента нашего приезда мне было спокойно по-настоящему.

– Завтра идём к Готтингсам? – я не коснулась Кайла в ответ, но теперь моя рука лежала между нами.

Блики огня красиво играли в янтаре, но я не стала задерживаться на них взглядом слишком долго.

– Да. Договорись о встрече. А ещё было бы неплохо, если бы ты побеседовала со своим женихом. Хотелось бы знать, почему дознаватель Бюль два дня о нас не вспоминает.

– Думаю, это можно устроить.

В том, как он назвал Габриэля, не было ни откровенной насмешки, ни пренебрежения, только мягкая ирония.

Я вскользь подумала о том, что Кайл, пожалуй, им гордится. Так, как можно гордиться талантливым человеком, который, посмотрев на тебя, добился многого.

Эта мысль мелькнула и пропала как несущественная.

Дверь в спальню я в спешке оставила открытой, и теперь она казалась чёрным провалом. Царившая в доме тьма совершенно точно была живой, подвижной, глядящий на нас с интересом и некоторым удовольствием.

Дом застоялся в одиночестве, и теперь ему нравилось так, как в нём стало.

В этой темноте злоба Эмери ощущалась лишь лёгкой ноткой. Она не тревожила по-настоящему. Она просто была как данность.

Кайл бросил взгляд через плечо, и, вероятно, не удивился бы, обнаружив на пороге кого-то бесплатного, но знакомого, но его лицо осталось спокойным. Там никого не было.

– Тебя пугает это место? – поинтересовался он так же спокойно.

Без насмешки, даже самой доброй в его исполнении. Без издёвки. Без снисходительности.

Я уставилась на него, не находясь с ответом.

Можно было отшутиться, проигнорировать, перевести тему, но мне внезапно стало интересно самой.

– Не знаю, – это было самое честное, что я могла придумать. – Я… плохо помню это чувство. Даже когда эта больная тварь пыталась сжечь меня изнутри, я,как ты мог заметить, была зла. Но это не было страхом.

Кайл едва заметно хмыкнул, подтверждая, но мы оба понимали, что Агнис была плохим примером. Во мне не было сочувствия к ней, как не было и ложного чувства вины. Обезумевшая от постоянных побоев и унижений крестьянка и я, имеющая возможность шутить сразу с двумя мужчинами о форме иллюзорных синяков… Наши миры были слишком разными, и исправить это было не в моей власти.

Просто я посмела жить иначе.

А она даже не помыслила.

Что такое страх я вспомнила, когда ощутила себя невесомой и связанной по рукам и ногам. Когда Эмери пользовалась моим телом, как удачно найденной хорошей и полезной вещью, а я оставалась внутри и мне казалось, что я распадаюсь на части.

Говорить об этом не было нужды, и без того было очевидно.

Не отводя взгляда, Кайл поднял руку, и по движению его пальцев дверь медленно закрылась, в ней с тихим, отрезающим нас от темноты и лежащей в гостиной книги, щелкнул замок.

– Она больше тебя не тронет. И никого другого.

Слышать подобное оказалось настолько абсурдно, что я почти беззвучно рассмеялась, качая головой, и облизнула пересохшие губы.

– Это просто Север. Говорят, к нему нужно привыкнуть.

– И ты отлично справляешься.

От его серьёзности у меня сводило горло, а под рёбрами делалось щекотно и холодно.

Всего этого не должно было быть. Ни этих разговоров, ни моей непозволительной слабости, от которой я сама порядком устала, ни настороженного взгляда, после которого он закрыл дверь.

Кайл немного сместился, перелёг на подушке чуть выше, чтобы лучше