Год обезьяны - Чингиз Абдуллаев

— Это ты Сафаров? Приехал в Питер и устраиваешь драку вгостинице? Решил, что тебе все дозволено?

— Я не устраивал драки, товарищ капитан, — возразил он. — Ятолько хотел защитить двух девушек, которых обижали трое хулиганов. Но такполучилось, что они напали на меня с ножом и мне пришлось защищаться.

— Знаю, знаю. Мне уже все про тебя рассказали. Тоже мнезащитничек нашелся. Ты кто по образованию?

— Юрист. Закончил юридический факультет нашего университета.

— Значит, мы коллеги. А ты устраиваешь драку. Положил всехтроих. Я с ними разговаривал. Они даже не поняли толком, что произошло. Тыбоксом занимаешься?

— Да, у меня первый разряд. Но на мастера пока не тяну.

— Уже тянешь. Положил троих парней. Ты разве не знаешь, чтобокс — это самое грозное оружие? С такими навыками можно запросто человекаубить. Боксеры обычно люди выдержанные бывают.

— Я старался сдерживаться.

— Не нужно со мной спорить. Претензий у тебя никаких нет?

— Нет.

— Ну и хорошо. Значит, и у нас к тебе больше нет никакихвопросов.

— А что сделали с теми?

— Что с ними сделаешь? Дать им по пять суток? Для чего?Разве их можно перевоспитать? Ты и так их здорово наказал. Они больше в этугостиницу не полезут. Мы их отпустили. Хорошо еще, что с ними все в порядке,иначе мне пришлось бы привлечь тебя за превышение пределов необходимой обороны.Такую статью помнишь, коллега?

— Помню. Но их было трое.

— А ты боксер. Перворазрядник. И они все были сильновыпившие. Ты бы их и так раскидал. Не нужно было их бить. Кто-нибудь мог упастьи получить сотрясение мозга. А тебя бы сразу посадили. Не всегда можно и нужноприменять кулаки. Понял?

— Да, — кивнул Муслим и улыбнулся.

— Чего улыбаешься? — спросил капитан.

— Ничего. У меня просто хорошее настроение. Можно еще одинвопрос?

— Можно.

— Кто была эта женщина, которая вчера за нас заступилась?Такая высокая красивая женщина. Она показала свое удостоверение старшемулейтенанту, и тот отдал ей честь. Неужели она тоже работает в милиции?

— Не работает, — недовольно ответил капитан. — И вообщеблагодари бога, что она там оказалась. Иначе мне пришлось бы задержать и тебя.Приехал с юга, устроил драку, побил местных. Но она не только вмешалась, нопотом еще и позвонила, чтобы мы тебя не трогали.

— А кто она такая?

— Из Комитета государственной безопасности, — поднял большойпалец капитан. — Ты знаешь, какое сейчас время? Через несколько днейОлимпийские игры начинаются. Повсюду перешли на усиленный режим работы. И нашиорганы, и они. Она подполковник КГБ. Вот так, парень. Иногда дуракам везет. Тыу нас, может, и не дурак, но тебе повезло, что она там рядом была. А теперьуходи. И чтобы мы про тебя больше не слышали. Ты когда из Ленинграда уезжаешь?

— Завтра вечером.

— Вот и уезжай. Чтобы мы тебя здесь больше не видели.

— До свидания. — Он вышел из кабинета, чувствуя себя почтипобедителем.

В гостиницу он вернулся через двадцать минут. Он уже хотелподняться к себе в номер, когда увидел в холле вчерашнюю незнакомку. Она была втемно-синем костюме, юбка и блузка. На глазах черные очки. В руках быланебольшая сумочка. В этом наряде она выглядела еще более эффектно, чем вчера.Обтягивающая блузка и узкая юбка подчеркивали все достоинства ее тела. Высокуюгрудь, четко очерченную талию, длинные ноги и красивые загорелые руки.Очевидно, она занималась спортом и следила за своей фигурой. Он подошел к ней ивежливо поздоровался:

— Добрый день.

— Здравствуйте. — Она сняла очки. У нее действительно быликрасивые зеленые глаза. — Здравствуйте, Муслим. Вы уже вернулись из милиции?

— Да. Я хотел вас поблагодарить. Вы не обязаны быливмешиваться. Спасибо вам.

— Не за что. Значит, вас уже отпустили?

— Ага, — улыбнулся Муслим, — но предупредили, чтобы большене дрался.

— Это правильно, — улыбнулась она. — Чем вы занимаетесь в Баку?

— Я юрист по профессии. Но сейчас меня призвали в армию,офицером…

Она замерла. Словно он сообщил какую-то неприятную новость.Или сказал нечто непристойное.

— Когда вас призвали? — спросила она чуть дрогувшим голосом.

— Два месяца назад, — весело сообщил он. — Я завтра уезжаю.В конце недели должен явиться в военкомат с вещами.

— И вам не сказали, где вы будете служить?

— Пока нет. Я не думаю, что меня отправят служить по моейпрофессии — в военный трибунал или в военную прокуратуру. Наверно, простоназначат командиром мотострелкового взвода, как нас и готовили по военнойпрофессии. Вообще-то глупо, мы могли бы работать и по своей основной профессии.

— Успехов вам, — задумчиво произнесла она, быстро надеваяочки и отворачиваясь.

— Спасибо. И вам тоже. — Он так и не понял, чем именновызвана такая резкая смена ее настроения.

Он прошел к лифту, нажал кнопку вызова кабины. И неожиданноуслышал за спиной ее голос.

— Подождите, — сказала она, — вы очень торопитесь?

— Нет, — обернулся он, — совсем не тороплюсь.

— Пойдемте со мной и выпьем кофе, — предложила она. — Вчеравы не допили свой кофе, Муслим.

— Пошли, — легко согласился он.

На этот раз здесь было довольно многолюдно. Большаяделегация немцев с шумом и криками располагалась сразу за пятью столиками. Ониподошли к стойке бара. Бармен, очевидно, знавший женщину в лицо, сразу угодливоподбежал к ним.

— Два кофе, — строго попросила она, усаживаясь за стойкойрядом с Муслимом. Он невольно быстро отвел глаза, когда юбка немного подняласьи он увидел ее красивые колени. Он постарался сесть так, чтобы не касатьсяженщины, словно боялся, что его ударит током. Она взяла свою чашку и спросила:

— Сколько вам лет?

— Двадцать четыре, — ответил он. В это мгновение он казалсясамому себе неслыханно, неприлично молодым.

Она усмехнулась.

— Вам кажется, что это мало? — неожиданно для самого себяспросил он.

— Нет, — ответила она, — вполне достаточно, чтобы приниматьсамостоятельные решения и отвечать за них. Вы вчера поступили оченьмужественно. На вашем месте немногие повели бы себя так, как вы.

— Ничего особенного. Я немного занимался боксом и поэтому небоялся, что они могут меня побить.