Год обезьяны - Чингиз Абдуллаев

— Вот и проверяйте, — согласился отец погибшего, — раз вытакой хороший следователь. А мы будем вам только благодарны. Кто у вас куратор,Ибадов? Я ему позвоню и попрошу, чтобы он вам продлил командировку. Сидитездесь столько, сколько будет нужно, только скажите мне, кто убил моегомальчика.

— Я вас понимаю, — несколько ошеломленно сказал Сафаров.

Гости выпили чай и неспешно поднялись. Консул заверил обоих,что с оформлением документов никаких проблем не будет. Он проводил высокихгостей до машины, забыв о существовании Муслима. Затем быстро вернулся вкомнату.

— Извините, — пробормотал консул, — вы же понимаете, у нихтакое горе.

— Конечно, — вежливо согласился Сафаров. — Куда меняопределили? Мне заказали номер в гостинице?

— Конечно, заказали, — встрепенулся консул, — Сергей васотвезет. Возьмите мой телефон, — он протянул свою визитную карточку, — можетезвонить в любое время дня и ночи. И учтите, что на вас распространяетсядипломатическая неприкосновенность, раз вы прибыли сюда в командировку отнашего МИДа. Вас не имеют права задерживать или арестовывать. В случае любогоконфликта вы можете требовать вызова консула. Вы меня понимаете?

— Надеюсь, до этого я не доведу, — пробормотал Муслим.

— Все может случиться, — пожал плечами консул.

По дороге в гостиницу Сергей долго молчал. Наконец самМуслим не выдержал:

— Можно, я буду обращаться к тебе на «ты»?

— Конечно, — кивнул Сергей.

— Мне кажется, что ты хочешь меня о чем-то спросить.

— Да, — кивнул Сергей, — я уже все понял. Вы не дипломат?

— Сейчас я почти дипломат. Но по своей основной профессиинет, не дипломат. Хотя об этом никому говорить не нужно.

— Вы работаете в нашем Министерстве национальнойбезопасности?

— Нет. Я следователь по особо важным делам республиканскойпрокуратуры. Старший советник юстиции.

— Значит, полковник, — улыбнулся Сергей. — Я немного знаювсе эти звания. Тогда понятно. Вас специально прислали, чтобы помочьМелентьеву?

— Я не имею права ему помогать или вмешиваться врасследование, — напомнил Муслим. — Я должен только наблюдать и дать своезаключение, если увижу, что он не совсем верно ведет следствие. И свои выводы ядолжен изложить не ему, а своему руководству, в Баку. А они уже там будутрешать, как именно реагировать. Теперь все понял?

— Понял, — кивнул Сергей. — Интересная у вас профессия.Значит, вы, как комиссар Мегрэ, расследуете разные преступления.

— Можно сказать и так. Только в реальной жизни все гораздопрозаичнее, чем в книгах.

— Это я понимаю, — кивнул Сергей. — А в Баку вы знакомы снашим известным экспертом-аналитиком Дронго? Про него здесь, вСанкт-Петербурге, такие легенды рассказывают.

— Нет, не знаком. Хотя много о нем слышал. Ему легче, чеммне. Он не связан с государственной системой управления. Частное лицо. Можетотказаться от расследования, может согласиться. Это его личный выбор. А я всеголишь чиновник, обязанный выполнять предписания своего руководства. В какуюгостиницу мы едем? Судя по тому, с каким видом ты назвал ее Мелентьеву, она несамая лучшая в городе.

— В «Октябрьскую», — вздохнул Сергей. — Она действительно неочень хорошая, но мы попросили дать вам лучший номер. Хотя по категории онабольше чем на две-три звезды не тянет. Но здесь в пятизвездочных отелях такиецены, что никаких командировочных не хватит.

— Это я понимаю, — улыбнулся Муслим. — А гостиница «Москва»еще сохранилась?

— Конечно. Но очень старая. Там скоро ремонт должен быть.Если пройдете по Невскому до конца, то как раз выйдете на эту гостиницу.

— Спасибо, я знаю.

— Завтра я за вами заеду, — напомнил Сергей. — Мы будемоформлять документы на вывоз тела. Нужно будет снова поехать к Мелентьеву.

— Обязательно, — согласился Муслим.

В гостинице ему быстро выдали номер на первом этаже. Высокиепотолки были единственным преимуществом в номере, где его поселили.Аскетичность, обшарпанность, старая, покореженная мебель, очень маленькаяванная комната, отсутствие мини-бара. Сергей дал слишком лестную оценку этомуотелю. Даже две звездочки было бы слишком роскошной форой для оценки состоянияэтой гостиницы. Но Муслиму было все равно. Он устал за этот длинный день исобирался рано лечь спать. Завтра предстоял трудный разговор с Мелентьевым.Судя по всему, следователь не потерпит никакого вмешательства в свои дела, чтои понятно. И, конечно, не станет делиться с приехавшим никакой информацией. Абез этого само пребывание Муслима в городе становится ненужным.

Он поужинал в гостиничном ресторане, быстро вернулся в свойномер. Принял душ и уже собирался лечь спать, когда раздался телефонный звонок.Он удивленно взглянул на аппарат. Уже девятый час. Кто может звонить в такоевремя?

— Слушаю вас, — поднял он трубку.

— Извините меня, — услышал он торопливый женский голос, —мне сказали, что вы поселитесь в этой гостинице. Я хотела бы с вамивстретиться.

— Простите? — не понял Муслим. — Кто это говорит?

— Извините. Вы приехали из Баку?

— Да. А кто это говорит?

— Я Наталья Фролова. Мне нужно с вами обязательно увидеться.Вы меня понимаете?

— Прямо сейчас?

— Да. Это очень важно. Я узнала у следователя, где выостановитесь, и решила вам позвонить.

— Где вы сейчас находитесь?

— Недалеко от вашей гостиницы.

— Хорошо, — согласился он, — приезжайте. Хотя я не совсемпонимаю, о чем мы с вами должны говорить.

— Вы все поймете, — быстро произнесла она, — я вам всеобъясню.

— Тогда я вас жду. — Он положил трубку.

Она студентка, и ей не больше двадцати лет, вспомнил Муслим.Достаточно смелая девушка, если решается приехать так поздно вечером кнезнакомому мужчине в отель. Однажды у него уже была встреча в отеле. И тогдаинциативу тоже проявила женщина. Но она была намного старше его. И тогда быласовсем другая ситуация. Он закрыл глаза, вспоминая события лета восьмидесятогогода. Это был один из самых запоминающихся дней в его жизни…

Год обезьяны. Ленинград.

Тысяча девятьсот восьмидесятый год

На следующий день он отправился в районный отдел милиции.Ему пришлось прождать в коридоре около сорока минут, пока наконец его позвали кнеизвестному капитану. У того было азиатское лицо с раскосыми глазами. Онсердито взглянул на Муслима.