Конфуций и Вэнь - Георгий Георгиевич Батура

«совершенная харис» – только для того, кто идет по этому пути вдвоем с женщиной, – такая благодать рождается только у непрелюбодейной пары. Ха́рис – только для того евангельского «мужского и женского», которому уготовано стать единым «бесполым» Адамом Шестоднева. А еврейский «закон левирата» – это уже прелюбодеяние в своем, так сказать, «чистом виде», если слушать евангельского Христа и оперировать категориями Его проповеди о Царстве. Но для Рая такое «еврейское прелюбодеяние» не страшно.

И точно таким же прелюбодеянием является разрешенное иудеем Павлом второбрачие. К сожалению – если следовать тексту Деяний – Павел Учения Христа не знал, Его проповеди не слышал, Евангелий не читал, и по этой причине Иисуса не понимал и видел в Нем только обещанного пророками иудейского Мессию, который открылся ему, Павлу, в видении. По тексту Деяний апостолов Павел был современником евангельского Христа, но при этом Послания Павла – и это выглядит очень станнным – появились в христианской среде только через 100 лет после традиционной даты казни Иисуса. Их впервые обнародовал некий Маркион, который привез эти тексты с берегов Черного моря, и стал одним из епископов римской церкви. Маркион был принципиальным противником Бога Ветхого Завета, и четко различал Бога иудеев и того «Бога Отца», которого проповедовал Христос. Это случилось приблизительно в 150 году н. э., после чего Маркиона из Церкви изгнали.

И если кто-то вдруг отважится сказать ту правду, которая неприемлема для христианской Церкви, в таком случае апостол Павел – это, скорее, невинная жертва «евангельского обмана», а заодно и – что тоже возможно – главный герой «художественного произведения» под названием Деяния апостолов. Эту книгу написал тот же самый «Лука», которому принадлежит и одноименное синоптическое Евангелие. А в этом Евангелии, – и это хорошо известно всему научному сообществу – первые главы, посвященные Пресвятой Богородице и детству Христа, являются поздним дополнением. Но при этом не может быть сомнения в том, что какой-то проповедник-иудей – возможно, даже одноименный Павел – когда-то действительно жил на земле и ему действительно было «видение» еврейского Машиаха.

Историческое традиционное христианство представляет собой искусственное соединение двух совершенно разнородных духовных направлений: во-первых, иудейского ожидания появления на земле Мессии и, во-вторых, – выдающейся проповеди мандея-назарея о таинственном Царстве Небесном. Вследствие ложного отждествления мандейского «небесного» Царства с «земным» царством иудеев, которое должен был принести с собой Мессия, и родились тексты, получившие название Евангелий. Дальнейшую работу по «сшивке» этих разнородных «Царств» и по собранию в единый образ двух совершенно разных и не знакомых между собой проповедников – иудея и мандея – произвела уже заинтересованная в своем могуществе Римская церковь.

Подобный художественный прием – создание по запросу венценосной особы требуемого идеологического текста на основе жизни какого-то реально существовавшего персонажа – был в те далекие времена очень распространенным. Примером этому может служить прекрасная биография «языческого Христа» – «Жизнь Апполония Тианского», выполненная греком Флавием Филостратом в 205–217 гг. н. э.

Мы здесь просто хотим зафиксировать тот факт, что все эти «древние дела» могут быть гораздо сложнее, чем это кажется доверчивому читателю. Но при этом нам следует задать себе вполне разумный вопрос: надо ли кому-нибудь на земле, чтобы, например, апостол Павел действительно оказался реальным современником евангельского Христа? Или нам не важно, если этот иудей вдруг действительно жил на 100 лет позже и искренне поверил в проповедь, зафиксированную в каком-то раннем и, вполне вероятно, не дошедшем до нас тексте (напр., тоже Евангелии)? Наверное, главное все-таки должно заключаться в том, чтобы читатель Посланий этого «Павла» сам внутренне изменился в соответствии с его проповедью.

Для нас же, современных, которые не знают и не верят ни во что духовное, гораздо важнее «точные даты» жизни апостола Павла. В то время как для древних – главным всегда было второе. И по этой причине они не страдали от наличия возможных «подлогов». Они просто искренне верили.

Но вернемся к недавно затронутой нами теме «прелюбодеяния». Можно задать себе такой вопрос: почему в истории тех народов, которые считали себя «богоизбранными» – в древней Индии, у мандеев-назареев, у иудеев и у самого молодого из них, у русского, – всегда остро стоял вопрос девственности невесты? По сегодняшним представлениям подобное требование – это абсурд. Как очень образно выразилась одна героиня современного исторического фильма, «женщина – не мыло, и от общения с мужчиной не смылится». Как и собака, добавим мы. Более того, если рассуждать практически, то и для самого жениха – меньше проблем, связанных с «первой ночью». И тем не менее, во всех религиозных текстах этих народов постулируется обязательная девственность невесты.

В мандейской практике существовало древнее правило: невесту перед проведением свадебного обряда проверяли на девственность – в специально организованном по такому случаю помещении, – проверяли уважаемые всем обществом женщины-старухи. Положительный результат такой проверки сообщался в приоткрытую дверь, после чего звучало громогласное «Ура» всего собравшегося народа. И если вдруг невеста оказывалась не девой, свадебный обряд не проводился, а жених освобождался от всяких обязательств перед этой женщиной. Для самой же женщины это считалось позором. У всех этих народов девственность считалась высшей, но и обязательной добродетелью невесты задолго до появления христианства.

Наверное, последним из всех Учителей человечества такое жесткое требование к девственности проповедовал «ненормальный» мандейский проповедник Иисус, чья проповедь была оформлена иудеями в виде евангельской Благой Вести. В канонических Евангелиях это требование – «не прелюбы́ сотвори» (требование обоюдное, как для невесты, так и для жениха – как для жены, так и для мужа) – повторяется около 20 раз! Какая может быть связь между «девственностью» и Благой Вестью? Почему эти совершенно разные понятия – духовное и земное – поставлены рядом? Так рассуждает, причем, вполне здраво, любой современный читатель Евангелия. Ведь если это требование не связано с чем-то действительно очень важным для нашей жизни, в таком случае оно является обычным ханжеством.

Случайно ли сам евангельский Христос сравнивает свое Царство с «браками» (греч. га́мос) и, буквально, – со «спальней новобрачных» (всегда переводится на русский язык, как «чертог брачный», что делает это высказывание Христа не совсем понятным для читателя)? А про Свое Царство Он выражается и уже совсем «неприличными» словами: «Царство Небесное насилуется (греч. биа́дзо, прямой аналог русскому «насиловать»), и насильники восхищают его». Любому разумному человеку понятно, что речь во всех этих случаях идет о том явлении, которое сегодня называется «механическим» английским словом sex. Русская цивилизация из-за своей стыдливовсти по отношению к этому святому евангельскому вопросу отдельного слова не создала.

Сегодняшний человек уже давно не смотрит на сексуальные отношения между мужчиной и женщиной, как на