Пособие по выживанию для оборотней - Светлана Гусева

легковушек и больше не приближался к воде, а, наоборот, старался забирать все дальше на север. Нырнув под эстакаду у Черной речки, он помчался, едва не сшибая с ног спешивших к метро людей, вдоль чугунной ограды неизвестного ему сада. Теперь он полностью доверился волку, задав одно условие — большая вода должна остаться строго позади. Пробегая по забитым машинами перекресткам, в один прыжок взлетая над трамвайными путями, он не позволял ничему и никому сбить себя с направления. Дождь все усиливался, ливневка постепенно заполнялась водой — Туомас теперь все чаще шлепал по воде лапами, и не только на трассах, но и на тротуарах. Люди в большинстве уже не пытались открывать зонты — их тут же сдувало порывами ветра. Груженные сумками, рюкзаками, детьми и переносками с животными, люди непрерывной муравьиной вереницей двигались ему наперерез, но Туомас бежал, не думая об аккуратности, не выбирая улиц и не обращая внимания на несущиеся вслед крики.

Пусть будут статьи, пусть журналисты изойдут на громкие заголовки о волке в самом центре города (так-то Туомас прекрасно читал и про лосей на северо-западе, и даже про кабанов, которым в Питере никто особо не удивлялся). Пусть пишут, лишь бы настал завтрашний день и люди смогли все это прочесть. Лишь бы Дед не довел начатое до конца.

Домов становилось все меньше — он постепенно углублялся в промышленные районы со складами и шиномонтажом. И когда впереди показалась невидимая прежде, но такая ощутимая теперь граница, Туомас расслышал далекий, искаженный громкоговорителем голос в сопровождении сирен — в Петербурге, возможно впервые с блокадных лет, включили систему чрезвычайного оповещения.

Шерсть на загривке поднялась дыбом; Туомас резко затормозил у края разбитой дороги, круто уходившей на восток. Отсюда начиналось непролазное болото. Отсюда он дважды доходил до самого сердца Топей — и теперь ему предстояло сделать это еще раз. Даже через пелену нескончаемого дождя он видел пар, исходящий от собственного тела; язык вывалился из пасти, надетый Майей амулет запутался в слипшейся на груди шерсти, и Туомас, тяжело дыша, медленно побрел в сторону едва заметной тропы.

Он и без амулета видел, несмотря на ливень, множество следов на влажной земле, а в воздухе еще держался стойкий запах его сородичей. Значит, Стая прошла здесь совсем недавно. Он еще мог успеть!

Из последних сил, стараясь не думать о стертых об асфальт подушечках лап, Туомас двинулся дальше, к притаившейся среди кустов прогалине, и тут расслышал за спиной приглушенные голоса — слишком спокойные для подобной обстановки. Он поджал хвост и попятился — как этим людям удалось подкрасться незамеченными? Как он не почувствовал их запаха? Почему они так спокойны, почему не штурмуют сейчас мосты через вздыбленную Неву?

Голоса приближались. Туомас прижал уши, пытаясь укрыться в траве.

— …ясно говорится: собрать необходимое, отнести важные вещи на верхние этажи и следовать в пункты временного пребывания.

— Да кто вообще читал эту методичку, кроме авторов? Конечно, они все ломанулись на своих авто, ну или в метро.

— Которое уже не работает, оставшиеся станции закроют с минуты на минуту, — добавил женский голос.

— Значит, прибавь давку на входе и стычки с полицией. Куда они от станций побредут со своим скарбом? В какие такие мифические пункты? Кто их откроет для начала? — флегматично заметил первый. — Глостер, ты считаешь, нам пора вмешаться?

— Мы уже вмешались. Постараемся не допустить ухудшения ситуации, — четвертый собеседник, судя по голосу, едва ли старше самого Туомаса.

Разговор звучал уже совсем близко, а запахи все не приходили. И вот от пелены из дождя и темноты отделилось несколько теней. Люди были одеты в странную для такой погоды одежду: простые костюмы на мужчинах, брюки и легкие пальто на женщинах. При этом капли, касаясь одежды, словно испарялись, оставляя ткань совершенно сухой.

Туомас насчитал с дюжину человек, когда его наконец заметили. Он тут же сбился со счета и понял, что не может пошевелиться. Волк внутри испуганно заскулил.

— Оставили одного на стреме? — раздался презрительный голос. — Значит, с него и начнем.

— Погодите.

Знакомый… силуэт. Он попытался шевельнуться, но безрезультатно. Даже просто моргнуть оказалось непосильной задачей.

Цербер. Значит, эти люди — из Артели чудотворцев. Как и говорила Майя, они пришли остановить Деда.

— Это Туомас Эрлунд. Он…

— Он обездвижен, потому что иначе перегрызет тебе глотку.

— Отпустите его.

— Цербер…

— Отпустите. Он никого не тронет. Он пришел, чтобы остановить Стаю. Верно, Том?

Мужчина в темном плаще присел и встретился с ним взглядом. Туомас хотел кивнуть, но шея ему не повиновалась.

— Что за бред он несет, Глостер? Перетрудился, пытаясь разоблачить несуществующий заговор против Пакта?

Туомас хотел открыть пасть, чтобы рассказать о депутате и его прихвостне, но челюсти не размыкались. Тут он сообразил, что волчья гортань не умеет воспроизводить человеческую речь.

— Если это бред, он же за него и поплатится. Нас тут достаточно, чтобы Роман не пострадал, — вступилась за Цербера женщина.

Туомас увидел, как несколько чудотворцев постарше покачали головами. Тот, кого называли Глостером, с любопытством присел на корточки рядом с Цербером и теперь разглядывал волчью морду в упор.

— И сколько мы потом будем искать нового Цербера? Работенка дрянь, что скрывать.

Цербер тихонько фыркнул, не сводя глаз с Глостера. Туомас тоже смотрел на Мастера Артели — вроде бы так называл его Роман. Тот оказался молод, темноволос и, кроме черного плаща, носил шляпу — дождевые капли отскакивали от ее полей, словно однополярные магниты. Некоторые летели Туомасу прямо в глаза — а он даже веки не мог прикрыть.

— Он умеет контролировать волка, Глостер. Позволь ему доказать. Он пришел, чтобы разобраться с Дарьей.

— Оборотень, изучивший самоконтроль? — Глостер помедлил. — Я слышал, Уотерби пытался работать над этим, но безуспешно. Что ж, на такое стоит посмотреть, если ты не ошибаешься. Сбрось хасту, Ловуд.

Ловудом оказался тот, что цинично отзывался о штурмующих метро толпах, он пожал плечами и встряхнул правой рукой. Прошло несколько секунд, и Туомас осмелился шевельнуть хвостом. Получилось.

Он открыл пасть и поднял на Романа глаза. Медленно кивнул.

— У него на шее медальон? Или жетончик с кличкой? — продолжал издеваться Ловуд. — Оборотень одомашненный, новый подвид?

Цербер нагнулся, чтобы разглядеть амулет. Среди чудотворцев раздался предостерегающий шепот. Туомас стоял неподвижно — ему очень не понравился полный паралич, устроенный Ловудом совершенно незаметно.

— Похоже на ведьминский оберег, — Роман выпрямился.

— Так он на поводке у полоумной старухи из Ковена!

Туомас яростно замотал мордой.

— Нет? А Дарья ей служит, — скривился Ловуд. — Стоило раньше обратить внимание на ее невероятные успехи в постельных делах.

— Только разбираться в собачьих свадьбах