Придон - Юрий Никитин

Придон вскипел, вскрикнул:

– Но как же!.. Если можем, то почему… Брат, я непонимаю!

Аснерд подмигнул Вяземайту. Скилл все видел, все замечал,мрачнел, а жрец молча отводил глаза. Придон вскочил, смотрел на братаотчаянными глазами. Он не замечал даже, что его раскачивает, как головку цветкана ветру. Скилл вздохнул, сказал печально:

– Да, безрассудство любви – прекрасно…

Придон задохнулся, перед глазами потемнело. Почти вслепую оншагнул к выходу, бросил с порога резко:

– Ты научился говорить мудро. Так прими же и от меня:протоптанная тропа – самая опасная!

* * *

Слухи, один другого причудливее, поползли по Артании. Раньшеони неслись со скоростью самых быстрых коней, а сейчас двигались с неохотой,надолго застывали на местах, не в силах выползти из кочевья. Слухи тяжелые,недобрые, даже постыдные для артанина, потому их никто и не спешил нести набыстроногих конях.

Так уж случилось, что жрец Воды рассказал о видениях вприсутствии Аснерда, Придона и Вяземайта. Им рот не заткнешь, да и не узнаешь,кто проговорился. На следующий день увеличился спрос на оружие, поднялись ценына топоры из хорошей закаленной стали. В города из глубин степей пригонялитабуны коней. Отцы кряхтели, но доставали припрятанные золотые монеты ипокупали подросшим сыновьям самых быстрых, самых крепких, самых надежных коней.От коня зависит слишком многое, чтобы не стараться выбрать самого лучшего: коньне должен пасть на трудной дороге, а раненого обязан вынести из гущи боя ипринести к своим.

Придон часто уезжал в Степь, а когда вокруг оставаласьтолько зеленая трава, а сверху – синее небо, падал в траву. Толькокузнечики да бабочки видели его слезы да слышали рыдания. Еще он вылавливал изглухого гула в черепе жгучие слова, раскаленные до крика, что могут растопитьее заледеневшую душу, бережно складывал, переставлял местами, да они самипереставлялись, он только следил за их причудливым полетом, изгибами, видел,как они то наливаются цветом, то истончаются до шепота, становятся тверже сталии нежнее лепестка, взлетают, обдавая его дивными ароматами, бросая то в жар, тов холод…

Аснерд ехал по следам, молодая трава бурно шла в рост,влажно шелестела под копытами. Конь на ходу срывал верхушки, смачно хрустел,потом вдруг остановился, вытянул шею. Аснерд увидел, что конь осторожнообнюхивает исхудавшее костлявое тело, что распласталось в траве лицом вверх ираскинув худые руки.

Придон дунул в нежные подрагивающие ноздри. Конь отпрянул,оскалил зубы по-волчьи, глаза стали удивленные, как у ошалелого ребенка.

– Придон, – прорычал Аснерд с отвращением, –твоим именем творится такое… а ты здесь на цветочках гадаешь?

Придон заслонился ладонью, глядя снизу вверх на болезненномигающего на фоне ослепительного неба гиганта.

– А что… творится?

Аснерд покачал головой.

– Да, вот уж поистине… Твоим именем начинается война, аты…

– Война?

Аснерд поморщился:

– Если даже не война, то уж очень большой набег.Очень!..

– Я не думал ни о каком набеге, – сказал Придонзащищаясь. – Аснерд, ты же знаешь… Какие набеги, я едва в седле держусь.Мне плохо, Аснерд. Оставь меня. Дай мне… просто лежать.

Аснерд оглядел его с головы до ног.

– Думаешь, хоть кто-то не заметил, что тебе хреново? Оттебя один скелет, кое-как обтянутый кожей. Да и кожа желтая, как у покойника.Придон, ты помрешь…

– Я знаю, – ответил Придон просто. – Езжай,Аснерд, а? Езжай, куда едешь.

– Я приехал за тобой, – отрубил Аснерд. –Вставай, Придон. Ты… нужен. А здесь ты просто помрешь. Я знаю… Я видел, как от…от этого умирали. От смертельных ран выздоравливали, а от… от этого умирали. Иты умрешь.

Придон тихо прошептал:

– Нет жизни без Куябы.

Аснерд прорычал, нависая над ним, как огромная грозоваятуча, где уже зло блещут зарницы и рокочет гром:

– Так пойди и возьми ее!

– Кого? – испугался Придон. Он чувствовал себязайцем, бегущим по бескрайней степи от этой тучи, когда нет ни дерева, подкоторым укрыться, ни норки, куда улизнуть. – Кого взять?

– Куябу, – отрезал Аснерд зло. – Куябу, еслиэто твое лекарство. И тех, кто в Куябе, – возьми! Другие уже седлаютконей. Топоры наточили, седла сменили, доспехи на всех новенькие. Все готовыидти за тобой! Да-да, везде прокатился слух, что ты собираешь народ в поход.Вставай, Придон! Вставай сам, иначе я слезу и привезу тебя поперек седла.

Придон с трудом приподнялся, сел, упираясь руками позадисебя. Руки заметно вздрагивали. Он вобрал голову в плечи.

– Я? Зачем это мне?

– Взять силой то, – сказал Аснерд твердо, –чего тебя лишили. Тебе должны были отдать Итанию!.. То была просто подлаяуловка, чтобы ты отказался! Тебя обманули, Придон. У тебя и меч отняли, инаграду не дали Вся Артания кипит, везде сверкают клинки. Куявские купцы ужеубрались в страхе, они видят, что натворил их неумный тцар. Вставай, Придон!

Рык его напоминал гром, что приближается с каждой минутой.Придон с трудом поднялся. Аснерд свистнул, конь Придона нехотя пришел на зовгрозного чужака, которому лучше все-таки подчиниться.

Придон взялся одной рукой за луку седла, другой провел полицу.

– Какой обман? Какой меч? Тцар Тулей настаивал, чтобы явзял тот проклятый меч!.. Я сам отказался. Сам!

– Знаю, – буркнул Аснерд.

– Откуда?

– Тебя знаю, – ответил Аснерд сотвращением, – этого достаточно. Да и Тулей, как ни подл, не стал быподличать так… мелко. У тцаров и подлости тцарские. Нет, каждый поступал…правильно. Правильно и честно. Именно потому и запылают куявские города и села,заплачут вдовы, а наши кони будут пастись на их полях. И прольются ручьигорячей крови, что сольются в реки.

* * *

Придон вернулся один, Аснерд по дороге свернул к Щецину.Свою стоянку Придон не узнал, уже не временное пристанище одинокого воина, анастоящий воинский стан. Народу всего за сутки стало вдвое больше. Молодые,крепкоплечие, пышущие силой и здоровьем, на него смотрят с почтительнымобожанием. Он ощутил себя вором, что присвоил себе тцарский плащ, и вспомнил,какой там тцарский плащ, он в рубашке простолюдина-землепашца, выглядит какживой скелет, туго обтянутый нездоровой желтой кожей.

Из шатра вышел Вяземайт, обнял, на лице укоризна.

– Опять донимает? – спросил он участливо. –Зачем не позвал?.. Я бы напоил чем-нибудь. У меня знаешь какие отвары? Быка сног валят. И боль бы утихла, и спал бы, как эти горы. Да и заживало бы как насобаке.

Молодые воины перехватили коня Придона, увели. Придон пошелвслед за Вяземайтом в шатер, уже там запоздало огрызнулся: