Дорога без возврата - Татьяна Николаевна Зубачева

– Ты сейчас спать ляжешь.

– Ну-у, – надула Алиса губы. – А потом мама придёт, она не разрешит.

– Значит, нельзя, – улыбнулся Эркин. – И ты же уже и бегала, и прыгала.

– Ну-у… я ещё хочу. Эрик, а конфеты?

Эркин кивнул и встал, собирая посуду.

– Сейчас чай налью, и тогда по конфете.

– Эрик, а давай по две возьмём. Мама не узнает.

– Нет, – твёрдо ответил Эркин. – Я не буду обманывать.

– Ну, это же не обман, это… это так… так просто.

– Нет, – повторил Эркин. – Обман – всегда обман, – и, глядя на расстроенную, чуть ли не плачущую Алису, предложил: – Можешь взять мою конфету. У тебя будет две.

– Так у тебя же ни одной, – возразила Алиса. – Это тоже… нечестно.

– А иначе не получится, – улыбнулся Эркин.

– Ладно, – вздохнула Алиса и мужественно решила: – Я обойдусь.

Они допили чай, и Эркин стал мыть посуду. Алиса слезла со стула и пошла к двери, но, уже взявшись за ручку, обернулась к нему.

– Эрик, ты посиди со мной, – голос у неё дрожал от сдерживаемых слёз. – Ну, хоть немножечко.

– Хорошо, – кивнул Эркин. – Я приду, вот только посуду домою.

– Ладно, – сразу повеселела Алиса.

Эркин быстро вымыл посуду, расставил её на сушке, вытер руки, протёр клеёнку на столе и накрыл его скатертью. Ну вот, теперь всё в порядке.

Алиса честно сама разделась и легла. Эркин, войдя к ней, улыбнулся: такая она была меленькая на «взрослой» кровати. Он подоткнул ей одеяло – столько раз видел, как это делает Женя, что никаких затруднений не вызвало – и осторожно сел на край кровати.

– Ну во-от, – удовлетворённо вздохнула Алиса, поворачиваясь набок и закрывая глаза.

Она хотела ещё что-то сказать, но уже засыпала. Эркин подождал, пока она совсем заснёт, и встал. Подобрал с пола и аккуратно сложил покрывало с кровати: конечно, Алисе самой с ним не справиться. Положил на стул. На другом стуле платье, чулки, бельё… Сложить их Алиса тоже не сложила. Эркин и здесь навёл порядок, расправил скомканные маленькие – до смешного – чулки. Оглядел комнату. Хорошо получилось. Светлая и… да, весёлая комната. Женя хорошо как придумала и расставила. Он пошёл к двери и уже от неё оглянулся на Алису. Спит, разметавшись, раскинувшись. Ну и хорошо.

Эркин вышел, плотно без стука прикрыв за собой дверь. Поглядел на часы. Если он хочет зайти по дороге и ещё из подарков кое-чего посмотреть, то надо спешить. Но вместо этого пошёл в спальню, сел на кровать и немного покачался. Хорошая кровать, упругая. И плотная, без выпуклостей и провалов. Огляделся и увидел себя сразу в двух зеркальных коридорах. Хорошо. Жене должно понравиться. А если нет, то он чуть-чуть сдвинет трюмо, и коридоров не станет, будут обычные зеркала. Ладно, хватит валяться – оборвал он себя. Надо собираться и бежать. Но… но кровать надо застелить.

Он легко вскочил и пошёл в кладовку, взял рулон с их постелью и перенёс в спальню, развернул. Так, старое покрывало, которое Женя клала на пол под перину, пожалуй, и не нужно. А перина… Кровать-то мягкая. Ладно, пусть остаётся. На перину простыню. А… а они же меньше кровати получаются. Ну, надо же?! Ладно, придумаем. Теперь одеяло, расправим его, разровняем, подушки… взобьём и рядом их положим. И ковёр сверху. Вот ковра хватило. Ну вот, совсем другое дело. Снова посмотрел на часы. Да, теперь-то уж точно пора. Вещи в шкаф и комод положить он уже не успеет.

Эркин ещё раз оглядел спальню и, как заклинание, повторил про себя: «Пусть Женя будет довольна». Он очень старался, пусть Жене понравится.

Переодеваться ему было не надо. Как оделся утром в магазин, так и оставался. Так что, бурки, шарф, полушубок, ушанка, варежки, бумажник, ключи… всё на нём, всё в порядке, можно идти. Он по-прежнему тихо вышел, запер за собой дверь на оба замка и быстро пошёл по коридору.

Во дворе он встретился с участковым, поздоровался и услышал совершенно неожиданное:

– С праздником тебя, Мороз.

– Спасибо, – растерянно поблагодарил Эркин.

Это что за праздник сегодня? Женя ему ничего не говорила. И в магазине. В прошлую пятницу была годовщина Победы, в этот день Империя капитулировала – это ему объяснили – так с утра и на улице, и на заводе все поздравляли друг друга. И он ответил участковому запомнившимися словами:

– Вас так же.

– Меня не с чем, – улыбнулся участковый. – Сегодня твой праздник.

И ушёл. Эркин пожал плечами ему вслед. Путает участковый что-то, никакого праздника сегодня нет. Мебель купить – это же не праздник. Он ещё раз пожал плечами и побежал на завод. Времени совсем в обрез. И странные слова участкового о празднике мгновенно выветрились у него из головы.

В бытовку Эркин влетел за пять минут до сигнала и сначала даже не обратил внимания на великий ор и гвалт. Орали все, и в этой путанице ругани и божбы разобраться было бы всё равно невозможно. И Эркин, пользуясь этой неразберихой, переоделся, закрыл свой шкафчик и к выходу пошёл со всеми, радуясь, что его опоздания не заметили. Хотя да ведь если по правде и не опоздал он, до звонка прибежал.

Опять контейнеры. И опять не трясти, не толкать, и поскорее, чтоб под снегом не стояли. И сразу на три платформы.

Эркину выпало работать с Антипом и Тихоном. Антип и Тихон на платформе крепят и ставят обшивку, а Эркину катать эти чёртовы дурынды. Старшо́й – хорошо – показал ему сразу, какие их, и Эркин сначала откатил свои из общей кучи поближе и напротив их платформы, а потом уже стал закатывать. Здесь главное – не дёргаться и не спешить попусту. И бригадир, видно, понимал это: не торопил и не подгонял по-надзирательски. Но Медведев и с другими вроде так: даст работу и давай, управляйся. Эркина эта система устраивала.

До обеда они со своей платформой управились, и Медведев, хотя звонка ещё не было, отправил их в столовую, но напутствовал по-новому:

– На одной ноге, мужики.

Антип и Тихон кивнули, кивнул и Эркин, хотя ничего не понял. Вернее, понял, что надо спешить, но почему? И в столовой такая же спешка, и народу заметно больше, чем обычно во вторую. И Эркин решил рискнуть. Когда они втроём уже сели за стол, спросил:

– Из-за чего шум?

– А ты что? – Антип шумно хлебал щи. – Не понял?

Эркин покачал головой.

– Святочную неделю нам дают, – заговорил Тихон. –