Первая формула - Р. Р. Вирди

и предвкушении, о Маграбе, рассказывавшем о тамошних чудесах. О пути, дающем возможность ступить на след самого Брама.

Магия, древние формулы, таинственные знания и приключения, мечты любопытного мальчишки… Как же давно это было!

Забвение объяснялось просто: я оказался в иной реальности, где взвалил на свои плечи тяжелую ответственность. Пусть воробьи и справлялись с ежедневными мелкими казусами без моего участия, для них я играл ту же роль, что и Митху. На меня надеялись.

Я вздохнул, вылез из-за стола и направился к боковой стене, окна которой выходили на улицу. В простенке на двух железных опорах покоился изогнутый меч. Удобное, но ничем не примечательное оружие. Подобное можно приобрести за несколько рандов, а если повезет – то бывший в употреблении продадут за пригоршню оловянных чипов.

Тот самый меч, что я выхватил у Билу на крыше, когда погибли Митху и его головорезы.

Мои дни теперь были похожи один на другой. Не стало пищи для внутреннего огня, не требовалось ничего планировать.

А зачем? Ведь ни Коли, ни Митху больше нет…

Я снял меч со стены и выглянул в окошко. Улицы походили на трепыхающиеся под порывами ветра разноцветные полотнища. В глаз били все цвета радуги, а для некоторых язык и названия не находил. Все они смешивались в единое целое и текли внизу бурным потоком.

День сегодня веселый и беспокойный. Яркий день. Люди в приподнятом настроении, деньги текут рекой, переходят из рук в руки. На улицах и в сердцах – праздник.

Я отошел от окна, подавив легкое разочарование. Хорошо бы выйти на улицу вместе с воробьями, заняться простыми и понятными вещами: срезать кошели, прислушиваться к досужим разговорам…

Ноги сами повели меня на крышу, где в свое время изменилась моя жизнь. Небо закрывала пелена облаков, сквозь которую на улицы Кешума пробивались бледные лучи солнца. И все же день казался неожиданно погожим из-за паривших в воздухе бесчисленных воздушных змеев. Были там и совсем простенькие, попадались и сложные, походившие на танцующие шкатулки.

Разноцветных змеев запускали едва ли не с каждой крыши города. В забаве принимали участие и дети, и молодые люди; матерчатые прямоугольники летали, подчиняясь умелым рукам запускающих, а порой отдаваясь на волю ветра.

Многие участники заранее обмотали руки тряпками, чтобы уберечь их от покрытых стеклянной крошкой бечевок, которым было совершенно все равно что резать.

Раз, два!

Воздушный змей резко натянул бечевку, стремясь к своему сопернику. Веревки пересеклись в воздухе, и один из запускающих ослабил тягу. Его змей поднялся выше; бечевки терлись друг о друга. Противники зависли в воздухе, скрещивая свое оружие, словно два мечника. Каждый стремился перетереть привязь другого, и отступать никто не желал.

Вверх, вниз! Ослабили, натянули… Черный прямоугольник затрепыхался в воздухе, словно грозясь улететь на волю, и вновь остановился. Его соперник – красный ромб – вздрогнул и пошел вниз, выпав из воздушного потока.

Победа! Черный змей выиграл: его противник ушел в пике, затем поймал ветер и взлетел высоко над землей. Только веревка его перетерлась – красный ромб проплыл над городом и пропал из вида.

С крыши одного из домов донеслись радостные возгласы, за ними последовал взрыв изощренных проклятий. Владельцу черного змея предлагали совершенно невыполнимые для обычного человека вещи. Кричали что-то про голову и про то, куда ее следует засунуть.

Я улыбнулся, хотя в душе, как и все последние дни, царила гулкая пустота. Ощутив в руке тяжесть меча, совершил серию приемов, освоенных на тренировках с Витумом. Вспотев, скинул рубаху. Плавные движения расслабили мое тело и дали разуму возможность вырваться из замкнутого круга, в котором он прочно застрял.

А если еще быстрее? Представив, что мое тело превратилось в горный поток, я задвигался легко и грациозно. В течение последнего года упражнения Витума обрели для меня новое качество. Повода применить их в нашей обычной жизни не возникало, зато они стали единственным занятием, заполнявшим мое свободное время – а его было в избытке.

В воздухе замелькали новые бечевки, и я, представив, что над головой кружат лезвия вражеских мечей, сделал шаг вперед, затем в сторону. Взмахнул изогнутым клинком, словно срезая воздушных змеев с их привязей. Шаг, удар, отскок, выпад!

Я прыгал, пока не заболели икры ног. Тело покрылось горячей испариной – такую не вызовет даже солнце на улицах Кешума. Во рту пересохло.

– Ари, Ари!

Я остановился, наконец почувствовав усталость, которой во время тренировки не ощутил ни разу. Упал на колени, и пот закапал на крышу, оставляя темные пятна на ее светлой поверхности.

– Что такое? – отозвался я, обернувшись к забравшемуся наверх воробью.

Мальчишке еще не исполнилось двенадцати, однако рос он как на дрожжах и за последнее время здорово вымахал. Худой, но не тощий. Одет он был в белые свободные штаны и расстегнутую жилетку, открывавшую голую грудь. Круглые щеки, квадратная челюсть – через несколько лет на этого воробья начнут засматриваться девчонки.

– Что случилось, Каеша?

Воробей остановился, переминаясь с ноги на ногу и тяжело дыша. Запыхался… Странно – если даже он возвращался домой бегом, с чего бы ему так устать?

Я ждал ответа, вопросительно подняв бровь.

– Ой, извини! У меня новости! – Каеша выудил из кармана сложенный вчетверо клочок бумаги. – Вот!

Выхватив у него листок, я взглянул на неровные косые строчки. Пожалуй, их мог разобрать лишь сам автор. Я, например, не понял ничего: письмена, нанесенные черным угольным карандашом, местами размазались – на бумагу попал то ли пот, то ли масло.

– Не пойму, что ты тут нацарапал, Каеша. И… – Я запнулся, приглядевшись к одной из строк, которая была не похожа на остальные каракули. – А это что? Откуда-то списал?

– Путники! – многозначительно объяснил Каеша.

Увы, его ответ мне ни о чем не говорил.

Я озадаченно взглянул на воробья, надеясь, что долгий бег и волнение не лишили его рассудка. Развитие ума от роста не зависит. Вдруг упорное обучение грамоте лишило мальчишку остатков сообразительности?

– Сегодня подслушал разговор в Суровом квартале. В золотом кругу – ну, знаешь, где собираются разные модники и богатые торговцы?

Я жестом попросил его перейти к делу.

– Так вот. В конце этого цикла в Кешум прибудет караван. Богатые купцы из далеких краев под Зибратом. Слыхал, как кто-то назвал их «королями пустыни». Наверняка они купаются в золоте, Ари. Таких богачей тут еще не видывали – разве что всамделишних королей и императора. Говорят, им принадлежит чуть ли не половина денег на всем Золотом Пути! Знаю, где они остановятся. Там же будут держать добро, что