Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

насыщенную по традиции британским юмором. О научных заслугах почетных докторов ему не было надобности говорить. Я получил приглашение, в котором оговаривался дресс-код для мужчин: черный смокинг, черные брюки и черные туфли, а также особая белая рубашка и черный галстук-бабочка, каких я никогда не носил. (Поначалу мы купили обычный черный галстук, но нам вовремя объяснили, что такие надевают только на похороны.) Такой дресс-код обязателен для гостей в присутствии королевы и ее родственников. Женщинам следовало явиться в длинных вечерних платьях. На Пиккадилли был специальный магазин церемониальной одежды, где подгоняли одежду по фигуре для продажи или давали напрокат, даже на один день. Но мы решили приобрести все в собственность. Настоящая британская жизнь в Соединенном Королевстве для нас только начиналась.

Часть третья

Глава 21

Временные резиденты Великобритании

Получение нового удостоверения личности, действительного до конца 1974 года, означало, что британское министерство внутренних дел изменило мой статус с приглашенного лица на временного резидента Королевства. Такой же статус получили Рита и Дима, написавшие в советское консульство заявления о том, что они приняли решение остаться здесь вместе со мной, а не возвращаться в СССР после окончания годичного срока их визы. Временным резидентам, не имеющим гражданства, удостоверения личности возобновляются каждый год. Если в течение трех лет временный резидент докажет свою способность жить без пособий и платить налоги, теперь уже не только с доходов в Великобритании, но и во всех других странах, то ему должны выдать другое удостоверение личности – двухгодичный дорожный документ (Travel Document) розоватого цвета, имеющий размеры и вид паспорта. Право подать заявление на получение британского гражданства появляется лишь после пяти лет безупречного резидентства и требует сложной процедуры натурализации и присяги на верность правящему монарху. Два урожденных британца должны письменно подтвердить «хороший характер» претендента.

Получив статус резидента, я и члены моей семьи приобретали и право на постоянного врача общей практики в ближайшей к нашему дому поликлинике. В Англии система государственного медицинского обслуживания несколько иная, чем в СССР. В московских и обнинских поликлиниках были врачи всех специальностей и пациент сам решал, к какому специалисту ему записаться. В Англии все идут сначала к своему общему практику (GP), и он, расспросив о жалобах и проведя осмотр пациента, дает направление к более узким специалистам, которые работают обычно не в поликлиниках, а в хорошо оборудованных отделениях больниц. Но рецепты все равно выписывает общий практик, к которому поступают отчеты и рекомендации специалистов. Лекарства по рецептам отпускаются в аптеках бесплатно, но за сам рецепт аптеки взимают сбор. В 1973-м он был небольшим – кажется, 20 или 30 пенсов. Аптеки не входят в систему государственной службы здравоохранения (NHS) и за проданные лекарства предъявляют счет NHS. При такой системе дорогие лекарства не включаются в списки NHS и тот же GP выписывает на них особые частные рецепты. За лекарства по частным рецептам нужно было платить полную стоимость, нередко высокую. Жалоб на здоровье у нас пока не было, но прикрепление к GP было необходимо, так как его имя, а также название поликлиники требовалось сообщать дантисту и окулисту – лечение зубов и подбор и продажа очков были в Англии отдельными услугами, обычно платными и не входившими в общую службу государственного здравоохранения. Моей первой медицинской проблемой стал заказ новых очков. Оказалось, что мои зрачки имели разный фокус, я об этом раньше не знал. С новыми очками стало легче читать. Заказ новых очков, главным образом их удобной и легкой оправы, стоил недешево, но жалеть о таких расходах не приходилось.

Второй задачей стало ежедневное получение газеты. Мы, естественно, выбрали The Times. Подписка на газеты производилась не на почте, а в ближайшем особом, «угловом» магазине на перекрестке, где продавались газеты, журналы и множество бытовых мелочей. Выбрав газету, надо было оплатить подписку на неделю или месяц и стоимость доставки. Газеты развозили подписчикам очень рано, часто к семи утра. Почтовых ящиков на дверях не было, только специальная почтовая щель, прикрываемая накладной заслонкой. В эту широкую щель проходили и толстые английские газеты, иногда по 40–50 страниц каждая, половину которых занимали реклама и объявления. Большинство жителей не пользовались услугами платной доставки, а покупали газеты в киосках возле станций метро или остановок автобусов по дороге на работу. У нас, живших рядом с институтом, такой возможности не было.

Телефон в доме уже был переписан на мое имя, но с условием, что он не будет входить в телефонные справочники Лондона и сообщаться по запросам в справочное бюро. Мой телефонный номер и домашний адрес знали лишь друзья, сотрудники и некоторые из корреспондентов. Телефонное обслуживание в Лондоне было прекрасным, но, естественно, платным, даже в пределах города.

С сентября мне уже полагался грант, то есть ежемесячные переводы, за вычетом подоходного налога (около 25 %), в банк. Мы с Ритой открыли для этого специальный совместный счет в ближайшем отделении National Westminster Bank, каждый из нас мог теперь пользоваться чековой книжкой самостоятельно. На этот счет поступали и мои гонорары. Ранее открытый счет в другом банке в центре Лондона я использовал теперь только для Роя по его доверенности.

Получив грант, я стал приходить в институт каждый день и заканчивал работу, как и все, в 18.00. Общий стиль научной работы в Англии, по моей оценке, был неторопливым. В дополнение к перерыву на ланч всем сотрудникам предоставлялось еще два перерыва по пятнадцать минут на чай или кофе через два часа после начала рабочего дня и за два часа до его окончания. Этот режим распространялся на всех рабочих и служащих. Право на чайные перерывы британские трудящиеся завоевали еще в 1840 году.

С грантом я имел возможность пригласить лаборанта. Вакансия на временную работу лаборанта-биохимика была объявлена в разделе «Вакансии» еженедельного научно-популярного журнала New Scientist. За неделю поступило около сорока заявлений. Институтский отдел кадров отобрал трех перспективных кандидатов для собеседования с руководителем. Я остановил свой выбор на молодом человеке, недавно окончившем Кембриджский университет. Но он, к сожалению, оказался британцем и членом какого-то профсоюза. Взяв его на работу (с испытательным сроком всего лишь два месяца), уже нельзя было уволить его без пособия. На временную должность он поэтому не подходил. Увольнять без права на пособие можно было только иностранцев. Поэтому лаборантом у меня оказалась австралийская девушка Лиля, недавно закончившая биологическое отделение университета в Мельбурне и искавшая работу в Лондоне.

Большой радостью для