Жертва всесожжения - Лорел Гамильтон

– Ты, – сказал Странник, – можешь вызватьЖан-Клода, но тебе никогда не стать Принцем Города, Иветта. Никогда недостигнуть силы Мастера вампиров. Тебя приподняла над твоим уровнем лишь силатвоего Мастера.

– Это правда, что мне никогда не стать Мастером, ноздесь есть Мастер, который ненавидит Жан-Клода и его слугу. Ашер!

Она произнесла это имя так, будто планировала заранее.

Ашер смотрел на нее, но казался удивленным. Что бы она нипланировала для него, он об этом не знал. Потом Ашер опустил глаза наЖан-Клода.

– Ты хочешь, чтобы я его убил, пока он так слаб и неможет драться?

– Да.

– Нет. Я не хочу места Жан-Клода, по крайней мере такимспособом. Одно дело – победить его в честной дуэли, совсем другое – подобное...предательство.

– Я думала, ты его ненавидишь.

– Пусть так, но честь для меня кое-что значит.

– В смысле, а для меня – ничего? – Иветта пожалаплечами. – Ты прав. Если бы я могла стать Принцем Города, я бы этосделала. К сожалению, живи я еще хоть тысячу лет, мне не быть Мастером. Но тебяостанавливает не честь. – Иветта показала на меня. – Ты околдовалаего какой-то алхимией, Анита, которая мне не видна. Ты околдовываешь любоговампира или оборотня.

– У тебя хороший вкус, ты явно на меня не клюнула.

– Мои вкусы требуют куда большей экзотики, чем даже ты,мой дорогой аниматор.

– Если Ашер не станет Принцем Города, то ты не сможешьуправлять городскими вампирами, – сказал Странник. – Не сможешьзаставить их совершать какие-то ужасы против людей.

– Рассчитывая свой план, я не полагалась только наненависть Ашера. Управлять вампирами города было бы полезно, но необходимости вэтом нет. Бойня уже началась, – сказала Иветта.

Мы молчали, глядя на нее и думая об одном и том же.Произнесла вслух я:

– Что началось?

– Скажи им, Уоррик, – велела она.

Он покачал головой.

– Ладно, – вздохнула она, – я сама расскажу.Уоррик был когда-то святым воином, пока я его не нашла. Он умел вызывать огоньБожий в руки свои, правда, Уоррик?

Он не смотрел на нас. Просто стоял, огромная фигура всияющих белых одеждах, опустив голову на грудь, как мальчишка-прогульщик,пойманный учителем.

– Ты устраивал пожары в Новом Орлеане, в Сан-Франциско,здесь. Почему в Бостоне не было пожаров? – спросила я.

– Я говорил тебе, что начал чувствовать себе сильнеевдали от нашего общего Мастера. В Бостоне я был еще слаб. Лишь в Новом Орлеанея почувствовал, как впервые почти за тысячу лет возвращается ко мне милостьГосподня. Сначала я был как пьяный от нее. Мне очень стыдно, что я сжег здание.Я не хотел, но огонь был такой чудесный, такой чистый.

– Я его за этим поймала, – объяснилаИветта. – И велела ему сделать то же в других местах, всюду, где мы были.Я велела ему, чтобы погибали люди, но даже пыткой не смогла этого добиться.

Тут он поднял голову:

– Я следил, чтобы никто не пострадал.

– Ты пирокинетик, – сказала я.

Он нахмурился:

– Мне был дан дар от Господа. Это был первый знак, что Егоблаговоление возвращается ко мне. До этого, кажется, я боялся Святого Огня.Боялся, что он меня уничтожит. Но более я не боюсь собственной гибели. Онахочет, чтобы я использовал дар Божий для дурных дел. Она хотела, чтобы ясегодня сжег ваш стадион со всеми, кто там будет.

– Уоррик, и что ты сделал? – спросила я.

Он шепнул:

– Ничего.

Иветта услышала и вдруг оказалась рядом с нами. Белые юбкиразвевались вокруг нее. Схватив Уоррика за подбородок, она повернула его лицомк себе.

– Весь смысл поджога других домов был в том, чтобыоставить следы, ведущие к сегодняшней кульминации. К жертвоприношению.Всесожжению для нашего Мастера. Ты поджег стадион, как мы и собирались!

Он покачал головой. Синие глаза расширились, но страха в нихне было.

Она дала ему пощечину, от которой на лице остался красныйслед пятерни.

– Ах ты святоша вонючий! Ты подчинен тому же Мастеру,что и я. За это я с тебя шкуру спущу гноем до самых костей!

Уоррик стоял очень прямо. Было видно, как он готовится кпытке, похожий в белом одеянии на участника святого воинства. На его лице сиялмир, радующий глаз.

Сила Иветты устремилась вперед, и до меня дошел слабенькийвсплеск. Но Уоррик стоял нетронутым, чистым. Ничего не случилось. Иветтаобернулась к нам:

– Кто ему помогает? Кто защищает его от меня?

Я первой поняла, в чем дело.

– Ему никто не помогает, Иветта. Он – Мастер вампиров,и ты ему ничего больше не сделаешь.

– Что за ерунда? Он мой, я могу с ним делать все, чтозахочу. Он всегда был моим.

– Больше не будет, – сказала я.

Уоррик улыбнулся, и в этой улыбке было блаженство.

– Бог освободил меня от тебя, Иветта. Наконец-то онпростил мне отступничество от благодати. Вожделение к твоей белой плоти привеломеня в ад. Я освободился от него и от тебя.

– Нет, – сказала она. – Нет!

– Кажется, наш собрат, член совета, ограничивалвозможности Уоррика, – сказал Странник. – Точно так же, как он давалсилу тебе, Иветта, так он не допускал ее к Уоррику.

– Этого не может быть! Мы сожжем город дотла, и всебудут знать, что это сделали мы. Мы покажем людям, что мы чудовища!

– Нет, Иветта, – сказал Уоррик. – Этого небудет.

– А ты мне для этого и не нужен. Я сама по себеотличный монстр. Найдется где-нибудь репортер, который попадется на крючок. Ябуду гнить перед камерами, на нем самом. Я нашего Мастера не подведу, я будумонстром, каким он хочет, чтобы я была. Монстром, какой я и есть. – Онапротянула руку Гарри. – Пойдем найдем жертв там, где народу много!

– Мы не можем этого допустить, – сказал Странник.

– Да, – сказал Падма, вставая с помощью Гидеона иТомаса. – Не можем.

– Не можем дать ей соблазнять еще кого-нибудь, –произнес Уоррик. – Хватит.

– Нет, не хватит и не хватит никогда! Я найдукого-нибудь вместо тебя, Уоррик. Сделаю еще одного такого же, который будетслужить мне на все времена.

Он медленно покачал головой:

– Я не могу позволить тебе украсть душу другогочеловека, чтобы он занял мое место. Я не выкуплюсь из ада твоих объятий ценойчеловеческой жизни.

– А я думала, ты ада боишься, – сказалаИветта. – Столетия переживаний, что будешь жариться на сковороде за всесвои преступления. – Голос ее стал громче. – Веками слышать твоехныканье по собственной чистоте, скулеж насчет падения и наказания, котороетебя ждет.