Пора убивать - Джон Гришэм

– "Ньюсуик". В статье говорилось, что вы идеальныйсемьянин, трудоголик, истый пресвитерианец, не берущий капли в рот ипозволяющий себе лишь хорошую сигару. Не помните? Неужели вы могли забыть отаком?

– И вы верите всему, что прочтете в газете или журнале?

– Нет.

– Это хорошо, поскольку прошлым вечером я напился так, чтосегодня меня рвало целое утро.

Похоже, признание Джейка ее развеселило.

– И что же вы пили?

– Н-не помню. Не помню, что пил ночью. После окончанияколледжа со мной это случилось в первый и, надеюсь, в последний раз. Я успелпозабыть, насколько утренние ощущения мучительны.

– Почему все юристы так много пьют?

– Приучаются к этому еще в стенах колледжа. Ваш отец пьет?

– И вы спрашиваете? Да он же католик. Но старается невыходить из рамок.

– А вы?

– Еще бы, постоянно, – с гордостью заявила Эллен.

– Ну, тогда вы наверняка станете великим юристом.

Джейк тщательно размешал свои порошки в стакане ледяной водыи, поморщившись, выпил, утерев губы рукой. Девушка не сводила с него веселоговзгляда.

– Что, интересно, скажет ваша жена?

– О чем?

– О похмелье. Такой добропорядочный муж!

– Она ничего не знает. Уехала от меня сегодня утром.

– Извините.

– Отправилась к своим родителям до окончания суда. Уже двамесяца нам звонят и угрожают убить, а вчера ночью под окно нашей спальниподложили фунта три динамита. Полиция сработала вовремя и задержала двоихтипов, похоже, они из Клана. Динамита хватило бы, чтобы сровнять с землей дом.По-моему, это неплохой повод, чтобы напиться.

– Мне вас искренне жаль.

– Работа, которую вы так хотели получить, может оказатьсявесьма опасной. Лучше вам узнать об этом сейчас.

– Мне тоже случалось получать угрозы. Прошлым летом вАлабаме мы защищали двух чернокожих подростков, изнасиловавших и задушившихвосьмидесятилетнюю женщину. Никто из адвокатов штата не захотел заниматься этимделом, поэтому они обратились в Лигу защиты. Мы галопом примчались в город, и,встречая нас на улицах, местные жители готовы были линчевать к нас тоже.Никогда в жизни я не испытывала еще такой к себе ненависти. Пришлось жить вмотеле в соседнем городке. Все было нормально до того вечера, когда ко мнеподошли двое мужчин в баре и попытались насильно увезти куда-то.

– Что же произошло?

– В сумочке у меня был короткоствольный револьвер тридцатьвосьмого калибра, и мне удалось убедить их, что я умею пользоваться оружием.

– Револьвер тридцать восьмого калибра?

– Отец подарил мне его, когда мне исполнилось пятнадцать. Уменя и лицензия имеется.

– Он отчаянный человек, ваш отец.

– В него стреляли несколько раз. Он очень любит спорныедела, о таких часто пишут в газетах. Публика в зале требует, чтобы обвиняемогоповесили как можно быстрее и без всякого суда или адвоката. Такие дела – егоконек. У него собственный телохранитель.

– Ну еще бы. У меня тоже есть. По имени Несбит. Из своейпушки не попадет даже в стену амбара. Его только вчера ко мне прикрепили.

Принесли еду. Эллен осторожно убрала с фирменного бутербродаКлода колечки лука и кетчуп и предложила Джейку поделиться с ним жаренымиовощами. Разрезав чизбургер на две половины, она, как птичка, начала отщипыватькрошечные кусочки и класть их себе в рот. Пропитавший ломти хлеба горячий жиркапал на тарелку. После каждого кусочка Эллен приходилось вытирать рот.

Лицо ее было освещено приветливой мягкой улыбкой, скрывавшей– и Джейк знал это – решительный и твердый характер, чья обладательница была всостоянии столь откровенно говорить о своих связях с Национальной ассоциациейюристов, посылать к чертям лифчики и демонстрировать свое неженское умениепостоять за себя. Ни малейших признаков косметики. Да она была Эллен и ненужна. Красавицей ее не назовешь, кокетливой – тем более, все говорило о том,что мысли Эллен были очень далеко от таких мелочей. Кожа ее была белой и оченьнежной, как у всех рыжих, на чуть вздернутом носике – семь или восемь веснушек.Когда девушка улыбалась, показывая великолепные зубы, на ее щеках появлялисьсимпатичные, милые ямочки. Улыбка ее вызывала у собеседника доверие, но в то жевремя в ней прятался какой-то таинственный вызов. Зеленые, с металлическимотливом, глаза излучали с трудом укрощаемую энергию; когда Эллен говорила, товзгляд ее становился неподвижным, она даже переставала мигать.

Интеллигентное лицо и привлекательное до невозможности.

Расправляясь со своим чизбургером, Джейк чувствовал, как егожелудок наполняется добротной, тяжелой пищей, и первый раз за сегодняшний деньв голове промелькнула мысль о том, что, возможно, он и выживет.

– А если серьезно, почему вы выбрали «Оле Мисс»? – спросилон.

– Это солидная юридическая школа.

– Это и моя школа. Но как правило, к нам редко приезжаютмолодые дарования с северо-востока. Наоборот, мы сами шлем туда наших детей.Как же – прославленная лига «Лавровой ветви».

– Мой отец презирает каждого юриста, который получил свойдиплом в школах этой лиги. У него не было ничего за душой, и, чтобы закончитьобразование, ему приходилось по ночам заниматься самой черной работой. Всю своюжизнь он вынужден был сносить насмешки набитых деньгами, вроде бы образованных,а на самом деле абсолютно некомпетентных коллег. Зато теперь он смеется надними. Он сказал мне, что я могу поступать в любой юридический колледж страны,но если выберу какую-нибудь школу лиги, он откажется платить за обучение. Апотом, мать. Я росла в окружении волшебных сказок о жизни на вашем дальнем Юге,вот мне и захотелось самой все увидеть. К тому же южные штаты упорно настаиваютна широком применении смертной казни – так что, я думаю, работы мне здесьхватит.

– Почему вы так настроены против смертной казни?

– А вы – нет?

– Нет, наоборот, я – за.

– Просто неслыханно! И это говорит адвокат, работающий поуголовным делам!

– Я бы с радостью восстановил старую традицию, когдапреступника принародно вешали на площади перед зданием суда.

– Скажите, что вы пошутили. Я очень на это надеюсь. Скажитеже.