Пора убивать - Джон Гришэм

– В общем, я хотела бы помочь вам с подготовкой к процессу.

Улыбнувшись, Джейк пересел во вращающееся кресло Этель, принялсявнимательно рассматривать девушку. На ней была модная блузка черного цвета изхлопка, без малейшей морщинки. Тонкая ткань рельефно обрисовывала нежные линиибезукоризненной груди, бюстгальтер на которой смотрелся бы даже неуместно.Густые волнистые волосы изящно ниспадали на плечи.

– А с чего вы взяли, что мне вообще требуется какая-топомощь?

– Я знаю, что вы практикуете один, что у вас нетсотрудника-юриста.

– И откуда это вам стало известно?

– Из «Ньюсуика».

– А, да. Отличная публикация. Там была еще неплохаяфотография, так?

– Вид у вас на снимке несколько напыщенный, но в целомсойдет. В жизни вы оказались более привлекательным.

– У вас есть какие-нибудь рекомендации?

– Лучшая моя рекомендация – наш семейный гений. Общий курс яокончила с отличием, в своей группе иду второй. В прошлом году все три летнихмесяца я сотрудничала с Лигой зашиты заключенных Юга, это в Бирмингеме, помелочам принимала участие в семи процессах об убийствах. Своими глазами следилаза тем, как умирал на электрическом стуле Элмер Уэйн Досс во Флориде, каккорчился в агонии от смертельной инъекции Уилли Рэй Эш в Техасе. В колледже,когда выдается свободная минутка, я пописываю кое-какие отчеты в Национальнуюассоциацию юристов, к тому же помогаю одной юридической фирме в Спартанберге,Северная Каролина, с апелляциями на смертные приговоры. Фактически я росла вофисе отца, и навык в работе с документами я получила раньше, чем водительскиеправа. Я смотрела, как отец защищает убийц, насильников, растратчиков,вымогателей, террористов, растлителей малолетних, садистов, детоубийц и детей,убивших собственных родителей. Пока я была в университете, работала на него посорок часов в неделю, теперь же у меня уходит уже пятьдесят. В его фирмевосемнадцать юристов, и все очень способные, если не талантливые. Для адвокатаэто отличная практика, а я работаю уже много лет. Сейчас мне двадцать пять, и вбудущем я собираюсь стать преуспевающим специалистом по уголовному праву,таким, как мой отец, меня ждет блестящая карьера борца за отмену смертнойказни.

– И это все?

– Отец до отвращения богат, и хотя они с матерью являютсяирландскими католиками, я у них единственная дочь. Денег у меня побольше, чем увас, так что работать на вас я стану бесплатно. Мне не нужен оклад. Впоследующие три недели вы не потратите на меня ни цента. Я займусь всейдокументацией, печатанием на машинке, буду отвечать на телефонные звонки. Могудаже таскать ваш кейс и готовить кофе.

– А я уж испугался, что вы захотите стать моим партнером.

– Нет. Я женщина, и сейчас я на Юге. Я знаю свое место.

– Почему вас так заинтересовало это дело?

– Хочу присутствовать в зале суда. Я люблю уголовныепроцессы: там острее ощущаешь жизнь, там атмосфера сгущается так, что ее можнорезать ножом. Зал битком набит, кругом вооруженная охрана, половинаприсутствующих ненавидит обвиняемого и его защитника, а вторая половина молитБога, чтобы вашего клиента оправдали. Вот это мне по нраву. А уж вашпредстоящий процесс – это вершина. Я не южанка, и местный уклад жизни побольшей части сбивает меня с толку, но я успела полюбить его какой-то страннойлюбовью. Сама не могу понять, в чем тут дело, просто попала под действиекаких-то чар. Расовые предрассудки у вас абсолютно чудовищны. Присутствовать насуде чернокожего отца, который убил двух белых за то, что они изнасиловали егодочь, – да мой отец заявил мне, что взялся бы за такое дело без всякогогонорара.

– Скажите ему, чтобы он оставался у себя в Бостоне.

– Это же мечта любого адвоката! Мне просто хочется там быть.Я не стану вам помехой, обещаю. Только позвольте мне заниматься всякой черновойработой и следить за ходом процесса.

– Наш судья, Нуз, ненавидит женщин-адвокатов.

– Как и всякий судья-мужчина на Юге. А потом, я же неадвокат, я только студентка, изучающая право.

– Это вы ему сами объясните.

– Значит, вы согласны взять меня на работу?

Джейк отвел от нее взгляд и сделал глубокий вдох. Новаяволна тошноты, правда, не такая сильная, как первая, поднималась к горлу,молоточки в мозгу возобновили свою дьявольскую работу. Он чувствовал, что скороопять придется бежать в ванную.

– Да, вы ее получили. Мне и в самом деле понадобитсянекоторая помощь в работе с бумагами. Подобные дела всегда очень запутаны, чтовам, я уверен, и так хорошо известно.

Улыбка ее была милой и располагающей.

– Когда я начну?

– Сейчас.

Познакомив Эллен с расположением комнат в офисе, Джейк отвелей место в «блиндаже» на втором этаже. Он вручил ей папку с делом Хейли, иЭллен в течение примерно часа занималась выписками из него. Сам же Джейк решилотдохнуть.

Он поднялся с дивана, стоявшего в его кабинете, в половинетретьего и направился в расположенную внизу комнату для заседаний. Эллен сняласо стеллажей примерно половину книг и разложила их по всему столу; большинствотомов ощетинилось закладками через каждые пятьдесят страниц. С чрезвычайно занятымвидом Эллен писала что-то в свой блокнот.

– А у вас неплохая библиотека, – заметила она, не поднимаяголовы.

– Кое-какие из этих фолиантов не раскрывались лет двадцать.

– Я поняла это по пыли.

– Есть хотите?

– Умираю от голода.

– Тут, за углом, есть небольшое кафе, их фирменное блюдо –жирная свинина и жареные овощи. Мой желудок требует сейчас именно такой пищи.

– Звучит очень аппетитно.

В обход площади они отправились к Клоду, у которого, ввидутого что стояла вторая половина субботы, народу было немного. Среди посетителейони оказались единственными белыми. Сам Клод отсутствовал, и без него впомещении стояла оглушительная тишина. Джейк заказал чизбургер, жареный лукколечками и три порошка от головной боли.

– Голова болит? – спросила у него Эллен.

– Раскалывается.

– Стресс?

– Похмелье.

– Похмелье? А я-то думала, что вы трезвенник.

– Это еще с чего вы взяли?