Колдун и кристалл - Стивен Кинг

– Как ты можешь? – Слова друга шокировали Алена. – Она ненесет ответственности за…

– Ой ли? Она ходила с ним в СИТГО. Она видела то, что виделон. Бог знает, что он ей рассказывает после того, как они перестают изображатьчудовище о двух спинах. И она далеко не глупа. Ты посмотри, как ловко она всеустраивает. – Ален догадался, что Берт говорит о трюке с кошельком. – Онадолжна знать, что стала помехой в достижении нами цели. Должна знать!

Горечь его выплеснулась наружу. Он ревнует ее за то, что онаувела его лучшего друга, подумал Ален. Он ревнует и своего лучшего друга,потому что ему досталась самая прекрасная девушка из тех, кого ему доводилосьвидеть.

Ален наклонился и схватил Катберта за плечо. Когда Бертповернулся, его поразила суровость лица Алена.

– Это ка.

Катберт пренебрежительно фыркнул:

– Если бы мне подавали горячий обед всякий раз, когда кто-товозлагал вину за воровство, сладострастие или прочие человеческие слабости нака…

Пальцы Алена сжались сильнее, причиняя боль. Катберт мог бывырваться, но не стал. Он не отрывал глаз от лица Алена. Шут, хотя бы на время,исчез.

– Чего мы не можем себе позволить, так это винить их вчем-либо, – возразил Ален. – Неужели ты этого не понимаешь? Если ка унесла их,они в этом не виноваты. Не можем мы их винить. Мы должны это осознавать. Он намнужен. И, возможно, нужна и она.

Долго-долго смотрел Катберт в глаза Алена. Ален видел, какзлость Берта борется со здравым смыслом. Наконец (возможно, ненадолго) здравыйсмысл победил.

– Хорошо, согласен. Это ка – любимый всеми козел отпущения.Для того и существует великий невидимый мир, не так ли? Иначе на кого бы мымогли возложить ответственность за проявление собственной глупости? А теперьотпусти меня. Ал, если только не хочешь сломать мне плечо.

Ален убрал руку, сел. На душе у него полегчало.

– Теперь бы только понять, что нам делать со Спуском. Еслимы в самое ближайшее время не начнем пересчитывать…

– Есть у меня одна идея, – прервал его Катберт. – Правда,она требует доработки. Я уверен, Роланд сможет помочь… если кому-то из насудастся на несколько минут завладеть его вниманием.

Они помолчали, оглядывая двор. В бункере уютно ворковалиголуби. Ален свернул самокрутку. Времени на это ушло немало, конечный продуктмог вызвать у заядлого курильщика разве что улыбку, но она не развалилась, когдаАлен раскурил ее.

– Твой отец содрал бы с тебя шкуру, если б увидел у тебя вруке сигарету. – В голосе Катберта слышалось восхищение. А вот годом позже,когда Охотничья Луна вновь поплыла по небосводу, уже все трое стали заядлымикурильщиками, обожженные солнцем молодые люди, оставившие позади свою юность.

Ален кивнул. От крепкого табака Внешней Дуги у него головашла кругом и першило в горле, но сигарета успокаивала нервы, а именно сейчасего нервы нуждались в успокоительном. Насчет Берта он ничего сказать не мог, носам чувствовал в ветре запах крови. Возможно, и той, что предстояло пролить им.Его это не пугало, во всяком случае, пока, но не могло не тревожить.

Хотя Катберта и Алена с детских лет учили воевать, они, каки огромное большинство подростков их возраста, свято верили, что старшие вседелают лучше их, особенно если речь шла о стратегическом планировании. Онитакже полагали, что взрослые всегда знали, что делают. Роланд, даже ослепленныйлюбовью, воспринимал взрослых куда более прагматично, но его друзья забыли, чтов игре в «Замки» обе стороны не ведают о маневрах противника. И они бы оченьудивились, узнав, что по крайней мере двое из трех Больших охотников за гробамиочень нервничают из-за юной троицы из Привходящего мира и крайне издерганывыжиданием, взятым на вооружение обеими сторонами.

Как-то ранним утром, когда в небе еще светилась половинкаОхотничьей Луны, Рейнолдс и Дипейп спустились вместе со второго этажа «Приютапутников». В большом зале царила тишина, прерываемая разве что всхрапываниями.В самом большом салуне Хэмбри веселье закончилось до следующего вечера.

Джонас в компании молчаливого гостя раскладывал пасьянс«Канцлер» на столике Корал слева от дверей. В это утро он надел плащ: дыханиелегким парком вырывалось изо рта, когда он наклонялся над картами. До утреннихзаморозков дело еще не дошло, но они были явно не за горами. Об этомсвидетельствовал холодный воздух.

Курилось и дыхание гостя Джонаса. Кимба пришел в толстомсером, с крошечными оранжевыми крапинками, пончо. Они как раз собралисьобсудить интересующие их вопросы, когда Рой и Клей

(Пинч и Джилли, подумал Раймер)

показались на лестнице. И их ночь, проведенная у шлюх навтором этаже, закончилась.

– Элдред, – поздоровался Рейнолдс.

– Сэй Раймер.

Раймер кивнул, чуть поморщился, переводя взгляд с Рейнолдсана Дипейпа:

– Долгих вам дней и приятных ночей, джентльмены. –Разумеется, мир сдвинулся, подумал он. И доказательство тому – эти две темныеличности, играющие столь важные роли во всей этой истории. Впрочем, и самДжонас не намного их лучше.

– Можем мы перекинуться с тобой парой слов, Элдред? –спросил Клей Рейнолдс. – Мы с Роем поговорили и…

– Напрасно, – дребезжащим, как всегда, голосом ответилДжонас. Раймер не удивился бы, если б такой голос оказался у Ангела смерти. –Разговоры ведут к мыслям, а мысли для таких, как вы, парни, опасны. Все равночто ковырять в носу патронами.

Дипейп загоготал, словно не понял, что смеются-то над ним.

– Джонас, послушай, – начал Рейнолдс и в нерешительностипосмотрел на Раймера.

– Ты можешь говорить при сэй Раймере. – Джонас выложил новыйряд карт. – Он, в конце концов, наш основной работодатель. Я раскладываюпасьянс «Канцлер» в его честь. На лице Рейнолдса отразилось недоумение.

– Я думал… то есть мне казалось, что мэр Торин…

– Мэра Торина не интересуют детали нашего договора сБлагодетелем, – ответил Раймер. – Он вполне доволен той долей прибыли, чтопричитается ему в этой сделке, мистер Рейнолдс. Сейчас главная забота мэра –приближающая ярмарка Жатвы. Он хочет, чтобы все прошло гладко, дабы потом…материализовать договоренности, достигнутые с известной тебе юной леди.

– Ох уж эти дипломатические обороты, – покачал головойДжонас. – Сейчас, Рой, я тебе все растолкую. В эти дни мэр Торин главнымобразом гоняет шкурку, мечтая о том, как его червячок залезет в персик СюзанДельгадо. Готов поспорить, что в тот момент, когда раковина откроется и онувидит перед собой жемчужину, ему не удастся добраться до нее. Сердце у негоразорвется от возбуждения, и он замертво рухнет на юную красотку. Да, так ибудет!