Поток - Сири Петтерсен

Снаружи стучал дождь. Заплакал ребёнок. Поток пронёс звук сквозь камень, и бесстыдный громкий вопль вонзился в Хирку. Только дети способны так реветь.

Девушка приложила ладони к стене и вцепилась в кладку, которая тут же начала таять под пальцами. В горле пересохло. Приходилось бороться за восстановление самообладания. За то, чтобы помнить основную цель. Что значил плач одного ребёнка по сравнению с гибелью мира? С гибелью нескольких миров? Многие должны умереть, чтобы остальные жили. Поэтому Хирка сейчас находилась здесь. Вот поэтому.

Я не боюсь.

Эту ложь она повторяла много раз, но не понимала размеров этой лжи. Раньше не приходилось бояться ни за кого, кроме себя. За собственную жизнь. Теперь в качестве предводителя армии она боялась за всех. За её провал расплачиваться придётся всем.

– Они не придут, – раздался шёпот Скерри из-за спины.

– Равнхов уже в пути, – ответила Хирка.

– Откуда…

Девушка шикнула и велела:

– Слушай…

– Всё тихо, – после секундной паузы ответила Скерри.

– Вот именно…

На улицах никто не кричал и не пел. Не доносилось стука копыт о булыжники мостовой. Не было слышно музыки из трактиров. В городе царила тишина, как в Шлокне. Безмолвие напуганных до смерти. Все заперлись в домах. Маннфалла ждала.

Вдалеке раздался крик. Хирка склонила голову набок и вскоре различила ещё один. А потом донёсся звон с колокольни. Звук быстро распространялся по городу. Сигнал тревоги. Кто-то пробежал вдоль стены – стражи в тяжёлых сапогах.

Началось.

Сердце билось тяжело, почти против воли, как будто пыталось погрузить Хирку в дурман. Пыталось заставить поверить в то, что она сможет остаться здесь, в темноте. Забыть о войне. Забыть о Потоке. Просто спрятаться в стенах, в то время как мир снаружи будет рушиться. Потому что именно это и произойдёт. Всё рухнет.

Хирка стояла спокойно, а вот в городе царила суматоха. Кто-то выкрикивал приказы, отправляя стражей в одном направлении. Поток доносил их слова сквозь камни кладки.

Равнхов. Блиндбол. Слепые!

Скерри нетерпеливо дёргалась. Дочь Грааля взяла её за руку и дождалась, пока за стеной всё не стихло. Пока все до единого охранники Маннфаллы не убежали в Эйсвальдр, расположенный в конце города.

– Выступаем, – отдала приказ Хирка.

Слова полетели по рядам. Зазвенели доспехи. Умпири готовились. Хлопали друг друга по плечам, желая удачи или прощаясь на всякий случай. Даже трупорождённые не могли быть уверены в том, что выживут.

Хирка слилась с Потоком. Его почти липкая, тёмная и глубокая невидимая мощь плотным кольцом окружила девушку. Она подтянула вязкую густую силу к пальцам, сжала кулак и ударила в стену.

Камни вздрогнули ещё до того, как рука соприкоснулась с ними. В темноте раздался треск. Потом стук. И наступила тишина. Хирка поднесла пальцы к кладке, которая больше не казалась монолитной, а состояла из воздушных, мелких-премелких частиц. Те пока держались вместе.

Первая за тысячу лет потокоплёт развела руки в стороны.

Камни взорвались, и миллиарды песчинок зависли в воздухе, словно на мгновение усомнились, что делать. А потом осыплись на землю, оставив кривой пролом в стене.

Всё скрипело. Хирка слышала, как далеко у неё за спиной рушился туннель. Тесное пространство заполнилось пылью.

Хирка прикрыла лицо рукой, чтобы защититься. Затем схватила шест, шагнула вперёд и выбралась из стены между двумя покосившимися домами. Следом повалили Умпири, выталкивая свою предводительницу всё дальше.

В городе стоял поздний дождливый вечер. Из узкого тупика она вышла на улицу. В окно ближайшего дома высунулся испуганный настороженный мужчина и заметил Хирку.

– Нельзя ходить по улицам, девочка! Они идут! У нас есть место, если…

Дочь Грааля посмотрела на имлинга. Он удивлённо заморгал, а потом увидел выходящих из тупика Умпири и замер. Однако даже не попытался закрыть ставни, слишком захваченный зрелищем.

Хирка шагала вперёд, пока не добралась до улицы Даукаттгата, и только там оглянулась. Скерри, Раун, Ход и Тир шли рядом. За ними следовали остальные воины. По четверо в шеренге. Бесконечно длинные ряды. Бледный змей, извивающийся по улицам и сверкающий под дождём.

Хирка не ожидала, что всё будет вот так. Она думала, что армия слепых встретит хаос. Крики. Панику. Но те немногие, кто решался высунуться в окно, просто стояли и смотрели. Молча. Остолбенев.

Полный мужчина вышел на крыльцо, чтобы приколотить доску к окну, на котором не было ставней. Жалкая страховка на случай, если охранники Маннфаллы падут. Он уставился на Хирку, шагающую во главе войска трупорождённых, да так и остался стоять, приподняв руку с молотком. Челюсть имлинга отвисла, и два гвоздя со звоном упали на лестницу. Потом он вжался в стену там, где была тень.

Отряд миновал небольшую площадь с закрытыми лавками. Девушка хорошо помнила это место. Однажды она попыталась затеряться здесь в толпе. Тогда к ней был привязан хвост мертвеца. На ящике стояла старуха и вещала о потомке Одина замершим от страха слушателям. Хирка помнила каждое слово.

Потомок Одина явится первым. Верны слова мои. Слепые – её рабы. С собой она принесёт весь пепел Шлокны.

В те времена слова пророчества казались полным бредом.

Фонари вдоль дороги догорели. Несмотря на то что наступила ночь, никто не потрудился зажечь их вновь даже здесь, в купеческом районе. А вот светильники рядом с Эйсвальдром ещё мерцали.

В конце улицы вздымалась стена. Одинокий белый великан. Стражей около неё не выставили, чуть выше тоже. Все думали, что опасность надвигается снаружи.

Хирка прошла через арку в огромном барьере, который отделял Маннфаллу от Эйсвальдра. Бедных от богатых. Народ от Совета. В стене, которую построили, чтобы остановить слепых.

Девушка ходила здесь и раньше. Тогда она была очень одинокой. Сейчас у неё за спиной раздавались тысячи тяжёлых шагов.

Страж с мечом наголо бежал через площадь. Обитые сталью сапоги стучали по брусчатке. Затем заметил армию слепых и Хирку во главе. Она надеялась, что охранник продолжит путь, но разум, судя по всему, покинул растерявшегося имлинга. Он сбросил скорость и остановился, касаясь мечом земли, не издав ни крика и не совершив ни одного движения, которое бы свидетельствовало о желании сражаться. Лишь снял с головы шлем и прижал его к груди, как кубок. Внутрь полились потоки дождя.

Хирка прошла мимо. Никто не тронул замершего от страха стража. Умпири знали правила: нападать, только если подвергнутся нападению. Не раньше.

Вскоре стали слышны кошмарные звуки битвы. Они доносились всё громче и громче. Небо над Блиндболом окрасилось в оранжевый цвет. Хирка нашла Поток и поискала признаки его усиления, но ничего не обнаружила. Он казался таким, как обычно. Вечным и терпеливым.