Поток - Сири Петтерсен

Слепые ссорились из-за лучших комнат. Из-за пыльных бутылок с отвратительным на вкус вином, которое обнаружилось в подвалах. И из-за того, кому чем заниматься. Мир менялся. Народ собирался на войну.

Хирка и раньше наблюдала за подготовкой к сражению. В Равнхове. Но сейчас всё выглядело иначе. Никто не готовился к смерти. Никто не смазывал оружие и не точил мечи. Нигде не было видно ни одного щита, даже у оставшихся внедомных и падших. Доспехи служили не защитой, а демонстрацией того, что больше всего любили Умпири: себя самих.

Хирка уселась на разрушенную стену дома и принялась рассматривать полукруглую верхушку оконного проёма у своих ног. Остальное скрывалось под снегом. Затем разложила льняное полотенце, вынула печенье и начала медленно его есть. Этот ритуал был древнее стены, на которой сидела девушка, но здесь он казался чужеродным. Подавив дурноту, Хирка закрыла глаза и услышала карканье воронов. Они словно знали, что скоро предстоит обильное пиршество.

А что будет делать она в то время, как другие станут кормом для птиц на поле битвы?

Примется балансировать между спасением и лишением жизней. Позаботится о том, чтобы как можно меньше воинов погибло, насытив при этом Поток.

Как я попала сюда?

Казалось, тело принадлежало кому-то другому. Хирка утратила контакт с ним и хотя знала, что её сущность находится где-то там, глубоко внутри, сейчас следовало сдерживать эмоции. Запереть их на замок, чтобы хватило душевных сил выдержать то, что должно случиться. Хирка должна ещё немного побыть Дрейри. Её ждали на военном совете.

А потом?

Думать только о текущем моменте.

Хирка завязала оставшееся печенье и спрятала свёрток в карман, после чего встала и направилась в сторону города. Она шла в зал, где камни тянулись к потолку, как колонны, поддерживающие вечность. Мёртвые сейчас, потому что по другую их сторону никто не сливался с Потоком.

Пол был голым. Снег и время разъели узоры на плитках и превратили их в пёстрый покров сине-зелёных оттенков. Как барашки на беспокойном море.

Хирка нашла лестницы, ведущие наверх. Старый зал Совета свисал с потолка, как огромная лампа. Чёрный с жёлтыми окнами по всей окружности. Некоторые из них треснули или разбились. Это сооружение как две капли воды было похоже на башню Всевидящего в Маннфалле. Вплоть до узкого моста. Служа ещё одной демонстрацией того, как Наиэль попытался воздвигнуть себе новый дом в Имланде.

Хирка пересекла мост, но осталась стоять перед приоткрытой дверью. Остальные уже собрались. Совет. Представители девяти высших домов. И те, кого нельзя было исключить из обсуждения по другим соображениям. Скерри, которая обеспечивала связь с Граалем. Всевидящий, поскольку все увидели первое за долгие годы рождение от ворона.

Голос Ход раздавался громче всех остальных:

– Она молода, Грааль. Как мы можем ожидать дисциплинированности от той, кто ещё и четверти века не прожил? Я не ставлю под сомнение её намерения и то же самое могу сказать и о собственном сыне. Молодые ничего не знают. А то немногое, что знают, тут же забывают. Вот в чём проблема.

Хирка вошла в зал. Наступила тишина. Лишнее подтверждение, кого тут обсуждали.

– Проблема заключается не в том, что мы забыли, – девушка пристально посмотрела на Ход, – а в том, что вы до сих пор помните.

Глава правящего дома вскинула подбородок, который стал ещё более дряблым с их прошлой встречи. Теперь старость будет наступать быстро. Но хорошо, что Ход не пряталась в золотой комнате. Умпири было полезно видеть увядание. Этот распад касался всех их.

Свободного стула не нашлось, поэтому Хирка поступила как раньше: забралась на стол и уселась в самом конце, рядом со скелетом ворона. И продолжила говорить, чтобы никто не успел запротестовать:

– Вы помните слишком много. Обсуждаете старинную несправедливость минувших эпох, словно все случилось вчера. И испытываете отвращение к целой расе за потерю, в которой повинен один из вас. Из вас! Не один из них. Вы говорите о мести, как будто в Имланде остался хоть один имлинг, кто жил в те времена. Самому старому из обитателей мира лишь немногим более ста лет.

– Думаешь, мы этого не знаем? – Ход надменно склонила голову набок.

– Ведёте вы себя так, будто не знаете, – ответила Хирка. – Что важнее? Поток или Имланд? Если бы вам пришлось выбирать?

– Кто-нибудь может принести ей стул? – расстроенно спросил Тир, вызвав всеобщий смех.

Хирка ощущала себя безучастной и холодной. Она уже нарушила столько правил, что следовало продержаться до конца, ведь предстояло нарушить ещё больше. Она встала на столе и сказала:

– У меня нет когтей, Тир. Нет клыков. Но я побывала в трёх мирах. Меньше чем за двадцать лет своего существования я повидала больше, чем ты за две тысячи, и будешь глупцом, если решишь не слушать меня.

– Хирка… – раздался слабый голос Грааля.

Девушка проигнорировала его и прошагала в другой конец стола, объявив:

– С тех пор как я прибыла сюда, вы так удивлялись моим слабостям, как будто вам они не знакомы. Ведь если вы и умеете что-то, так это скрывать свои изъяны. – Она опустилась на корточки перед Тиром. – Ты бы никогда не признал, что на что-то неспособен. Мало что пугает тебя больше, чем собственная неполноценность. Я же? Я открыто говорю о своих недостатках. И не боюсь своей слабости. Как думаешь, делает ли это меня сильной? Следует отбросить высокомерие, чтобы решиться сознаться в своих недостатках, так? И ты по-прежнему думаешь, что мне нужен стул, Тир?

Собеседник смотрел на Хирку, разинув рот. Прирученный дикарь с чёрными волосами, собранными в железные кольца. Она пристально смотрела на члена Совета, стараясь не моргать, потому что знала – он видит глаза, подобные его собственным. Не глаза имлинга. И понимал, что она сотворила. А ещё верил, что она им необходима. Как минимум для того, чтобы воплотить планы по объединению домов. А потому девушка выпрямилась и продолжила наседать на собравшихся:

– Я Хирка, дочь Грааля, сына Рауна из дома Модрасме. Но, что ещё важнее: я приняла рождение от ворона. И заявляю, что могу вернуть вам Поток. Не в Имланде. Не в изгнании. Здесь. – Она ударила себя в грудь. – Здесь! Нифель станет таким, как был когда-то. И Гиннунгад. Но тогда нам придётся поступить по-моему. Следовать тому, что говорят вороны.

– Ты общалась с-с-с ними? – Всевидящий сделал шаг вперёд. У него и у Скерри не было мест в Совете, поэтому они оба стояли в углу зала.

– Я и есть ворон. – Хирка снова вернулась на другой конец стола. – Вы недосчитались нескольких сотен падших и внедомных. Они находятся в Имланде и встретят нас там, в бою против армии Совета. Они нападут снаружи, мы придём изнутри.

– Ты подготовила стратегию без нашего участия? – Ход положила ладони на стол. Вокруг костяшек пальцев появились морщинки.

– Нет, стратегия означала бы, что ушедшие выступают на твоей стороне, но это уже не так. Падшие восстали, и что из этого выйдет, никто из нас не знает, но это в любом случае окажется полезно. Маннфалле придётся сражаться на два фронта.