Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

издалека. Попытаюсь расшевелить его. Может, ему будет интересно сгонять в музыкальный магазин. Я бы купил ему, что он выберет. Что-то в таком духе. Парню нужно общение.

— Ах, Ладя… если бы всё было так просто. Ладно, подумаем об этом позже. Нечего портить такой хороший вечер. Пойдём расслабляться. — Оля обняла Владислава, поцеловав его в щёку.

Их силуэты растворились в толпе приглашенных. Музыка сделалась чуть громче. Тела принялись танцевать куда ожесточённее, изредка проскальзывали немые перешептывания.

Оля села в углу на один из кресло-мешков, прихватив с собой интересный коктейль. Танцевать ей не хотелось, а может она считала, что это удел молодёжи.

Владислав тоже избежал участи попасть в вихрь мускуса тел. Парочка молоденьких красавиц пытались его завлечь, но мужчина деликатно, но твёрдо прошел дальше к противоположному углу, где стоял седоватый мужичок с молоденькой девчонкой. Она явно не принадлежала к кругу приглашенных лиц. Дедуля взял её как свой плюс один. Крутой сразу разглядел в ней элитную проститутку. Сегодня она зарабатывает на хлеб с икрой, отыгрывая интерес и возбуждение к этому богатому дяде, который никогда на ней не женится, а завтра уже [ЦЕНЗУРА] в погоне за освобождением от собственной падали.

Улыбаемся и машем. Увидев Владислава, мужчина лёгким движением отсылает спутницу погулять со сверстниками. Она улыбается, целует своего покровителя в щёчку и, кокетливо виляя хвостиком, растворяется.

— Владислав. — Протянул Понтыненко руку.

— Антон Арсеньевич. — Ответно поприветствовал Крутой.

— Хорошо выглядишь. Я смотрю, ты оброс лёгким солидным жирком.

— Да какое там, солидность… Живём одним творчеством. Сами вы, я смотрю, не хвораете. — Владислав при этой фразе повернулся в сторону радостно пляшущей спутнице Понтыненко.

— Да какое там… Только и остаётся, что тратить нажитое. Сейчас работы не так, чтобы много. Уже составили план-лист на пять лет вперёд. Теперь всей шайкой просто прозябаем на ровном месте.

— Какие-то новые музыкальные проекты планируются?

— Не беспокойся, иди по заданному курсу. Для тебя, мой дорогой, всегда найдётся место под солнцем.

— Благодарю на добром слове. Просто на всякий случай уточняю, вдруг у вас наверху решили подключить новые идеи. Нужно, так сказать, быть в курсе.

— Да куда ещё больше идей, дорогой, — засмеялся Антон Арсеньевич, — уже и не придумаешь. И так уже всех смирили, а дети и внуки этих, когда-то бунтующих стариков, получают извращённое удовольствие от всей… от всех этих недостижимых идей.

— Так они другого и не знают, не удивительно.

— Верно, абсолютно верно. А В-ь наш, горячо любимый, потихоньку чистит и чистит. Иногда становится даже страшно, насколько листы наших предков претерпели улучшений, но что поделать? Ещё немного и детям в школах будут говорить, что первых людей [ЦЕНЗУРА] сам… но куда ему, хе-хе…

— Какой вы категоричный, Антон Арсеньевич.

— Ну а что, хочешь сказать, что ты не согласен со мной?

— Согласен, правда на вашей стороне…

— Вот то-то и оно. Знаешь, Владислав, мне уже много лет, не так долго осталось покупать любовь молоденьких девочек и говорить с тобой, мой любезный друг. Клонироваться, как все эти клоуны, я не собираюсь, поэтому и могу позволить себе хоть иногда с доверенным человеком так поговорить.

— И я за это вам очень признателен.

— Я тоже, дорогой, тоже… — Понтыненко по-приятельски похлопал друга по плечу. — Просто я хочу, чтобы ты понял одну вещь: самое большое счастье для человека, это возможность уйти из жизни с чистой совестью и со всеми сделанными делами. А главное дело у нас какое?

— Вы мне скажите.

— Прожить своё время в УДОВОЛЬСТВИЕ! Понимаешь? А ещё попытаться сделать что-то важное, но опять же, по факту нет ничего важного в мире, кроме самой жизни. И важна она до тех пор, пока существует в теле человека, который думает эту мысль. Всё остальное — шелуха и враки. Мы-то с тобой понимаем, В-ь, все его помощники, все наши органы, одна большая машина. А ещё составляющие: язык, вера, семья, дети, успех, деньги, машины, яхты. Это всё сраная чушь! Порочный круг завязанных людей, продающие счастье другим, чтобы самим купить иное счастье. И так до бесконечности. А по итогу: счастливых не остаётся и вовсе. Ведь откуда взяться счастью, если сам человек не предназначен для него. Наш удел — беспощадное и бессмысленное размножение, а всё остальное — всего лишь спектакль одной ошибки из прошлого, когда обезьяна нечаянно поняла, что с камнем в лапах проще выживать. Сама плоть предназначена для страдания, ведь если это было не так, то страданий просто не было. Всё, что происходит с человеком и нашей Землёй, всё это единственно возможная закономерность движения. Так и должно быть, но это не значит, что я не имею право назвать всё это ДЕРЬМОМ!

— Это вы сильно, нечего возразить.

— Можешь и не пытаться, сынок. Я пришел на твою светскую тусовку не просто так.

— Я догадался.

— Правда?

— Да, вы ведь обычно не ходите на такие мероприятия.

— Ну, тут ты привираешь, но отчасти ты прав. Вообще я действительно пришел, так как хотел развеяться, но ещё я хотел поделиться с тобой одной новостью. Точнее двумя, просто одна вытекает из другой.

— О делах мы могли поговорить и по телефону…

— Нет, не могли! Слушай сейчас внимательно, а когда я закончу, то ты мне ничего не скажешь. Пойдёшь дальше развлекать гостей или что там хозяин вечеринки должен делать? Не важно, придумаешь себе занятие. Телефоны прослушиваются, поэтому скажу я тебе лично на ухо. — Понтыненко вплотную приблизился к лицу продюсера и продолжил. — А теперь слушай внимательно, у нас там наверху свои правила. Мозги каждого «слуги народа» вечно копируют в общую базу, у нас в обязательном порядке берут кровь и прочий биологический мусор. И только для того, чтобы после кончины, полностью восстановить служащего, ведь новенького придётся заново обучать, посвящать в тайны, которые должны знать исключительно единицы. Короче, мы типа бессмертного полка, понял? Я отдал огромную кучу денег и узнал по секрету, что это клонирование действительно так ужасно, как все себе его представляют. Не буду вдаваться в подробности, но я не хочу навечно застрять в этой помойке. Послезавтра я застрелюсь, а перед этим выкраду всю информацию и материалы о себе. Уйду насовсем, и никто мне не помешает, это мое желание. Избавление. Рассказываю тебе, мой друг, только с той целью, чтобы попрощаться. А ещё, чтобы предупредить: ты у них на примете, понял? Просто знай, если ты и дальше будешь так блистательно балансировать контентом для продвижения их бедлама, то можешь в скором времени попасть в список вечно страдающих. Так что подумай хорошо, нужно