Флэшмен и краснокожие - Джордж Макдональд Фрейзер

– Правила корпорации предусматривают, – говорит, – безотлагательную выплату аванса. – С расстояния в ярд я мог убедиться, что она лишь на каких-нибудь дюйма три ниже меня.

– В этом нет необходимости, моя дорогая, – любезно отвечаю я. – Кстати, вы до сих пор имеете преимущество надо мной, мисс… Или миссис, э…

– Кэнди. Миссис Артур Б. Кэнди, – рука с конвертом оставалась протянутой. – Мы предпочитаем, чтобы вы взяли это.

– А я предпочитаю не брать. У Артура, – продолжаю, – отличный вкус.

И не успела она опомниться, как мои руки обвились вокруг гибкого стана. Женщина вздрогнула, но осталась на месте. Я нежно притянул ее к себе и прильнул к губам, наслаждаясь ароматом и стараясь разомкнуть их. Внезапно они приоткрылись, ее язычок соприкоснулся с моим. На пять божественных секунд красотка сплелась со мной в объятиях, но едва я искусно перевел ее в «полуфлэшмен» (одна рука на ее правой груди, друга тискает левую ягодицу, спина прямая), как она аккуратно выскользнула из моей хватки.

– Ага, – говорит и без малейшей видимой суеты занимает свое место за столом и поправляет повязку на глазу. – Артур Кэнди, – хладнокровно продолжает она, – никогда не существовал. Но во время рабочего дня инициал «Б» означает «бизнес». – Ее рука легла на колокольчик. – Оу-кей?

– Бизнес – это такая утомительная штука, знаете. Не думаете ли, что вам стоит прилечь? Все работаете и работаете…

– На ближайшие десять дней у меня все расписано, – перебивает меня она, заглядывая в календарь. – Ага. Планирую быть в Бисмарке в третью неделю мая. Это позволит вам сполна насладиться путешествием. По приезде я свяжусь с представителями пароходной компании Коулсона, и мы сможем организовать встречу в их конторе.

– У меня есть предложение получше. Что, если нам поехать вместе?

– Боюсь, это совершенно невозможно. У меня дела.

– Это понятно, – говорю я, присаживаясь на край стола в вальяжной манере Руди Штарнберга (только вот не припомню, чтобы он при этом опрокидывал на пол пепельницу с окурками). – Мне кажется, миссис Кэнди, что прежде я хотел бы много чего разузнать о вашей корпорации. Как никак…

– Отчет о нашем положении вам может предоставить Городской банк Нью-Йорка, если вас это волнует. Ваш аванс, – она указала на конверт сигаретой.

Я заглянул в него – пачка «зеленых» сотенных – и кинул обратно на стол.

– Вам прекрасно известно – единственное, что меня волнует, это президент корпорации. Окажет ли оная дама честь и согласится ли пообедать со мной сегодня? Прошу вас.

– Благодарю, сэр Гарри, но сегодня я занята.

– А как насчет завтра?

– Завтра я уезжаю в Цинциннати. – Она встала и протянула руку. – Позвольте заверить вас от лица корпорации, что мы в равной степени польщены и обрадованы тем, что вы решили поддержать наше предприятие, – голос излучал холодную официальность, глаз сверкал, полные губы плотно сжались. – А так же сообщить, что на ногах у меня сапоги с заостренным носком и острым каблуком и что мне хотелось бы получить свою руку обратно. Спасибо.

Миссис Кэнди позвонила в колокольчик, и через мгновение ее чертов сторожевой пес был тут как тут.

– Вероятно, я прибуду в Бисмарк на пароходе – корпорация имеет долю в компании, – так что если ваш друг приютит вас до моего приезда, а затем мы сможем с удобствами разместиться на судне. – Ее улыбка была безукоризненно вежливой и безразличной. – Эти пароходы исключительно комфортабельны, и путешествовать по воде гораздо приятнее. Также проще будет ознакомиться со страной. Ага. Уверены, что не хотите получить аванс? Оу-кей. Всего доброго, сэр Гарри.

Я вышел в коридор, переваривая встречу. Прежде всего, меня восхитила манера миссис Кэнди: жесткая, деловитая отстраненность, перемежаемая вспышками безудержной похоти – мне приходилось сталкиваться с подобным, но никогда на таком искусном уровне. Так за чем дело стало? Предложение, конечно, странное, но вполне похожее на правду, даже разумное. По крайней мере, в том конверте были хорошие тысячи, да и мой тонкий нюх подсказывал, что обмана здесь нет. При нечистой игре она сама бы тащила меня на диванчик – я специально устроил ей проверку, заключив в объятья. Нет, я сделал вывод, что миссис Кэнди из тех озорниц, что надевают на свои аппетиты тугую узду в часы работы – она сама так сказала, – зато дают себе волю, стоит только закрыть лавочку. В остальном же ее замысел не лишен смысла: одобрение Отто может принести ей целое состояние – проблема в том, что через меня этот номер не пройдет. Но даже если всей моей выгодой станет только этот авансовый платеж, приятный круиз в обществе президента корпорации с избытком покроет издержки. Да и для этой счастливицы миссис Кэнди тоже. А Элспет еще добрый месяц будет ошиваться в Филадельфии.

Единственной костью в горле была мысль, что, отправляясь в Бисмарк, я окажусь в опасной близости от форта Джорджа Кастера. Такие совпадения мне совсем не по нутру, но сколько я ни крутил, подвоха не мог заметить. Джордж клялся, что пошлет Гранта к чертям и завтра уедет из города. Почему бы не составить ему компанию в пути? Можно даже сделать вид, что меня соблазнило его предложение поучаствовать в дурацкой индейской кампании, если, разумеется, этому ослу доверят ее вести. Да и дорога до Бисмарка покажется веселее…

Но как-то все уж слишком гладко! Безумная идея, что это Кастер подослал миссис Кэнди, дабы заманить меня на Запад и втянуть в свои игры с сиу, промелькнула в уме, но я только рассмеялся. Нет-нет, это чепуха: только не такую экзотическую особу, как миссис Кэнди. И только не такой пуританин, как Джордж.

Поездка по железной дороге оказалась восхитительной смесью скуки и развлечения. Кастер пребывал в истерическом помешательстве, раздираясь между злостью на Гранта и страхом, что оставил Вашингтон без разрешения. Он напоминал маленького ребенка, поломавшего в припадке ярости игрушки и теперь со страхом ожидающего, что скажет папа, когда увидит. Кастер снова начал мести передо мной хвостом, объясняя свои нападки в Белом доме приступом отчаяния. Послушать его, я был вернейшим из друзей, оставшимся рядом, когда все прочие отвернулись от него; источником, из которого он черпает силы и утешение. Неужели я даже готов поехать с ним на Запад? Ах, как это благородно! Даже Энобарб[232] не поступил бы лучше. Можно еще раз пожать вашу руку?

– А что до этой гремучей змеи, Гранта, – вопил Кастер, когда мы вошли в вагон (я потягивал портер, а он, в сдвинутой на затылок шляпе, ожесточенно размахивал тростью), – то пусть попробует помешать мне, если осмелится. У меня есть голос, а у народа – уши! Кондуктор, я – генерал Джордж А. Кастер, для меня заказаны места. Мы еще посмотрим, окажется ли его гнев сильнее чувства самосохранения. Первый в выездке, говорит? Ну и жуткий же, видно, сброд выпускался в тот год из Вест-Пойнта!