Ангелы и Демоны - Дэн Браун

Задыхаясь от нехватки кислорода и стараясь удержатьувесистую книгу в руках, Лэнгдон сполз по лестнице. Затем он, как разглядывающийкомиксы мальчишка, положил ее на пол и открыл первую страницу. Каталог былнаписан от руки на итальянском языке. Каждая страница посвящаласьодной-единственной работе и содержала ее краткое описание, дату создания,местонахождение и оценочную стоимость. В некоторых случаях присутствовало еесхематическое изображение. Лэнгдон пролистал все страницы — в общей сложностиболее восьмисот. Да, Бернини был трудолюбивым парнем.

Еще будучи студентом, Лэнгдон недоумевал, как один человекможет сотворить такое количество шедевров. Позже он испытал огромноеразочарование, узнав, что великие художники на самом деле крайне редкоприкладывали руку к работам, подписанным их именами. Они возглавляли студии, вкоторых учили молодых художников воплощать в жизнь свои идеи. Такие скульпторы,как Бернини, лепили глиняные миниатюры и нанимали других ваять их в увеличенномвиде из мрамора. Лэнгдон понимал, что если бы Бернини пришлось самому доводитьдо ума все свои замыслы, то он трудился бы и по сию пору.

— Указатель, — произнес он, пытаясь прорватьсячерез опутывающую мозг паутину.

Он открыл последние страницы, чтобы просмотреть работы,значившиеся под буквой «F» — fuoco, или «огонь». Но буквы «F», впрочем, как ивсех остальных букв, в каталоге вообще не оказалось. Что они, дьявол их побери,имеют против алфавитного порядка?!

Все работы были размещены в хронологическом порядке. Толькопо датам их создания. От такого указателя не было никакого толку.

Пока Лэнгдон тупо смотрел на бесполезную страницу, ему на умпришло еще одно обескураживающее соображение. Название нужной ему работы вообщемогло не содержать слова «огонь». В двух предыдущих работах — «Аввакум и ангел»и West Ponente — никак не упоминались «земля» или «воздух».

Он провел пару минут, открывая случайные страницы, внадежде, что иллюстрации ему что-нибудь подскажут. Но этого не случилось.Лэнгдон увидел десятки малоизвестных работ, о которых никогда не слышал, нобыло и немало таких, которые он узнал сразу… «Даниил и лев», «Аполлон и Дафна»,с полдюжины фонтанов. Когда он увидел фонтаны, его мозг заработал четче. Вода.Неужели четвертый алтарь науки был фонтаном? Фонтан представлялся ему самойлучшей данью четвертой стихии. Лэнгдон надеялся на то, что схватить убийцуудастся еще до того, когда тот примется за свою последнюю жертву. Найти нужныйфонтан будет сложно. Бернини создал их десятки, и все они находились рядом сцерквями.

Лэнгдон вернулся к задаче, которую ему предстояло решитьнемедленно. Огонь. Листая страницы, он припомнил слова, сказанные Витторией:«Первые две скульптуры были достаточно известны. Во всяком случае, вы слышалиоб обеих». Это вселяло надежду. В его кармане все еще находилась бесценнаястраница, и Лэнгдон напомнил себе, что прежде, чем уйти из архива, ее следуетвернуть. Он уже готовился поставить книгу на место, как вдруг увидел нечтотакое, что заставило его задержаться. В индексе было множество сносок, и однаиз них, случайно попавшаяся на глаза, показалась ему странной.

В сноске говорилось, что знаменитая скульптурная группаБернини «Экстаз святой Терезы» вскоре после презентации была перенесена изВатикана в другое место. Лэнгдон уже был знаком с непростым прошлым этойработы. Несмотря на то что некоторые считали ее шедевром, папа Урбан VIII нашелскульптуру слишком откровенной для Ватикана и отправил ее в какую-томалоизвестную часовню на окраине города. Внимание ученого привлекло то, чтоместом ссылки «Святой Терезы» оказалась одна из пяти церквей, значившихся в егосписке. Кроме того, в сноске говорилось, что скульптура была перемещена туда попредложению Бернини — per suggerimento del artista.

По предложению художника? Лэнгдон ничего не мог понять. Вэтом не было никакого смысла. Любой творец желает, чтобы его шедевр моглиувидеть как можно больше людей. А здесь вдруг какая-то забытая Богом и людьмицерквушка.

Если, конечно…

Лэнгдон даже боялся об этом думать. Неужели подобноевозможно? Неужели Бернини сознательно изваял столь откровенную скульптурутолько для того, чтобы вынудить Ватикан спрятать ее в каком-то малоизвестномместе? В месте, которое он сам бы и мог предложить? Это вполне мог быть собор,находящийся на одной линии с направлением West Ponente.

Чем сильнее волновался Лэнгдон, тем яснее перед егомысленным взором вырисовывалась знаменитая скульптура. В ней не было ничего,имевшего хотя бы отдаленное отношение к огню. В изваянии отсутствовалакакая-либо связь с наукой. От порнографии там, возможно, что-то и было, но отнауки — ничего. Какой-то английский критик однажды назвал «Экстаз святойТерезы» «произведением, совершенно непригодным для украшения христианскогохрама». Лэнгдон прекрасно понимал суть этого противоречия. Превосходновыполненная скульптура изображала святую на пике оргазма. В восторгесладострастия Тереза судорожно поджала пальцы ног. Да, сюжет явно не для Ватикана.

Лэнгдон торопливо отыскал в каталоге описание скульптуры.Лишь увидев схематическое изображение статуи, он вдруг ощутил прилив надежды.На рисунке святая Тереза, вне всякого сомнения, испытывала наслаждение, но тамимелась и другая фигура, о существовании которой Лэнгдон совсем забыл.

Ангел. И в его памяти неожиданно всплыла легенда…

Святая Тереза была монахиней, которую канонизировали послетого, как она заявила, что во сне ее посетил ангел. Более поздние критикивысказали предположение, что этот визит имел сексуальный, а не духовныйхарактер. Внизу страницы с изображением скульптуры были начертаныпринадлежавшие самой святой слова. Слова эти практически не оставляли места длясомнений.

…его огромное золотое копье… наполненное огнем… пронзиломеня несколько раз… проникло в мои внутренности… и по моему телу разлиласьтакая сладость, что мне хотелось, чтобы она никогда не кончалась…

* * *

Если это не метафорическое описание весьма серьезного секса,мысленно улыбнулся Лэнгдон, то ничего иного представить себе невозможно.Улыбнуться его заставило и само описание скульптуры. Оно было сделано наитальянском языке, и слово fuoco присутствовало там по меньшей мере раз пять.

* * *

…копье ангела имеет огненный наконечник… …голова ангелаисточает огонь… …женщина объята огнем страсти…

Лэнгдон испытывал сомнения до тех пор, пока не взглянул наизображение ангела. Ангел поднял свое огненное копье, и его наконечник былпохож на указующий луч. «И ангелы чрез Рим тебе укажут путь». Имело значение ито, какого именно ангела изобразил Бернини. Да ведь это же серафим, догадалсяЛэнгдон. Серафим в буквальном переводе означает «огненный».