Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить - Монтегю Родс Джеймс

и злобный, – причем, наверное, первый раз за всю их беседу он не был готов ответить на вопрос. – Это о каком моменте Вы говорите, – переспросил он. Я пытаюсь вспомнить, но что-то не могу. В любом случае, какая разница, что я тогда делал. – Знаете что! – повысил голос доктор Эштон, – Господин Саул, я буду считать себя неизвестно кем, если не скажу вам, что эта ваша игра и тот ужас, который пережил мой племянник, могут весьма дурно сказаться на его здоровье. Врач говорит очень неутешительные вещи. – Лорд Саул умоляюще сложил руки лодочкой и преданными глазами уставился на доктора Эштона. – Мне бы очень хотелось верить в то, что у вас не было никакого злого умысла, по правде сказать, нет никакой на то причины, чтобы вы хотели сделать какое-либо зло бедному мальчику. Как бы там ни было, я не могу целиком и полностью оправдать вас после всего того, что произошло. – В то время, когда он произносил эти слова, снова послышались поспешно приближающиеся шаги, и в комнату буквально ворвалась миссис Эштон, держа в руке свечу, так как уже наступил вечер, и было самое время уходить в свою половину дома отдыхать. Она была словно на взводе. – Вставай! – сказала она. – Идем прямо сейчас. Он умирает. – Как умирает? Фрэнк? Не может такого быть! – В сильнейшем потрясении доктор произнес эти слова, схватил со стола молитвенник и кинулся вдогонку за своей женой. Виконт Саул на какой-то момент задержался там, где находился. А Молли, горничная, видела, как он наклонился вперед и прикрыл лицо руками. Хорошо, если бы это было единственное, что она рассказывала. Еще она говорила, что видела, как лорд Саул прямо таки давился от смеха. Затем, совладав с собой, он спокойно вышел из комнаты и последовал за четой Эштонов.

Как это ни печально, но предчувствие не обмануло миссис Эштон. Я не имею никакого желания описывать подробно сцену расставания мальчика с жизнью, всё, что сохранилось в записях доктора Эштона может считаться основанием для продолжения повествования. Они спросили Фрэнка, не хочет ли он попрощаться со своим другом, Саулом. Им показалось, что мальчик некоторое время напряженно вспоминал о ком идет речь, а потом, как бы встрепенувшись, ответил: – Нет, – был его ответ. – Я не хочу его видеть. Скажите ему, что я боюсь, ему будет очень холодно. – Ты что хочешь этим сказать, мой дорогой? – спросила его миссис Эштон. – Только то, что я и сказал, – ответил Фрэнк. – Да, и еще скажите ему, что я теперь свободен от них, а вот ему есть кого бояться. Кроме того, мне очень жалко вашего черного петуха, тетя Эштон. Он сказал, что мы должны убить его, если хотим увидеть всё.

Совсем скоро он ушел из жизни. Супруги Эштоны пребывали в великой скорби, особенно горевала миссис Эштон. Да и доктор, человек от природы не отличающийся особой эмоциональностью, успел проникнуться чувством глубокой привязанности к мальчику так рано покинувшему этот мир. Кроме этого, в душе у него росло подозрение к Саулу, предчувствие ему подсказывало, что тот ему далеко не все рассказал, что-то показалось ему в в этой истории странным, выходящим за рамки обыденного. Когда он выходил из той комнаты, где стоял гроб с умершим Фрэнком, ему пришлось идти по четырехугольному двору его резиденции в дом звонаря. Звонить за упокой должен был самый большой из соборных колоколов, могилу решили копать на церковном дворе, ведь теперь уже не надо было останавливать бой соборных часов. Медленно возвращаясь домой в темноте, он думал о том, что нужно опять поговорить с виконтом Саулом. Всё эта история с исчезновением черного петуха, глупая, конечно, как на неё не смотри, не давала ему покоя. Возможно, больной мальчик просто бредил, а если нет? Вдруг он вспомнил, что когда-то читал про суд над ведьмой, в котором обвинением послужило участие женщины в незатейливом мрачном ритуале с жертвоприношением петуха[303]? Определенно, он должен увидеть лорда Саула.

По большей части я лишь догадываюсь о ходе его размышлений, нежели чем пишу, опираясь на письменное тому подтверждение. Известно, что состоялась еще одна беседа с виконтом. Вне всяких сомнений остается и то, что Саул должен был (или, как считал доктор, мог бы) дать какое-то объяснение словам Фрэнка, даже в том случае, если из-за всего того, что он рассказал, ему пришлось бы подвергнуться суровому наказанию. Во всяком случае, подробной записи этой беседы не сохранилось. Единственное, что мы знаем, так это то, что лорд Саул провел весь вечер в кабинете доктора, а когда настало время пожелать своему наставнику доброй ночи и идти спать, он совсем не хотел уходить и доктору пришлось его чуть ли не выпроваживать.

Январь подходил к концу. В последние дни января лорд Килдонан, находящийся в это время в Английском Посольстве в Лиссабоне, получил письмо, нанесшее этому тщеславному человеку удар в самое сердце. Его сын – виконт Саул, погиб при невыясненных обстоятельствах, случилось это во время похорон Фрэнка. День, на который было назначено погребение, выдался мрачным, дул сильный ветер, гробоносцы то и дело спотыкались под тяжестью черного гроба с телом покойного, шатающегося из стороны в сторону и норовящего вырваться из рук. Для них в такую непогоду было неимоверно трудной задачей выйти с гробом на крыльцо церкви, а не то что суметь донести его до могилы. Миссис Эштон осталась в своей комнате, женщины в те времена не ходили на похороны родственников. Однако Саул на похоронах присутствовал. Одетый в черный фрак, – траурный костюм той эпохи, с лицом белым как у покойника, он постоянно всматривался куда-то вдаль, пристально и не мигая, при этом раза три или четыре оборачивался и бросал испуганные взгляды через левое плечо. Каждый раз при этом лицо его искажалось и на нем появлялось тревожное выражение, казалось, будто он к чему-то очень внимательно прислушивается. Вдруг он пропал, никто и не заметил, когда это произошло. В тот вечер его уже потом никто больше не видел. Всю ночь ветер стонал и колотил в верхние окна церкви, с диким ревом проносясь над холмами и неистово завывая над колышущимися деревьями. Искать Саула в полях или где-то лесу было бесполезной тратой времени и сил, в такую непогоду крика о помощи услышать было невозможно. Всё, что смог сделать доктор Эштон, так это оповестить об исчезновении юноши своих слуг и церковных служащих, поставить в известность об этом городских констеблей и дежурить всю ночь на пролет в ожидании любых известий.