Труба Иерихона - Юрий Никитин

Боялись, что ворвёмся в их деревню и учиним резню... Как воВьетнаме! Тупые сволочи...

Он сплюнул на землю, тёмный комок беззвучно утонул в слое гниющихлистьев. Джозеф похлопал себя по карманам, предположил:

Если они идут по следу, то оставим им записку, что ли?

Ляхич удивился:

Что же напишете?

Ну, предложим деньги...

Гарриман внезапно бросился к дереву в три обхвата, онивидели, как он торопливо спустил штаны. Воздух наполнился вонью, Гарриманосвобожденно сопел и крякал, тужился. Слышно было, как шипит нейтрализующаязапахи смесь, ни одна собака не возьмёт такой след, все коммандос приученызакапывать или как-то прятать свои отходы. Ляхич подумал невольно, что все этоглупости с маскировкой следов: где не сможет пёс, там след удержит человек.

Это их лес, сказал Джозеф с тоской. Как бы далеко мы ниушли, они в поисках пропитания уходят дальше... Здесь знают каждое деревце!

В поисках пропитания? спросил Гарриман. Какого же чёрта? Мыим привезли это пропитание! Только лежи и жри в три пуза!

Это же русские...

Тем более! Они ж самые ленивые в мире!

Да, но...

Джозеф в затруднении умолк. Что русские не просто ленивые,но даже самые ленивые в мире он знал твёрдо. Но в то же время чувствовал, чтовот так привезти сникерсы тоже ошибка. Это не оскорблённое достоинство, как угорских народов, у русских нет ни гордости, ни достоинства... но всё же ихдесант в эту деревушку был ошибкой.

Французы! вырвалось у него.

Ляхич оглянулся. Распухшее лицо было страшным: пуляпрочертила глубокую борозду, теперь щека распухла, он страдал от боли, хотярану залил анестезирующим клеем.

Какие французы?

Мы французы, сказал Джозеф торопливо, культурные,образованные, демократичные!.. Что пришли в Россию с Наполеоном и принеслиосвобождение от крепостного права! Принесли конституцию, защищающую их права иуравнивающую со всеми слоями общества!.. Французы не понимали, почемуподневольные крестьяне, вместо того чтобы встретить их, как освободителей,нападали на их отряды, а пленных всегда зверски убивали...

Как зверски? невольно спросил Ляхич.

У них есть старый обычай, сказал профессорский сынок сдрожью в голосе. Они пленных привязывают за ноги к вершинках двух деревьев...предварительно пригнув к земле, а потом отпускают!

Ляхича передёрнуло.

Тупоголовые, процедил он на бегу с ненавистью. Тупоголовыерусские свиньи! Не понимают, что мы им несём мир!.. Чёртовы русские... тупыегрязные свиньи!.. Даже негры, эти тупые грязные свиньи, не такие тупые игрязные...

Я говорил, ответил на бегу Джозеф, я предупреждал...

Что ты предупреждал?

Что вот так же обожглись французы.

Ляхич на бегу начал сворачивать, уже видел, что на вершинесопки сосны стоят так плотно, что с вертолёта их не увидеть, не сброситьлестницы, нужно попытаться найти поляну, в любом лесу всегда есть поляны,проплешины, пустоши, на которых почему-то никогда не растут деревья, даже нерешаются пустить корни кустарники...

С сопки, хоть и наискось, бежать было намного проще, но враспадке с разгону влетели в настоящее болотце. Помчались как три огромныхбизона, гнилая вода взлетала выше головы. Ляхич видел, как на бегу оступилсяГарриман, исчез в туче брызг, а когда начал подниматься, вода была уже выше пояса.

Ляхич пробежал ещё с десяток метров, пока понял, чтоГарриман так и остался, барахтается, Джозеф упал впереди за широкий пень,выставил ствол автомата.

Они видели, как Гарриман погружается в гнилую воду. Похоже,там оказалась трясина. Для любого человека немыслимо утонуть в трясине, как ивообще утонуть: человеческое тело легче воды, тем более трясины, достаточнолишь не стараться выпрыгивать, после чего тело под действием гравитации уходитв воду ещё глубже. Любой может просто лечь на воду, на трясину или зыбучиепески... и без спешки подползать к надёжному твердому берегу... Но на Гарриманене меньше пятнадцати килограммов бронедоспехов, а снять так быстро уже неуспевает...

Гарриман в последнем усилии подпрыгнул, пальцы достали веткунависшего над болотом дерева. Видно было, как всё застыло в зыбком равновесии.Веточка натянулась, едва-едва не переламываясь, но Гарриман не пыталсявыбраться рывком, как сделал бы любой испуганный за свою жизнь человек: тянулмедленно, точно рассчитывая усилия.

Ляхич сделал движение высунуться, но Джозеф ухватил его заплечо. На дальней стороне широкой поляны из-за дерева легко выскочил поджарыймужик с длинноствольным охотничьим ружьём в руках, похожим на винчестер куперовскогоЗверобоя. Из-под нелепой старой кепки ветер трепал седые волосы. За ним следилиоба автомата, но мужик вовремя юркнул за толстый кедр, словно ощутил их запахили как-то определил близость врага.

Тут же следом выбежали ещё двое, помоложе, но тоже сизрезанными морщинами лицами, оба простоволосые, с тронутыми сединой волосами.Заметив Гарримана, они присели за толстой валежиной, и только тогда из-задеревьев выбежали мужчины совсем молодые, почти подростки. У двоих головы былиперевязаны белыми тряпками, свежая кровь выступала на бегу.

Один подбежал к Гарриману, плюнул ему на голову. Гарриманпротянул к нему свободную руку, что-то говорил, Джозеф догадывался, что тотповторяет понятное на любом языке: доллары, много долларов, он даст много долларов...

Парень на бегу захватил растопыренными пальцами ветку. Тахрустнула, переломилась. Гарриман, что находился над грязной жижей по плечи,ушёл под воду.

Ляхич зарычал, его автомат пророкотал коротко. Парень набегу споткнулся, ружьё выпало из рук. По тому, как он падал, Джозеф уже видел,что парень не поднимется.

Зачем... прошептал он.

Вскрикнул, острая боль пронзила ногу. Он с ужасом увидел,как чуть выше щиколотки сапог разворотило. Из лохматой безобразной дырытолчками выплёскивается кровь. Непроизвольно пошевелил ногой, закричал,заплакал от дикой режущей боли.

Все, прокричал он, нас окружают!

Мы отобьёмся, рыкнул Ляхич, мы...

Он вскрикнул раньше, чем Джозеф услышал звук второговыстрела. Ляхич с перекошенным от боли лицом подтягивал ногу. На голенирасползалось красное пятно.

Надо сдаваться! выкрикнул Джозеф.

Нет, отрезал Ляхич. Помощь уже идёт! Я слышал рокотвертолета!.. Нас ищут, нас найдут...

Не успеют, прошептал Джозеф, эти нас изрешетят раньше. Ониуже заходят и со спины... И тогда всё.

Ляхич выругался, ещё одна пуля ударила в край пня, срубилащепку и больно ткнула в бронепластину на плече. Джозеф плакал, автомат уже уног, обеими руками нянчит раненую ногу. Мальчишка... Такие сцены вголливудовских фильмах не показывают. Там любой рядовой и необученный солдатСША идёт через огонь и воду, пачками побивает тупых и не умеющих стрелятьрусских свиней, а сам ну ни царапины, ни соринки, причёска всегда на месте...