Изгой - Юрий Никитин

— Медленно отступаем к крепости!.. Медленно!.. Небежать!

Но его не слушали, рубились яростно, орали, матерились, косыв таких руках страшное оружие, и Турч, сам матерясь, снова бросился в гущусхватки.

Олег увидел, что остатки ворот разметали, как и наспехсложенную баррикаду. В огромный пролом нескончаемым потоком вливаются конныеотряды. Турч и Скиф сражаются мужественно, а отступают медленно, прикрываясобой раненых, которых другие спешно уносили к дворцу.

Ворота спасать поздно, Олег пробежал по стене, выискиваяместо, где спуститься ближе к самому дворцу.

Еще один крупный отряд агафирсов прорвался через площадьпрямо к воротам дворца. Створки распахнулись, навстречу врагу выбежала стража.Агафирсы злобно расхохотались, Олег не успел шелохнуть и пальцем, каксамоотверженных воинов агафирсы разметали как сухие листья.

В окружении десятка закованных в стальные доспехи рослыхвоинов подъехали две женщины. Олег с болью в сердце и чувством вины сразу узналМиш по ее черным как смоль волосам — все еще ни одной седой пряди, гордая ипрекрасная! А рядом невзрачная, исхудавшая женщина, короткие волосы, мелкиечерты лица, морщины на щеках и у подбородка...

Хакама, мелькнула злая мысль. По телу пробежала холоднаясудорога. На миг распахнулась чернота могилы, он даже уловил запах сырой земли.

Женщины придержали коней. Обе смотрели на схватку наступенях дворца. Хакама показала на двух каменных львов, Миш молча кивнула.Олег ощутил, что холодок прокатился по коже и начал сковывать тело, вгрызся вовнутренности. Нельзя туда идти, нельзя... Но если не пойти, сейчас этизакованные в железо отборные воины ворвутся во дворец, а это конец страныГелонии, вторая смерть Гелона, уже настоящая...

Он сбежал по ступенькам, под стеной раненые воиныподнимаются с каменных плит, хватаются за оружие. Настал последний бой,победитель прикончит всех, в первую очередь — раненых. Олег пробежал до вороткрепости, выскочил в залитый солнцем мир кровавой бойни, лязга железа, криковярости и конского ржания ...

Десяток человек из дворцовой стражи, всё, что осталось отохраны крепости, мужественно пытались пробиться к группе телохранителей Хакамыи Миш. Женщины смеялись и указывали на них пальцами. Группка таяла на глазах.Олег увидел, что впереди яростно рубится неизвестный высокий юноша с красными,как огонь, волосами, явно не из числа стражи. Олег видел его со спины, ностранное чувство близкой и острой потери хлестнуло с такой силой, что онзакричал, не помня себя, ринулся к ним через площадь.

Внезапно трое из дворцовой стражи, что держались за спинойнезнакомца, переглянулись, с размаху всадили острия копий в широкую спину юногогероя. Железные лезвия пробили волчовку и погрузились по самые Древки.Остальные пятеро из дворцовой стражи набросились на них с топорами, яростноизрубили, но теперь их уже остановили самих, телохранители Миш с победнымикриками выставили копья и пошли на них ровно и неотвратимо, как смерть.

Олег с разбегу выбросил перед собой огненный шар. Четверыхвсадников сплющило как между двумя раскалёнными добела наковальнями. На местелюдей на конях вспыхнули факелы. На миг прозвенел страшный крик, тут жеоборвался, а на землю упали обугленные кости и оплавленные горящие пластиныметалла. Сильно пахло горелым мясом.

Он рухнул на колени перед юношей, торопливо перевернул лицомвверх. Дикий крик вырвался из груди. На него смотрит его лицо, именно таким онвышел из Леса, вот его зеленые глаза и его пухлые, еще детские губы... Изо ртавытекает струйка крови, лицо быстро бледнеет. Немеющие губы искривились вслабой виноватой улыбке.

— Отец... Прости... Я не успел придумать лучше... Олегзакричал в страхе и ярости, ухватил его голову, прижал к груди. И увидел вдесятке шагов белые от ужаса лица Миш и Хакамы. Колдунья и тцарица смотрели какна выходца из могилы... нет, как на полное крушение незыблемого звездного неба.Их телохранители старались удержать коней, что вставали на дыбы и пятились отдымящихся костей.

— Вы! — закричал Олег страшно. — Вы!.. Вы...моего сына?.. Вы...

Хакама первая прочла в его глазах свою страшную судьбу. Ееруки судорожно натянули поводья. Конь встал на дыбы, дико заржал, началповорачиваться. Олег сам чувствовал, что швырнул настоящую раскаленную добелагору из металла, швырнул с невероятной силой, швырнул с яростью и отчаянием...

Жаркое пламя вспыхнуло на том месте, где находились Хакама иМиш с их телохранителями. Так ему казалось, но Россоха глазами орла увидел согромной высоты бесконечный раскаленный луч, что пронзил войско агафирсов вгороде, прожег огромную дыру в городской стене, через которую проехали бы тривсадника бок о бок, снес дальний холм, сжег лес за два конных перехода ивскипятил там озеро. Угас он только в середине далеких Рипейских гор, гдепрожег невероятно глубокую нору у самого основания горного массива.

Олег рыдал, жизнь сына уходит, а он ничего о нем не знает,ничего, кроме имени его матери, потому что в его облике, облике невра,проступают до боли знакомые чёрточки лица Лиски.

А вне его, казалось, мир застыл, словно все вмерзло в лед.Под стеной кверху лапами огромный дракон, лужа зеленой крови, а головаразворочена так страшно, что руки слабеют, а рукоять топора выскальзывает изрук. Многие в бою видели, что на город налетела целая стая драконов, но где онитеперь?..

А потом все видели, как человек с красными волосами медленноподнял голову. Руки его бережно поддерживали голову юноши, сына, что уже понялигелоны с острой жалостью, а агафирсы — с ужасом, ибо из зеленых глаз этогострашного человека смотрела сама смерть.

— Всем гелонам! — вскрикнул этот человекнечеловеческим голосом, от которого дрогнула земля и закачалось небо. —Все гелонам отступить!

Уцелевшие воины послушно попятились, даже израненный и шатающийсяТурч попятился. Агафирсы пробовали их преследовать, но один из военачальниковзаорал, что это ловушка, всем стоять на месте.

Олег бережно опустил голову погибшего сына на каменнуюплиту. Встал, выпрямился, взгляд зеленых глаз был нечеловеческим от бешенства.На той стороне площади перед крепостью отряд агафирсов в сотню человек готовринуться в распахнутые ворота...

— Вы хотели войны, — сказал он хриплым донеузнаваемости голосом, — вы ее получите...

Полыхнуло страшное ослепляющее пламя. Вся сотня всадников накрупных конях, все эти отборные воины, закованные в железо, даже кони укрыты отстрел толстыми попонами, — все это вспыхнуло коротким жарким огнем. И тутже на каменные плиты начали падать шипящие от жара расплавленные комочкиметалла, а изредка — темные комочки от сгоревших костей.

Трое или четверо агафирсов, что только въезжали на площадь,увидели на площади бушующее море огня, мигом очутились на земле и бросились всторожевую башню, массивную, сложенную из толстых гранитных блоков.