Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский

освободителем. Очевидно, он был им и для сикулов, которые помнили о своих древних царях и видели возможность в союзе с рабами добиться желанной свободы, за которую боролись несколько сотен лет. Приверженности сикулов царю-чужеземцу, возможно, способствовало и то, что он был жрецом «Матери богов», почитавшейся и ими. Членами царского совета, сообщает историк восстания, «Евн назначил людей, которые казались выдающимися по уму». Имя одного из них, Ахей, указывает на то, что это был соотечественник Полибия, один из участников ахейской войны 146 г. до н. э., проданный римлянами в рабство и нашедший возможность в Сицилии отомстить за разрушение Коринфа и обращение в рабство жителей многих ахейских городов. Ахей возглавил царское войско и прошел по всей Сицилии, освобождая рабов и принимая их в свои ряды.

На западе острова возник самостоятельный очаг восстания во главе с киликийцем Клеоном. Клеон и Ахей, объединившись, разгромили 8-тысячный отряд во главе с римским претором. Не имел успеха в борьбе с восставшими и консул 134 г. до н. э. Успешнее действовал консул 133 г. до н. э., захвативший Мессану и уничтоживший там 8000 восставших. Но осадить Энну, ставшую столицей восставших, и взять ее удалось лишь консулу 132 г. до н. э. Тогда же остров был очищен от скрывавшихся в горах небольших отрядов рабов. Так было подавлено одно из величайших в древности восстаний рабов.

Тиберий Гракх. Одновременно назревает и набирает силу движение крестьянства под руководством Тиберия Гракха. К роли руководителя Тиберий был подготовлен жизненным опытом и воспитанием. Внук победителя Ганнибала Корнелия Сципиона, он как рядовой воин участвовал в осаде и взятии Карфагена, был квестором в армии Манцина и способствовал заключению справедливого договора с нумантинцами. Отказ сената утвердить этот договор и выдача Манцина противнику были восприняты Тиберием как вопиющая несправедливость, подобная той, из-за которой дед покинул Рим и ушел в добровольное изгнание. Несправедливой считал Тиберий и ту ситуацию, в которой оказались римские и италийские воины-победители, не находившие себе места на родной земле: эту землю обрабатывали рабы-чужеземцы.

Воспитатели Тиберия грек Диофан из Митилены и италиец Блоссий из Кум привили юноше идеи стоической философии, предусматривавшие деятельное участие в защите общественной справедливости.

Необходимость аграрной реформы с целью возрождения в Италии свободного крестьянства давно уже дискутировалась в кружке Сципиона, к которому принадлежал и Тиберий Гракх. Член этого кружка Гай Лелий даже внес предложение о наделении землей из общественного фонда безземельных, но, встретив сопротивление крупных землевладельцев, отказался от проведения закона. Так Тиберий пришел к выводу, что цели можно добиться вопреки сенату, опираясь на поддержку тех, кто лишен земли и заинтересован в ней. В 134 г. до н. э. он выдвинул свою кандидатуру на должность народного трибуна. Поскольку по отцу Тиберий принадлежал к плебейскому роду Семпрониев, трибунат был для него открыт.

Объявленное кандидатом в трибуны намерение провести земельную реформу встретило среди избирателей небывалый энтузиазм. Плебеи не только проголосовали за Тиберия Гракха, но испещрили надписями стены, призывая его к решительным действиям.

Вступив в должность, Тиберий Гракх предложил народному собранию вернуться к старому закону Секстия и Лициния, по которому максимальный размер общественной земли в руках отдельных лиц составлял 500 югеров, смягчив его разрешением иметь по 250 югеров еще и двоим из взрослых сыновей держателя общественной земли, так что семья могла владеть 1000 югерами (250 гектарами). Из земли, возвращенной государству, предполагалось выделить неимущим небольшие, по 30 югеров, наделы в наследственную и неотчуждаемую аренду. Осуществление этой реформы было поручено комиссии, наделенной чрезвычайными полномочиями сроком на один год и с правом последующего переизбрания.

Выступая в защиту своего законопроекта на народных собраниях, Тиберий напоминал согражданам о том, какую опасность для государства представляет использование массы рабов (восстание в Сицилии), да и просто взывал к справедливости: «И дикие воины в Италии имеют норы и логовища, куда они могут прятаться, а люди, которые сражаются и умирают за Италию, не владеют в ней ничем, кроме воздуха и света, и, лишенные крова, как кочевники, бродят повсюду с женами и детьми <…> они сражаются и умирают за чужую роскошь, чужое богатство. Их называют владыками мира, а они не имеют и клочка собственной земли».

Своими речами Тиберий зажег сердца слушателей-плебеев. Видные юристы из числа нобилей признали справедливость его доводов и обещали поддержку в сенате. Но те, кто владел общественной землей, кому участки перешли от отцов и дедов, не собирались с ними расставаться. Им казалось несправедливым отдавать землю, в которую вложен труд и средства нескольких поколений. Конфронтация между плебсом и нобилитетом, которая становилась неизбежной при принятии закона, грозила, по мнению многих, большими опасностями, чем разорение крестьянства, все равно неизбежное. Тиберий к тому же не мог рассчитывать на то, что слушавшие его и аплодировавшие ему будут его стойкими сторонниками, – ведь для многих странствия по Италии с женами и детьми были в прошлом, и они худо-бедно устроились в городе, нашли себе покровителей среди нобилей, тех же владельцев общественной земли. Да и сама жизнь в столице мира, несмотря на неудобства, все же представлялась привлекательной. Руки, истосковавшиеся по ручкам плуга, по земле, существовали лишь в воображении Тиберия.

Тем не менее законопроект был принят, хотя и не без сопротивления. Один из народных трибунов, друг Тиберия Марк Октавий, наложил на законопроект вето. Попытки уговорить Октавия, обещав ему возмещение личных утрат от земельного закона, не помогли. И Тиберий поставил на голосование вопрос: «Должен ли трибун, противодействующий народу, оставаться в должности народного трибуна?» Такая постановка вопроса была юридически незаконной: того, что ныне называют «импичментом», римская конституция не знала. Магистрата можно было привлечь к ответственности лишь когда он становился частным лицом. Лишение Марка Октавия власти, какими бы соображениями оно ни диктовалось, противоречило законам и вековым традициям Рима. Тиберий самой логикой политической борьбы был поставлен в положение нарушителя закона, и это давало основание тем, кто держался за общественные земли, считать его мятежником.

Комиссия по проведению аграрного закона, в которую кроме Тиберия вошли его брат Гай и тесть Аппий Клавдий, столкнулась не только с недовольством крупных землевладельцев и противодействием сената, но и с трудностями, для Тиберия неожиданными. Земельные участки, предназначенные для плебеев, без инвентаря, тяглового скота, семян не разбирались. Полагаться на финансовую помощь сената не приходилось.

В это время царь Аттал III завещал свое царство и богатства «сенату и римскому народу». Официальную формулу римского государства Тиберий истолковал таким образом, что сенату в управление достается Пергам, а сокровища Аттала – народу на обзаведение всем необходимым для обработки передаваемых участков. Это было еще одно нарушение закона, ибо и внешняя политика, и управление, и финансы находились в