Вересковое сердце - Рииттая

– Тебе плохо? Боли?

– К этому я привыкла. Собственно, может, это и ерунда, всё уже прошло, и…

Она почувствовала себя дурой. А что если это и правда было похмелье? И Гирд тоже с горячки показалось, что с аурой Орис что-то не так? Она закусила губу, уже собираясь пойти на попятную, но, что-то уловив в её лице, Майрис вдруг схватила её за руку и уверено потащила за собой. Быстрыми шагами она направлялась в рабочее крыло дома. Орис пришлось скакать вприпрыжку, чтобы не отставать.

Рабочее крыло она знала плохо. Не доросла пока до мастерских и лабораторий. Орис бывала раньше только в кабинете Джулеки, а остальные комнаты были закрыты в отсутствие хозяев. Майрис, конечно, без ключа, открыла дверь, тут же узнавшую хозяйку и послушно отворившуюся. Отпустив кисть Орис, на которой остались красноватые следы от пальцев, наставница стремительно влетела в свой кабинет, а Орис тихонько зашла следом, закрывая дверь. Майрис резким кивком указала ей на стул напротив своего рабочего стола. Сама она опустилась в большое кресло, сложила руки в замок и выжидающе уставилась на ученицу. Орис осторожно села на краешек стула.

– Рассказывай.

Смущённая Орис начала говорить, жалея, что Гирд нет рядом. С ней всё казалось бы легче. Майрис слушала её не мигая и, кажется, даже не дыша. Под таким взглядом несчастная Орис всё больше сбивалась и оговаривалась. Когда она завершила свою повесть, Майрис вдруг схватила её за кисть, притягивая руку ближе к себе. Орис ойкнула. Движения наставницы были непривычно грубыми и резкими. Она нахмурилась, подняла голову, снова вглядываясь в лицо Орис этим страшным пронизывающим взглядом. Губы её что-то неслышно шептали. Наконец, она отпустила запястье ученицы. Взгляд её не предвещал ничего хорошего.

– Я встречалась со знакомыми целителями, рассказала про твои узоры.

Так её знакомые – целители? Ух. Насколько Орис успела почитать про другие ордена волшебников, такое знакомство можно было назвать почётным.

Мысль Майрис не продолжила. Она выплыла со своего места и направилась к стоящим вдоль стены шкафчикам со всяческой утварью и ингредиентами. Орис с любопытством наблюдала за её действиями. Она доставала содержимое из баночек и мешочков, взвешивала на небольших узорных весах, после чего ссыпала в большую металлическую тарелку. Пока руки были заняты, Майрис не забывала поучать свою ученицу:

– Я же просила тебя не колдовать и ни во что не вляпываться! Неужели было так сложно несколько недель посидеть в тишине и безопасности? Если бы ты умерла?

– Но я же не умерла, – робко пискнула Орис. Глаза Майрис вспыхнули холодной яростью, заставив ученицу стушеваться ещё больше.

– Могла получить травмы. Лишиться разума. Остаточного.

Орис насупилась.

– Я не виновата. Это вышло… само.

– Само? – Майрис даже оторвалась от своих трав на мгновение, чтобы подарить ученице саркастический взгляд. – Насколько я знаю, магия творится сама, только если она взяла вверх над волшебником. Это называется как-то… ммм… напомни мне слово, вертится на кончике языка…?

– Энтропия, – мрачно буркнула Орис, заламывая лежащие на коленях руки.

– Точно, – Майрис ядовито улыбнулась. – Странно, не вижу у тебя симптомов. Белки глаз не почернели, звучишь вполне адекватно. Признаков волшерадки я тоже не наблюдаю. Кажется, тут имел место не случай «я не хотела, оно само», а «я напилась, хотела сотворить что-то, а получилось как-то так».

Орис поникла. Улыбка Майрис погасла.

– Попытайся думать о последствиях, Орис. Это помогает избежать многих проблем в жизни.

Орис уныло кивнула. Майрис вздохнула, поставила перед ней тарелку и бросила туда спичку. Закурился дым. Пока они дышали, Майрис сказала примирительным тоном:

– Мои друзья согласились с моими выводами. Последствия твоей болезни бывают достаточно тяжкими, но в твоём случае они всё равно слишком обширны. Шрамы вообще не заживают, но дело даже не в этом: у людей с синдромом разбитого сосуда магия стабильно слабая, а у тебя наблюдаются ярко выраженные утечки и вспышки.

Орис с тупым выражением лица смотрела на наставницу. Майрис, привыкшая к этому, не обращала внимание, продолжая повествование:

– Я пришла к выводу, что дело не только в синдроме. Есть что-то ещё, что не позволяет тебе исцелиться. – Майрис мягко скользнула взглядом по её узорам, вдруг удивлённо дёрнув бровями. – Как интересно, – она прищурилась. – Ты, определённо, проклята. Когда успела? В прошлый раз ничего подобного не было. Но очень странно… Проклятье идёт по внешней кромке узора, направлено кнаружи…

Голос наставницы перешёл в невнятное бормотание. Орис невесело улыбнулась. На неё напала всепоглощающая апатия. Слово «проклятье» точно не могло нести за собой ничего хорошего. Говорили, ведьма может проклясть. Но она не переходила дорогу ведьмам. Она их и не видела никогда, ну, не считая Майрис, которая была и не ведьмой вовсе, как выяснилось.

– Это опасно?

Майрис пожала плечами.

– Оно не выглядит опасным. Словно кто-то просто бросил сглаз сгоряча. Такое обычно легко снимается. Надо будет снять.

Замечательно, проблем всё больше. Ну вот что она за человек такой? Натворит дел, а разгребают их другие. И ведь она даже отблагодарить никого толком не может, только добавляет им новых задач. Скоро наставнице всё это надоест, и она отправится искать себе другую ученицу. Не такую бедовую. А брат сбежит обратно в горы, решив, что пусть уж лучше его закопают, чем возиться дальше с любимой сестрицей.

Из печальных мыслей её выдернул серебристый смех Майрис. Орис подняла на наставницу удивлённый взгляд. Майрис казалась беззаботной, почти счастливой, и, как обычно бывало в такие моменты, потрясающе юной.

– Орис, ты невероятна. На ровном месте схватить проклятье на свою голову. Ты напоминаешь мне моего сына. Он тоже не может ни дня прожить без проблем.

Сказав это, наставница резко погрустнела. Её беззаботность и юность как ветром сдуло. Глубокая морщина пролегла между её бровей. Орис напряглась. Ей вспомнились ночные откровения Гирд, такие непонятные, обрывистые, но наводящие на определённые мысли.

– Вы должны были заниматься поиском, а не разбираться с документами ордена и моими болячками, – сказала Орис тихо. Майрис потёрла лицо ладонями.

– Не говори глупостей. Я выяснила главное: что-то не даёт тебе исцелиться. Я должна поехать в храм Мортунгва, там можно найти информацию про любую болезнь. Да, туда и надо направиться.

Она выглядела ужасно уставшей и нездоровой. Даже тогда, в горах, лишённая всех красок жизни, Майрис казалась более оживлённой. Сердце Орис сжалось от грусти.

– Оставьте. Я не умираю. Гораздо важнее сейчас найти хоть какие-то следы. Бо шёл по нижней дороге, а значит, не мог пропустить Мемрис. Он мог скрыться, но я уверена, что горцы наследили…

– Орис, – печально прервала её Майрис. – Слишком много времени прошло. Да и толку с этого Бо? Во время поездки я уловила… крупицы информации о том, где может быть Эрл.