Лазоревый грех - Лорел Гамильтон

Моя очередь настала недоуменно хмуриться:

— То есть если ты однажды был с Белль Морт, то послеэтого никто уже тебе не нужен?

— Так считает она.

Я посмотрела на него:

— Вы с Ашером ее покинули, и дважды каждый.

— Именно, ma petite. Ты еще не поняла?

— Пока нет.

— Если мы покинули ее ложе, если есть чье-топрикосновение, чье мы предпочли, то, быть может, она не самая желанная женщинав мире.

Я на секунду задумалась.

— Значит, цель всей этой экспедиции — наказать васдвоих?

— Не только. Еще, я думаю, Белль хочет попробоватьпочву перед тем, как явиться самой.

— За каким чертом ей сюда являться?

— Цель у нее будет политическая, в этом не приходитсясомневаться, — сказал Жан-Клод.

— А наказать вас двоих на этот раз, это как —дополнительная выгода?

Они снова хотели переглянуться, но я взяла Жан-Клода за лицои повернула к себе:

— Хватит этих таинственных взглядов. Просто скажи.

— Белль — самая желанная женщина в мире. Вся ее власть,вся ее самооценка строятся на этом. Ей нужно найти способ понять, почему мы еепокинули и почему даже сейчас хотим оставаться вдали от нее.

— И что?

— Ты говоришь слишком тонкими намеками, — сказалЖан-Клоду Ашер, вставая и направляясь к нам.

— Ладно, скажи ты, — попросила я.

— Как Белль считала угрозой Джулианну, так она и тебясчитает угрозой. Но мы надеемся убедить ее, что не другая женщина занимает нашимысли, а другой мужчина. В них она не видит конкурентов в отличие от женщин.

— И потому вы так прихорошили Мику.

— И остальных, — добавил Ашер.

Я посмотрела на Жан-Клода:

— Остальных?

У него хватило такта прикинуться смущенным, но это не оченьполучилось, потому что взгляд остался довольным.

— Если Мюзетт доложит Белль, что у меня гарем мужчин,то она перестанет тревожиться из-за тебя.

Я покачала головой:

— Я так не думаю, Жан-Клод. Она уже меня попробовала.Либо она меня опасается, либо ее влечет сила.

— Я думаю, что одну метку она тебе поставила, mapetite, чтобы сделать больно мне. На самом деле она не хочет брать тебя вслуги, но она злится на меня и на тебя за то, что у тебя есть я. — Онпокачал головой. — Она мыслит как женщина, ma petite, и не современнаяженщина. Ты скорее мыслишь как мужчина, и тебе это трудно объяснить.

— Нет, я, кажется, что-то просекаю. Ты хочешь убедитьБелль, что бросил ее не ради какой-то женщины, а ради многих мужчин.

— Oui.

— А если зрелище этой шеренги красавцев еще помотаеткишки Паоло, то тем лучше.

Он улыбнулся, но глаза его стали жесткими и неприветливыми.

— Oui, ma petite.

Я не стала говорить вслух, что не только у Белль Морт редкобывает всего один мотив.

Банкет был назначен в одном из внутренних покоев «Цирка» — втом, которого я еще никогда не видела. Я знала, что здание огромное, и я виделалишь долю его, но не знала, что пропустила помещение таких размеров. Оно былопохоже на грот в пещере, и действительно здесь раньше была пещера — полость свысоченным потолком, вымытая водой в сплошном камне за несколько миллионов лет.Сейчас воды здесь не было — только камень и прохладный воздух. По одному тому,как касался тебя воздух, каков он был на вкус и на запах, почему-то становилосьпонятно, что это мрачное великолепие — творение природы, а не рук человека. Незнаю, в чем разница между естественными и искусственными пещерами, но воздух вних почему-то разный.

Я ожидала этой ночью увидеть факелы, но, к моему удивлению,освещение было газовое. По всей комнате висели газовые лампы, разгоняя темноту.Я спросила Жан-Клода, когда он провел газ, и он ответил, что это сделалибутлегеры в годы сухого закона — у них здесь был нелегальный кабак. Николаос,которая была Мастером города до Жан-Клода, сдала им эту пещеру в аренду. И еевампиры еще кормились от пьяных бражников — хороший способ кормиться без рискабыть пойманным. Поскольку жертва уже сама нарушала закон, она в полицию непойдет сообщать, где на нее напали вампиры.

Я никогда не была в комнате, освещенной полностью газовымилампами. Свет чуть-чуть походил на свет от огня, но был ровнее и горел чище. Яожидала запаха газа, но его не было. Жан-Клод мне объяснил, что этот запахчувствуется только когда есть утечка, и тогда надо бежать к чертовой матери.Ну, он сказал «покинуть помещение как можно быстрее», но я его поняла.

Банкетный стол был сервирован красиво и при этом странно. Нанем сверкали золотые тарелки, и золото играло в узорах тонкого фарфора. Иззолотых колец торчали белые полотняные салфетки. Трехслойная скатерть, длиннаяи белая, свисала почти до пола, и по краю ее шла золотая вышивка цветов илистьев. Средний слой был из тонкого золотого кружева. Верхний — еще один слойзолота, белый с золотом, будто кто-то взял золотую краску и губкой нанес набелый лен.

Вокруг стояли мягкие кресла, белые с золотом и с резнымиспинками из очень темного дерева. Стол стоял как сверкающий остров в серединегазового полумрака. Но меня смущали две вещи. Во-первых, на каждом кувертележало столько золотых столовых приборов, что я не знала назначения половины изних. Что можно вообще делать крошечной двузубой вилкой? Она лежала на тарелке,так что она либо для морепродуктов, либо для салата, десерта или чего-то, чегоя не могла вспомнить. Наверное, для морепродуктов или десерта, потому что вилкудля салата я знала. Впервые сейчас попав на официальный банкет вампиров, ястаралась не особенно думать, зачем может быть нужна двузубая вилка.

Во-вторых, достаточное количество полностью сервированныхприборов стояло на полу. Под каждым была постелена белая льняная салфетка, как напикнике. И эти приборы на полу стояли между стульями, так что стулья можно былоотодвигать и придвигать. Как-то это было... непонятно.

Я остановилась в своем черном и синем наряде с искрамитемно-синего, постукивая по полу носком туфли и пытаясь сообразить, зачем былонакрывать на полу.

Жан-Клод скользнул сквозь длинные черные шторы, отделявшиеэту комнату от меньшей соседней. Там уже тусовались все. Я это тусованиетерпеть не могу даже на обычных званых обедах. Но сегодня светская болтовня шлав боевом стиле. Все сказанное имело двойное или тройное значение. Каждыйстарался вложить в слова тонкий оскорбительный намек. Так вежливо и так больно,как кинжал в спину. Мое умение вести такие беседы весьма ограничено и вкомпании Мюзетт и ее команды я была просто безоружна. И мне нужно былоперевести дух, чтобы не начать вышибать дух из них. Хорошо хотя бынесовершеннолетней pomme de sang Мюзетт сегодня не было. Мне сказали чтодевочку отправили обратно в Европу, раз она меня так расстраивает. Я личнодумаю, что Мюзетт не хотела рисковать своей игрушкой, если дело обернетсяплохо.