Звезды – холодные игрушки - Сергей Лукьяненко

– Не хотел… – повторил я, опуская тело Наставника на пол. –Я не хотел…

Он прекратил мыслить.

Я отошел к окну. Трудно было оторвать взгляд от мертвоготела, и все же я посмотрел на холодную тундру. Падал снег, заказанныйНаставником Пером. Прикрывал мои следы. Наверное, Матушка уже поднялась надгоризонтом. Но здесь попрежнему длилась ночь. Слишком плотно нависли свинцовыетучи, возникшие невесть откуда. Урок плохой погоды, Наставник Пер?

Когда-то, давным-давно, на планете Земля, я сидел в кафе сосвоей девчонкой. А за соседним столиком пьяная женщина все повторяла иповторяла кавалеру: «Цветов жене купишь… цветов… Цветы – они все покроют. Дажемогилу».

Нет, снег лучше цветов.

Вот он действительно все покроет.

– Поклянись… поклянись, что ты не будешь… есть, – сказал я.

Что такое клятва? И что такое питание? Мне нужны образцы егоклеток.

– Ты возьмешь лишь образцы, – сказал я.

Хорошо.

Тонкая белая нить выплеснулась из моей руки. Лизнула телоНаставника по лицу и втянулась обратно.

Несложно.

– Валяй, куалькуа.

В санитарном блоке Наставника зеркало занимало всю стену. Ястоял над телом Пера и смотрел в свое отражение. Молодой парень, обнаженный, схолодными серыми глазами.

Я не смогу снять боль полностью.

– Валяй.

Меня словно в кипяток окунули. Кожа покраснела, отчетливовыделился каждый волосок. По телу пошли мелкие судороги.

Я терпел.

Рвануло вверх. Приподняло. Вытянуло. Что там мелкие шалостикуалькуа с когтями, вырастающими из пальцев! Я упал на колени, тело обмякло иопустилось на труп Наставника.

Боль…

Лицо разминали изнутри. Глаза вылезали из орбит. Плечисъеживались. Ноги искривлялись.

Это не навсегда…

Я уткнулся в вязкие, негнущиеся колени Наставника Пера.Блудный сын, вернувшийся к доброму отцу. Я раскаялся, отец. Я согласен до концадней своих пасти тучные стада. Лишь пожалей меня, коснись ласковой рукой иприрежь поскорее откормленного тельца. Благослови меня мертвой рукой,Наставник…

…Голова кружилась. Тело стало чужим. Сухим, неловким,старческим. Поднявшись, я посмотрел на себя глазами Наставника Пера.

Теперь я полноправный, хоть и оплошавший, член обществаГеометров.

Наставник Пер.

Неужели мне так и суждено менять обличья, переходить из телав тело? Становиться врагом, чтобы понять его? Убить – понять – притвориться?

Разве этого я хотел?

Безумие стартов на древних «Протонах», сладость джампов,дозволенная экзотика чужих миров и радость возвращения – вот что было моиммиром. Гнусным, безумным, лишенным надежды, но моим.

Кто я, чтобы решать судьбы миров? Я и над своей судьбойникогда не был властен!

Но так уж сложилось. Так легли карты, сданные тысячи летназад – землянами, Сильными, Геометрами. В конце старой истории, в начале новой– всегда стоит кто-то, чья роль – принять ответственность. Решить. За всех.

Без права на оправдание. Без надежды на снисхождение. Любойпоступок станет ошибкой, когда на весах – жизнь и смерть цивилизаций. Я долженвернуться домой. Рассказать, что это такое – Геометры. И в обличье НаставникаПера я смогу это сделать. Пройти транспортными кабинами, взять корабль,привести его в ту точку космоса, где ждет флот Алари.

Война. Конклав против Геометров и их Друзей.

А можно пойти в Мировой Совет. Рассказать о Конклаве, опланете Земля, изнывающей под игом чужих.

Война. Конклав против Земли и Геометров…

Я не хочу принимать решений. Пока есть хоть тень надежды…Тень…

Третья сила.

То, что устрашило Геометров.

Может быть, в этом мире еще есть спасение? Путь, непризнающий холодную логику Сильных и злое добро Геометров?

…Я вышел из санитарного блока. Отчаянно, словно вновь прыгаяв темный колодец, опустил руку на терминал.

– Распорядок моих дел на сегодня!

Пробуждение – через семнадцать минут…

Я расхохотался от туповатой исполнительности управляющейсистемы. Она не контролировала сознание. Она опознавала людей по отпечаткампальцев или по генной структуре. Но в святая святых, в собственные мозги,Геометры машины не допускали.

Знакомство с подопечными. Занятия. Сорок минут назад былопринято решение о проведении урока плохой погоды. Дальнейший план работыотсутствует.

– Будут вам уроки, – пообещал я. Даже голос стал чужим.Суховатым, подрагивающим, скучным голосом Наставника Пера.

Управляющая система молчала.

– Как я могу избавиться от большого количества органическихотходов?

В санитарном блоке имеется люк мусоропровода.

Я извлек руку из терминала. Неприятный итог, Наставник Пер?

Ничего. Я тоже не знаю, на какой свалке кончу свой путь…

Но я не мог этого сделать.

Никак.

– Я могу покинуть здание? – спросил я, вновь активируясистему.

Аварийные выходы находятся на первом этаже.

Я посмотрел на экран, по-прежнему демонстрирующий холл напервом этаже. Мальчик-дежурный еще спал.

– Еще десять минуток, малыш, – сказал я. – Ага? Пусть тебеприснится новая планета или не-друзья, которых надо срочно регрессировать.

Мальчик продолжал спать, и я принял это за согласие.

* * *

В интернат я вернулся, промерзнув до костей. Куалькуа непредложил мне свою термоизоляцию, а я не стал просить.

В конце концов, это заняло не так уж и много времени –закопать в сугробе тело Наставника Пера.

Прах – земле.

Лед – снегу.

У дверей – тех самых, в которые я безуспешно бился паручасов назад, – я отряхнулся, поправил короткий, кургузый, по земным меркам,пиджак. Двери послушно открылись. Я вошел в холл и напоролся на испуганныйвзгляд мальчика, вытянувшегося под никелированным гарпуном.

Проснулся все-таки.

– Радостное утро, малыш, – сказал я.

– Радостное утро, Наставник, – тоненьким голоском ответилон.