Апейрогон. Мертвое море - Колум Маккэнн

Бассам оглянулся на тюрьму и увидел несколько картонных духовых труб, торчащих из верхних окон. Несколько записок, как капли брызжущей слюны, вылетели из окна и проплыли по воздуху к ожидающим внизу женщинам.

136

Рами притягивали узоры. Он постоянно их зарисовывал. В маленьких красных блокнотах он заполнял страницы пересекающимися линиями. Это были не просто штрихи, нет. Для него, предполагал он, это была своего рода медитация, способ разобраться в мыслях. Поднеси ручку на край страницы. Опусти ее на лист.

Его скетчи перешагивали через конец листа и простирались дальше в пустоту. Он редко использовал какие-то из них в рекламных материалах. Когда нужно было делать рекламу, от него ожидали более радикальных рисунков. Но иногда он пролистывал блокноты, искал вдохновение для новых идей и увлекался миром линий и узоров, их обрывистой целью, их формами, растущими от необходимости.

135

В среде исследователей ислама математические числа являются не только количественными, но и качественными.

134

Одна из самых красивых работ исламского искусства, когда-либо произведенных на свет, это возвышающаяся деревянная лестница и кафедра, которые на протяжении восьми сотен лет находились в мечети Аль-Акса в Иерусалиме.

Кафедра, также известная как минбар Саладина, была изначально построена в Алеппо в двенадцатом веке в празднование поражения крестоносцев. Ее перевезли под охраной в мечеть Святого города, где она стала одной из самых почитаемых реликвий мусульманского мира.

Минбар является венцом священной геометрии, деревянного зодчества, мозаики и каллиграфии. Шесть метров в высоту и четыре в длину. Над кафедрой работали сотни ремесленников, которые считались гениями своего времени.

Шестнадцать тысяч идеально вырезанных блоков были сцеплены друг с другом замковым соединением. Внутренность кафедры была полой. Вся конструкция, казалось, висит на самой себе. Решетчатые дверцы открывали доступ к лестнице, которая, в свою очередь, вела к кафедре наверху. Панели скрепили штифтами из слоновой кости и черного дерева. Узоры были выполнены в виде простого шестигранника, но конечные геометрические формы – спиральные розетки, соты, круги, квадраты, треугольники, арабески – были непостижимо сложными. Каскадная каллиграфия цитировала длинные аяты из Корана.

На протяжении веков каждую пятницу имам всходил по лестнице и читал проповеди верной пастве внизу.

133

Бассаму было шесть лет, когда отец привел его и братьев в Иерусалим. Они прошлись по территории мечети, где отец присаживался закурить и рассказывал истории про ночной полет Мухаммада, сказание о Саладине, про то, как расплавилось золото на Куполе Скалы. Он сказал, что раньше в мечети стояла очень красивая кафедра, но ее сожгли.

132

Немецкий писатель Гете сказал, что настроение размышлений, навеянное архитектурой, схоже по характеру с тем эффектом, который на нас оказывает музыка – то есть видеть вещь, это то же самое, что слышать ее. Музыка – это жидкая архитектура, писал он, архитектура – это застывшая музыка.

131

Минбар простоял восемьсот лет без единого гвоздя, болта или клея, которые бы скрепляли эту конструкцию воедино.

130

Ранним утром двадцать первого августа тысяча девятьсот шестьдесят девятого года австралийский турист Денис Майкл Рохан миновал утреннюю стражу в мечети Аль-Акса с камерой в рюкзаке. Охранники знали молодого человека: он приходил каждый день больше месяца. Он уже дал им щедрое вознаграждение. Он поздоровался с ними на арабском и спросил, можно ли ему проскочить пораньше, чтобы сделать несколько фотографий. Ему разрешили войти.

Внутри мечети Рохан расстегнул рюкзак, положил на ступени шарф, обрызгал его керосином, забрался на лестницу, вылил на нее бензин и поджег. Затем спокойно вышел из мечети, остановился поболтать с охраной и, когда люди заметили пламя, сбежал.

Загорелась крыша мечети. К полудню от минбара осталась только пара обугленных угольков.

Когда новость о пожаре достигла исламского мира, было объявлено чрезвычайное положение. Король Иордании Хусейн ибн Талал созвал военный совет. Саудовская Аравия немедленно привела войска в боевую готовность. В Пакистане была объявлена всеобщая забастовка. Ирак объявил о казни пятнадцати иностранных шпионов. В Индии прошли восстания, повлекшие человеческие жертвы.

Рохан был арестован полицией Израиля два дня спустя. Он поступил, сказал он, по слову, изреченному Господом. Огонь поторопит пришествие Мессии. Самого себя он считал прямым потомком Авраама – его фамилия наоборот читалась как «Нахор», а у Авраама точно так же звали дедушку.

На суде австралиец заявил, что пожар является самым важным событием в мире со дня суда Иисуса Христа. Он сослался на собственную невменяемость и был приговорен к пожизненному заключению в психиатрической больнице в Иерусалиме, но в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году был выпущен из гуманистических соображений. Он умер через двадцать один год в психиатрической больнице Каллан-парка в Сиднее.

129

Во время следствия Рохан признался израильским психиатрам, что учительница в первом классе в Австралии заставляла его садиться в соломенную корзину, когда он плохо слушался. Одноклассники бегали мимо и дразнили его, обзывая Моисеем.

128

Во второй половине двадцатого века психиатры сообщили, что все возрастающее количество туристов, прибывающих в Иерусалим, страдало от острого психотического расстройства: наваждений и других эпизодов в результате близости к святым местам Иерусалима.

Из-за высокой частотности таких случаев – по меньшей мере по сотне в год – их стали централизованно отправлять в одно заведение – психиатрический центр Кфаль Шауль.

Пациентов, страдающих от этого синдрома – некоторые верят, что являются Иисусом, некоторые Марией, некоторые Моисеем, некоторые Павлом, – можно найти на улицах Старого города в одежде, смастеренной из полотенец и отельных простыней, с коронами в виде плетеного терновника на головах.

Часто симптомы пропадают, как только они покидают город.

127

Психиатрический центр Кфаль Шауль находится в деревне Деир-Ясине. Деревня – комбинация из арок и проездов, узких каменных улиц из местного известняка, с высаженными по бокам пальмовыми деревьями – лежала на отшибе Иерусалима.

В начале тысяча девятьсот сорок восьмого года жители деревни подписали договор о ненападении с близлежащей еврейской деревенькой Гиват Шауль, но в апреле ренегаты из незаконных вооруженных формирований нарушили мирное соглашение, и более сотни палестинских мужчин, женщин и детей были убиты.

Так началась Накба. Страхи о начале еще одной резни привели к тому, что сотни тысяч палестинцев бежали из домов, чтобы уже никогда не вернуться.

На стене деревни висит высказывание на датском языке, накарябанное гвоздем по камню: «Настоящая