Четыре после полуночи - Стивен Кинг

Грег пожал ему руку.

– Не извиняйся. Тут что-то не так, и я настроен выяснить, что именно.

Морт сел в «бьюик», Грег – за руль своего пикапа, и они разъехались в противоположных направлениях, оставив старого Гринлифа спать.

Сам Морт не мог заснуть почти до трех утра. Он ворочался в спальне, пока простыни не сбились в комок. Не вытерпев, он в полусне перешел в гостиную, на диван, по пути пребольно ударившись ногами о норовистый кофейный столик. Монотонно выругавшись, Морт лег, поправил подушки под головой и почти сразу провалился в черную дыру.

Когда в восемь утра Морт проснулся, ему показалось, что он чувствует себя прекрасно. Он продолжал так думать, пока не спустил ноги с дивана и не сел. У него вырвался громкий стон, почти сдавленный вопль – просидеть он смог всего секунду, пытаясь одновременно схватиться за спину, колени и правую руку. Рука болела сильнее всего, поэтому он схватился за нее. Морт где-то читал, что в панике у людей появляется нечеловеческая сила – они легко приподнимают автомобили, под которыми находится сбитый ребенок, голыми руками душат доберманов-убийц и только потом, когда схлынет адреналин, чувствуют, как перенапрягли мышцы. Сейчас Морт в это поверил. Рванул же он дверь ванной на втором этаже так, что отскочила петля. С какой силой он бил кочергой? Ему не хотелось об этом думать, но судя по тому, как болела спина и правая рука, сильнее, чем нужно.

Не хотелось думать и о том, какой предстанет перед ним разгромленная ванная комната, когда спала красная пелена ярости. Морт знал, что все починит сам – ну все, что сможет починить. Ему пришло в голову, что у Грега Карстерса уже появились серьезные сомнения в его, Морта, здравом рассудке, несмотря на все протесты и уверения в обратном. Сломанная дверь ванной, раскуроченная дверца душа, разбитый шкафчик с лекарствами мало поспособствуют восстановлению доверия. Морт вспомнил свою догадку о том, что Шутер, видимо, пытается убедить всех вокруг в его, Морта, безумии, и теперь, при свете дня, эта мысль отнюдь не показалась глупой. Наоборот, она предстала более логичной и оправданной, чем прежде.

Однако Морт обещал встретиться с Грегом у методистской церкви через полтора часа – теперь времени осталось даже меньше – и поговорить с Томом Гринлифом. Сидеть в гостиной и нянчиться с болячками бесполезно, это никак не поможет добраться до места встречи.

Морт с трудом поднялся и медленно поплелся в ванную на первом этаже. Он открыл воду, настолько горячую, что от нее поднимались клубы пара, проглотил три таблетки аспирина и встал под душ.

Когда он вышел из ванной комнаты, аспирин начал действовать, и он понял, что кое-как доживет до вечера. Приятного все равно мало, и время будет тянуться мучительно медленно, но он уже мог терпеть боль.

Сегодня второй день, подумал Морт, одеваясь. Какие-то мгновения он содрогался от дурного предчувствия. Завтра назначенный срок. Вспомнилась Эми и сразу слова Шутера: Я бы ее сюда не приплетал, но начинаю думать, что вы не оставляете мне выбора.

Судорога снова скрутила Морта. Сначала сумасшедший сукин сын убивает Бампа, затем угрожает Тому Гринлифу (конечно же, он запугал Тома Гринлифа), и, как теперь понятно, возможно, именно Шутер поджег дом в Дерри. Наверное, Морт знал об этом с самого начала, просто не желал признаваться себе самому. Избавиться от журнала, спалив дом, – вот основная миссия Шутера. В своем безумии он не понимал, что существуют и другие экземпляры июньского журнала, которые несложно достать. Подобные детали не входят в картину мира сумасшедшего.

А Бамп? Мысль расправиться с котом, видимо, пришла Шутеру в голову спонтанно. Он вернулся, увидел на крыльце Бампа, ожидавшего, когда его пустят в дом, понял, что Морт еще спит, и убил бедного кота по внезапной прихоти. Съездить за несколько часов в Дерри и обратно сложно, но при желании реально. Все сходится.

А теперь он угрожает взяться за Эми.

Надо ее предупредить, подумал Морт, заправляя рубашку в брюки. Позвонить ей сегодня же и выложить все начистоту. Справиться с противником без посторонней помощи – это одно, но стоять в стороне, когда сумасшедший пытается втянуть единственную женщину, которую ты любил, в то, о чем она и представления не имеет, – совсем другое.

Но прежде он поговорит с Томом Гринлифом и добьется правды. Без подтверждения Тома, что Шутер здесь и реально опасен, поведение Морта будет казаться подозрительным или ненормальным. Скорее всего ненормальным. Стало быть, сначала Том.

Прежде чем встретиться с Грегом у методистской церкви, Морт решил заехать в «Боуис» и съесть знаменитый Гердин омлет с сыром и беконом. Война войной, а обед по расписанию, рядовой Рейни. Ваша правда, сэр. В холле перед входной дверью Морт открыл деревянный ящичек на стене над телефонным столиком и пошарил там в поисках ключей от «бьюика». Ключей на месте не было.

Нахмурившись, он пошел в кухню. Ключи лежали на столе у раковины. Взяв, Морт задумчиво взвесил ключи на ладони. Разве вчера, съездив к дому Гринлифа, он не положил их на место? Он старался вспомнить – и не мог. Он всегда бросал ключи в ящик, войдя домой, это стало привычкой, потому и не запоминалось. Если спросить человека, который любит яичницу, что он ел на завтрак три дня назад, он не вспомнит, но предположит, что ел яичницу, поскольку часто ест на завтрак именно ее, однако точно не скажет. Так и здесь: Морт приехал уставшим, все у него болело, и тревожные мысли не давали покоя. Он просто не помнит.

Однако это ему не понравилось.

Ему это совсем не понравилось.

Он подошел к двери и открыл ее. Там, на досках веранды, лежала черная круглая шляпа Джона Шутера.

Морт стоял на пороге и смотрел на нее, стиснув ключи от машины; медный брелок свешивался из кулака, «зайчиками» отражая утреннее солнце. Морт слышал, как в ушах пульсирует кровь – медленно и размеренно. В глубине души он чего-то подобного ожидал.

Шляпа лежала на том самом месте, где Шутер оставлял свою рукопись. А на подъездной дорожке стоял «бьюик». Вчера Морт оставил машину за углом – это он прекрасно помнил, а сейчас она здесь.

– Что вы сделали? – вдруг заорал Морт Рейни в утреннее солнце, и птицы, беззаботно чирикавшие на деревьях, разом смолкли. – Что вы еще наделали, Бога ради?

Но если Шутер и прятался где-то рядом, он не ответил. Видимо, знал, что Морт достаточно скоро узнает, что он сделал.

Пепельница в «бьюике» была открыта, в ней лежали два окурка сигарет без фильтра. Морт осторожно взял один бычок, поморщившись от отвращения: не иначе «Пэлл-Мэлл» Шутера. Так и оказалось.

Он повернул ключ, и мотор сразу завелся. Морт не услышал постукивания и хлопков: мотор заработал так, словно был уже прогрет. Шляпа Шутера теперь лежала в багажнике. Морт поднял ее с тем же отвращением, что и окурок, кончиками пальцев за поля. Внутри ничего не было, только очень старый ободок – лента с пятнами пота. Однако от нее исходил запах, более резкий и едкий, чем пот. Это был запах, который Морт смутно припоминал, но не мог определить. Ничего, выяснится позже. Сначала он положил шляпу на заднее сиденье, но подумал, что меньше чем через час встретится с Грегом и Томом. Ему не хотелось, чтобы они увидели шляпу. Морт не мог бы сказать точно почему, но сегодня казалось надежнее доверять своим инстинктам, нежели сомневаться, поэтому он бросил шляпу в багажник и поехал в город.