Кто боится смерти - Ннеди Окорафор

– На куски ее разорвите!

– Эву-демон!

Люди смеялись и глумились.

– Спаситель океке страшнее, чем сами океке!

– И впрямь колдунья – ничего не умеет, смотреть противно!

– Эву-убийца!

Я заметил высокого бородача с обожженным лицом и сильно искалеченной ногой, без руки. Он стоял в первых рядах, опираясь на посох. Как и все остальные, он был нуру. В отличие от остальных, он был спокоен и наблюдал. Я никогда не видел Даиба, но Оньесонву его точно описала. Уверен, это был он.

Что произошло, когда ей в голову полетели камни? Я до сих пор спрашиваю себя. От нее полился свет, синий и зеленый. Песок вокруг ее погребенного тела начал плавиться. Случилось и еще кое-что, но я не смею об этом упоминать. Эти вещи – только для нас, для тех, кто там был, для свидетелей.

Затем земля затряслась, и люди побежали. Думаю, в тот момент все мы, нуру, поняли, где мы сбились с пути. Может быть, наконец начало действовать ее переписывание. Мы все были уверены, что Ани пришла, чтобы стереть нас в пыль. Столько всего уже случилось. Оньесонву сказала правду. Во всем городе Дурфа все фертильные мужчины были убиты, а всех женщин рвало – они были беременны.

Дети не знали, что делать. Во всем Королевстве Семи рек на улицах царил хаос. Многие из оставшихся океке отказались работать, что усугубляло хаос и бесчинства. Провидец Рана, предсказавший, что нечто случится, умер. Дом Даиба сгорел дотла. Все мы верили, что это конец.

Так что мы ее бросили. В той яме. Мертвую.

Но мы с сестрой убежали недалеко. Через пятнадцать минут мы вернулись. Мос, сестра… да, у меня есть близнец. Моя сестра-близнец – она пользуется моим компьютером. И она читала историю Оньесонву. Она пришла со мной на казнь. И когда все кончилось, мы были единственными, кто вернулся.

Моя сестра не боялась, и потому, что она знала историю Оньесонву, и потому, что она мой близнец. Мы всегда чувствовали, что раз мы близнецы, то должны делать добро. Мне разрешили ходить к ней в тюрьму благодаря моему статусу одного из близнецов города Шасса. Поэтому я решил записывать ее историю. И потому я смогу воевать за ее публикацию и не бояться, что нам с сестрой будут мстить. Наши родители – одни из немногих нуру, которые считали, что все это неправильно – и то, как мы живем, как ведем себя, и как написана Великая книга. Они не верили в Ани. И мы с сестрой тоже выросли неверующими.

Мы возвращались к телу Оньесонву, и моя сестра вдруг вскрикнула. Я взглянул и увидел, что она парит в дюйме над землей. Моя сестра может летать. Позже мы узнали, что не только она. Все женщины – и океке, и нуру – почувствовали какие-то изменения. Кто-то теперь умел превращать вино в свежую сладкую питьевую воду, другие светились в темноте, кто-то мог слышать мертвых. Некоторые помнили далекое прошлое, до Великой книги. Другие могли видеть мир духов, оставаясь жить в материальном. Тысячи способностей. Все дарованы женщинам. Вот он. Дар Оньесонву. В смерти – своей и своего ребенка – она дала рождение нам всем. Эта страна никогда не будет прежней. Рабству конец.

Мы вытащили ее тело из ямы. Это было нелегко, потому что его окружал расплавленный песок, стекло. Нам пришлось дробить его, чтобы ее вынуть. Сестра все время плакала, а ее ноги едва касались земли. Я тоже плакал. Но мы ее выкопали. Сестра сняла покрывало и накрыла им разбитую голову Онье. На верблюде мы отвезли ее тело вглубь пустыни, к востоку отсюда. На втором верблюде мы везли дрова. Мы устроили Оньесонву погребальный костер, достойный ее, и сожгли ее тело, а затем похоронили прах под двумя пальмами. Когда мы заполняли яму, прилетел гриф, сел на дерево и стал наблюдать. Когда мы закончили, он улетел. Мы сказали несколько слов в память об Оньесонву и пошли домой.

Больше мы ничего не могли сделать для женщины, спасшей народ Королевства Семи рек – страны, которая когда-то входила в Королевство Судан.

Да, но Великая книга все-таки была переписана. И притом на нсибиди.

В эти первые дни в Дурфе начались перемены. Некоторые женщины встречали духов мужчин, убитых в результате… поспешных действий Оньесонву. Некоторые призраки снова стали живыми людьми. Никто не смел спрашивать, как такое возможно. И правильно. Другие призраки со временем исчезли. Оньесонву, возможно, была отдаленно причастна ко всему этому. С другой стороны, ей было чем заняться. Вспомните, что дочь моего блудного ученика была эшу, прирожденным оборотнем. Сама ее сущность – изменение и вызов. Даиб не мог этого не знать, даже улетев из своего горящего штаба, где обратилось в пепел мертвое тело Мвиты, любовника Оньесонву. Даиб, который теперь был калекой и не мог ни различать цвета, ни работать с Тайными сущностями – не испытывая неслыханных мучений. Несомненно, есть вещи хуже смерти.

Оньесонву действительно умерла, ибо, прежде чем что-либо переписать, это должно быть написано. Но посмотрите на символ павлина. Оньесонву оставила его на земляном полу своей камеры. Когда колдун пишет такой символ, это значит, что, по его мнению, с ним несправедливо обошлись. Время от времени его пишет и колдунья. Он означает «я буду действовать». Разве не ясно, что она хотела жить в том самом мире, который помогла переделать? Такая судьба ведь гораздо логичнее.

– Ну, пусть приходят, – сказала Оньесонву, глядя на символ, нацарапанный ею на песке.

Гордый павлин. В этом символе было обвинение. Спор. Упорство. Она оглядела себя и нервно потерла бедра. Ее одели в длинное жесткое белое платье. Словно вторая тюрьма. Обрезали волосы – у них хватило духу обрезать ей волосы. Она уставилась на руки – круги, спирали и линии складывались в сложные узоры и ползли по запястьям. Она прислонила голову к стене и закрыла глаза, подставленные солнцу. Мир стал красным. Сейчас они придут. С минуты на минуту. Она знала. Она это видела. Давно.

Кто-то схватил ее так грубо, что она зарычала. Ее глаза открылись и полыхнули горькой яростью, которая пропитала ее тело и дух. Ярко-красные под жарким солнцем. Она все исцелила, но в процессе погибли ее друзья, ее Мвита… о, ее любимый Мвита, ее жизнь, ее погибель. Гнев охватил ее. Она слышала, что ее дочь тоже исходит яростью. Ее дочь рычала как лев.

Шесть сильных юношей пришли за ней в камеру. У троих были мачете. Возможно, трое других самонадеянно решили, что справятся с ней без оружия. Может быть, все они считали, что злая колдунья Оньесонву покорилась судьбе. Она понимала, почему они совершили эту ошибку. Хорошо понимала.

Впрочем, что бы они смогли поделать, когда их раскидала в стороны странная сила? Троих вышвырнуло из камеры. Они сидели, лежали, стояли, разинув рты и оцепенев от ужаса, а Оньесонву тем временем сбросила свое ужасное платье и… преобразилась. Она менялась, вырастала, складывалась, растягивалась и увеличивалась. Оньесонву – мастер. Она – эшу. Она превратилась в Кпоньюнго, пышущую огнем.